"Могу часами рассказывать о своей школе": учительница из Славянска о преподавании украинского языка и важности патриотизма

“Я всю свою жизнь знала, что буду учительницей”

Валентина Николаевна с малых лет проявляла желание преподавать. А какой именно предмет — было под вопросом. Сначала нравилась история и биология, а в 10 классе тогда еще девочку ужасно увлек русский язык и литература. Валентина объясняет, что тогда были времена, когда русский язык был “на пьедестале”, и классная руководительница, по совместительству учительница русского, делала все, чтобы привить детям огромную любовь к этому языку.

“После 11 класса я захотела стать учителем русского языка. Мне даже дали направление, и я поехала в Луганский педагогический институт поступать на русскую филологию. Но, наверное, чудом звезды решили, что это не мое. Я не сдала экзамен именно по русскому языку, плохо написала произведение. И я не прошла конкурс. Но тогда у меня было такое чувство — ничего страшного в этом нет. Следующий год я поработала вожатой в школе у ​​себя дома, а через год поступила на филологический факультет украинского языка в Донецкий университет”, — рассказывает Валентина Николаевна.

В дипломе Валентины написано: “Филолог. Преподаватель украинского языка и литературы”.

“Я ужасно этим горда, я горжусь этим, потому что что-то другое я, наверное, и не выбрала бы. Именно украинский язык”, — говорит педагогиня.

В Донецке Валентина познакомилась со своим будущим мужем Юрием, тогда он учился в медицинском институте. Впоследствии пара поженилась и переехала в Покровск — родной город Юрия. Но судьба сложилась так, что после рождения первого мальчика семья решила отправиться в Славянск. Здесь семья Чередник прожила почти 30 лет — до момента полномасштабного вторжения.

После декретного отпуска Валентина Николаевна начала работу в общеобразовательной школе №12 города Славянск. Женщина говорит, что свою школу любит очень сильно, считает ее лучшей:

“В ней было что-то такое магнетическое, я даже не могу объяснить, это была любовь с первого взгляда. Наверное, многое зависит от руководства. И моя первая директорка, она, к сожалению, уже ушла из жизни, умела объединить коллектив. Я могу часами рассказывать о своей школе, об этом невероятном коллективе, который я очень люблю, о руководстве, с которым очень легко работать. Это мои единомышленники, моя помощь. Такое впечатление, что у меня всегда были лучшие классы и лучшие ученики. Наверное, мне так везет”.

“Я не осознавала, насколько умаляли значение украинского языка”

За 30 лет педагогической деятельности Валентина Чередник наблюдала, как меняется отношение к украинскому языку. Когда она еще только поступала в институт (сейчас уже Донецкий университет — ред.), украинский язык считался “языком селян”, второстепенным, и на государственном уровне тогда еще УССР большее внимание уделялось русскому.

“Но потом постепенно все менялось. Многое зависело и зависит от учителя или учительницы украинского языка, которые должны заинтересовывать своим предметом, а не наоборот — отбивать желание изучать. Детей нужно заинтересовывать, как говорится, изюминками. Поэтому я очень радуюсь тем коллегам, которые могут это делать и делают, когда детям нравится, они заканчивают урок, и я вижу смайлики, лайки, потому что им понравилось. И они охотно придут на следующее занятие”, — говорит Валентина Николаевна.

Валентине в работе педагога больше всего нравится именно работа с детьми, нравится быть среди них. Ведь это, по словам героини, отдельная атмосфера, где нельзя не чувствовать себя лучше:

“Школа — это такое что-то светлое, доброе. Это уверенность, постоянный позитив. Конечно, дети бывают разные, бывают какие-то проблемы, но это не те проблемы, из-за которых может портиться настроение. Мне постоянно хочется идти в школу, постоянно хочется что-то им давать, соответственно, я беру взамен. Я учусь у детей креативности, учусь оптимизму”, — рассказывает учительница.

Полномасштабное вторжение встретили в поезде

23 февраля Валентина с Юрием поехали в Киев по своим делам. В купе с ними ехал военный из Краматорска — мужчине как раз дали отпуск. Немного поговорили, все легли спать. А ранним утром военного разбудил звонок от командира — тот сообщил о начале вторжения и первых потерях.

“Мы договорились с сыновьями, а они у меня жили в Харькове до этого, если что-то произойдет — встретиться во Львове у памятника Шевченко. Каждый день в 12 часов туда приходить. Связавшись с детьми, мы решили так и поступить. Добраться до Львова было тяжело в те дни, но 25 февраля мы встретились с сыновьями у памятника, как и договаривались”, — рассказывает Валентина.

Тогда семья решила, что Валентина поедет в Польшу для ее собственной безопасности:

“Они сказали, что это не обсуждается, что я должна ехать. Меня запихали в поезд, я плакала, мне было холодно, я дрожала. Сначала в Польше остановилась у добрых людей, а потом поехала к подруге в Катовице, она стала моим добрым ангелом-хранителем на пять месяцев”.

На следующий день по прибытии в Польшу Валентина позвонила мужу и сыновьям. А они ей сообщили: “Мы приняли решение идти в терроборону”. Тогда на запись в территориальную оборону были большие очереди, так что Юрий с сыновьями написали заявления как добровольцы в ВСУ. Приблизительно через 10 дней они были уже на Луганщине в составе медицинской роты как врачи. Их ждали сложные дни в Горском, Золотом, Попасной.

“В июне моему мужу исполнилось 60 лет. Он очень не хотел, но его демобилизовали по возрасту. Тогда я приняла решение вернуться из Польши во Львов, там мы встретились. Мы хотели поехать в Ивано-Франковск, но позвонили наши сыновья и сказали, что им дали отпуск. Мы встретились во Львове на площади Рынок, были слезы, была радость. Но три дня спустя им позвонили и сказали возвращаться. Это как раз было Херсонское направление и начало наступательных действий, они прошли. Позже их перебросили на Бахмутское направление, там они остаются до сих пор”, — говорит Валентина Чередник.

Валентина с Юрием решили остаться во Львове, где проживают сейчас и ждут возвращения детей домой после победы.

“Я поняла, как я люблю наш город”

Валентина Николаевна признается, что ехать в Славянск немного страшно, поэтому она пока ни разу с начала полномасштабного вторжения не возвращалась домой. Но этого очень-очень хочется:

“Хочется туда приехать. Я поняла, насколько я люблю наш город. Хотя он и не мой родной, я не родилась в Славянске, но еще в 2014 году я поняла, что он мой, он хороший, как человек, можно сравнить. Есть люди-сепаратисты, они и сейчас есть, но хороших людей больше”.

Валентине Николаевне не нравится, когда говорят “Город-герой Бахмут”, ведь город, в первую очередь, защищают люди. А люди эти из разных уголков Украины — Донетчина, Киевщина, Львовщина и т.д.

 “Лучшие сейчас — на фронте, это те, кто держит фронт, кто держит мирное небо, кто держит эти границы. Те, у кого руки потрескались в мозолях, кто обычные рабочие. Есть те, кто до сих пор зовет россию, и меня это страшно бесит. Хочется увидеть некоторых из своих учеников, родителей, знакомых, приятелей, а некоторых видеть не хочется”, — говорит Валентина.

Валентина Николаевна говорит, что ее мужу нравится во Львове, и, возможно, он хотел бы здесь остаться. Но начинать с нуля в уже почтенном возрасте довольно сложно. Поэтому пока семье трудно ответить, какова будет их дальнейшая судьба. Это покажет только время.

“Как оно будет — никто не знает. Но мне не нравится, когда говорят, что Донбасс нужно бросить: “Пусть его заберут”. Нет! Как это бросить? И мне не нравится слово “Донбасс”. Мне нравится слово Донетчина. Это наша земля, это земля, где похоронены мои предки. Как мы можем ее бросить? Нельзя этого делать. Пусть мы вернемся. Пусть мы все вернемся…”, — желает напоследок Валентина Николаевна.

***