375
Тетяна Жук
"Переживаю за значок с Бандерой". Как волонтерка из Мариуполя помогает украинским защитникам
Потеряв дом в Мариуполе, Екатерина не опустила руки и помогает Украине приближать победу. Что она пережила и как помогает другим — читайте в статье.
Екатерина Аникеенко — родом с Донетчины. До начала полномасштабного вторжения россии она прожила в Мариуполе более четырех лет. Работала журналисткой на местном телевидении и училась на магистратуре в Донецком государственном университете внутренних дел.
Сейчас она волонтерит, помогает украинской армии с обеспечением. И не исключает, что сама когда-нибудь пойдет служить.
Восточный Вариант поговорил с Екатериной о ее волонтерстве, патриотизме и Мариуполе.
«А потом началось…»
Екатерина с парнем жили на Левом берегу Мариуполя, соответственно, почувствовали начало вторжения одними из первых. Сейчас, вспоминая события последних дней февраля, она говорит, что как будто все еще там мысленно.
«У меня до сих пор такое ощущение, что 24 февраля было где-то вчера или позавчера, а уже прошло более 100 дней с того времени. Где-то две недели перед началом полномасштабного вторжения у меня была постоянная тревожность, еще и сессия в университете добавила своего. Из-за этого не получалось нормально спать. В ночь с 23 на 24 февраля я также заснула где-то около четырех часов утра. А потом началось…», — вспоминает Екатерина.
Сначала Екатерине позвонила мать ее парня и спросила, все ли у них нормально.
Когда они услышали первые взрывы, сначала подумали, что это происходит где-то в Широкино, поселке в 20 километрах от Мариуполя.
«Первое, что мы сделали, это зашли в интернет и посмотрели обращение ху*ла. Четыре утра, темно, холодно. Мы сели на диван и от начала до конца посмотрели его обращение, стиснув зубы. Потом была минута молчания, после чего мы поняли, что теперь вторжение официально началось, как бы он его ни называл», — говорит Катя.
Впоследствии они услышали прилеты уже по Левобережному району, а не по окрестностям города. Дом трясло, на улице сработали сигнализации автомобилей.
«Мы начали думать, что делать, куда идти и что с собой взять. У меня собран тревожный чемодан уже как две недели. Там была вышиванка, флаг, “Кобзарь”, аптечка и… все. Я все еще с этими вещами. Я не забрала из университета свой диплом, свои ценные памятные вещи — бабушкины серьги, пленочный фотоаппарат, книги», — говорит Катерина.
Они с парнем быстро собрали дополнительные вещи и переехали в другой район города, где в то время было спокойнее. Но и там надолго не задержались. Парень Екатерины получил приказ от руководства уезжать из города вместе с семьей. К тому же Екатерина работала журналисткой — это был дополнительный риск ее жизни. В первую неделю с начала полномасштабного вторжения они покинули Мариуполь.
«Это выглядело как эвакуация из Хиросимы в Нагасаки. Мы долгое время оставались на территории области. Покатались по разным местам. Ночевали где придется, не всегда в комфортных условиях, хотя сейчас ощущение комфорта смазалось у всех нас», — отмечает девушка.
Желающих вступить в терроборону много
После того как удалось увезти семью, Екатерина хотела вернуться в Мариуполь, чтобы помогать там всем чем можно. Но город быстро оказался в блокаде, внутрь никого не пускали.
На третью неделю полномасштабного вторжения Екатерина осела в Покровске.
«Я тогда решила для себя, что Мариуполю помочь никак не могу, потому что с городом нет связи и соответственно о потребностях узнать невозможно. Мы с местными волонтерами начали собирать на плитоноски, турникеты, на все-все. Мы тогда были волонтерами вообще без опыта. Удалось за два дня собрать 300 тысяч гривен, мы очень обрадовались. Нужное обеспечение мы отправляли на Мариупольское направление, пока оно еще было открыто», — говорит Екатерина.
Кроме волонтерства в Покровске она попыталась вступить в терроборону.
«Вообще вступить в тероборону я решила еще в середине февраля, но знакомые изнутри сказали, что нужно обращаться по месту прописки. У меня это поселок в Волновахском районе. Там бы я была «одним в поле воином», — говорит Екатерина.
Впоследствии процедуру упростили, можно было вступить где угодно без привязки к прописке. Но в Покровске ей тоже отказали. Сказали, что желающих очень много, и на всех не хватает оружия.
Через некоторое время Екатерина переехала в Днепр. Там ситуация повторилась. Обеспечения для всех желающих вступить в терроборону не хватало.
«Сказали, что списки очень большие и предложили стать в очередь на участие в терробороне, но я была в очереди где-то за 1000. Мой друг рассказал мне, что люди деньги платят за то, чтобы воевать в украинской армии. И вот на такую страну россия напала, непонятно, на что надеется», — говорит Екатерина.
«За девять недель мы успеем сжечь Москву»
Так Екатерина решила помогать военным на волонтерском фронте. Включаться в волонтёрство с нуля было непросто.
«Я думала, что я ничего не умею, а если не умеешь, то лучше и не браться. Поэтому я поначалу хотела помогать тем, кто умеет. Донатила волонтерам, распространяла информацию. Но потом решила: хватит. В университете нам постоянно говорили о важности социального капитала, который важнее денег. Поэтому я решила использовать этот накопленный за годы жизни в Мариуполе и журналистской работы капитал», — вспоминает Екатерина.
От морских пехотинцев был запрос на определенные рации. Она написала своим знакомым волонтерам из разных уголков Украины в поисках необходимого оборудования.
«По тем рациям мы вышли на страны, где они могут быть — это Польша и Нидерланды. Но там сказали, что рации еще производятся на заводе, поэтому нужно подождать девять недель. Я подумала, что через девять недель мы уже успеем москву сжечь и нечего ждать», — шутит девушка.
Со временем рации уже стали не нужны, но у другого подразделения появилась потребность в берцах. Берцы шьют на территории Украины, потому Екатерина решила, что это будет легче. Нужна 31 пара.
«Мне другая волонтерка сказала, что мы с ней не Сергей Притула и наши масштабы другие, поэтому нужно думать рационально, смогу ли я потянуть такой запрос за две недели, за которые нужно найти производителя, собрать деньги, отшить берцы и передать их нашим бойцам. Я начала аккумулировать все контакты и просить сбросить хотя бы по 10 гривен», — вспоминает Екатерина.
Через две недели удалось собрать 25 тысяч гривен. А сейчас она уже приобрела 24 пары. На достигнутом останавливаться не намерена и готовится принимать новые потребности украинских защитников и защитниц.
Екатерина не исключает, что и сама когда-то пойдет служить в армии:
«Сейчас я почти закончила магистратуру. Если ситуация в стране будет настолько критичной, что будет общая мобилизация, и женщин в том числе, то пойду воевать. Если нет, то планирую после нашей победы. Я считаю, что армия должна быть профессиональной, идти на службу должны по зову сердца», — говорит девушка.
Что же касается Мариуполя, то она, как и многие горожане, скучает по городу и по дорогим сердцу оставшимся в квартире вещам.
«Переживаю за любимую кружку, за бабушкины серьги и за значок со Степаном Андреевичем Бандерой. Я столько смеялась, что если бы квартира была цела и туда зашли рашисты, то там можно было бы снять сюжет о радикале-нацике или о ЛГБТ-инструкторе НАТО. Потому что у меня сразу за дверью значок с Бандерой, в комнате флажок УНСО, флажок гражданского корпуса «Азов», флаг УПА, дальше флаг ЛГБТ. Но главное, что я увезла с собой флаг Украины», — говорит Екатерина.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
375
