Ведьмы и колдуны Донецкого края. Какими были и как с ними боролись

Издревле на Слобожанщине, куда относилась и северная часть Донбасса, особое место отводили колдовству и защите от темных сил.

Легенды и мифы о колдунах, ведьмах, чертях, призраках и прочей нечистой силе не уступали, а может были ещё более популярны, чем легенды о спрятанных на нашей земле кладах. 

Некоторые случаи проявления чар или появления потусторонних сил даже попадали в полицейскую хронику, а по драматизму событий даже не уступали произведениям Гоголя.

Легенда о "Славянской красной шапочке"

В восьмидесятые годы XIX века по городу Славянску пронесся слух, что в саду одного местного обывателя, близ минеральных вод, появился какой-то мальчик в красной шапочке трех четвертей росту. Мальчик этот будто бы обладал свойствами сверхъестественными: он, например мог внезапно являться и так же внезапно исчезать. Для взрослых он якобы был невидим. 

Последнее обстоятельство трактовалось местными жителями, впрочем, различным образом. Одни говорили, что он является из дупла дерева и видим только мужчинам. Другие уверяли, что он прыгает по деревьям. Иные же утверждали, что мальчик говорит, но только с другим мальчиком, сыном хозяйки сада. Последний, мальчик 8-10 лет, уверял, что он не один раз беседовал с чудесным мальчиком в красной шапочке. 

4 июля к месту явления странного персонажа хлынула масса любопытных. Набожные старушки начали уже таскать пироги к дуплу дерева, клали деньги и восковые свечи. Дерево в итоге срубили, в дупле ничего не оказалось; но мальчик, сын хозяйки, клялся, что говорил с чудесным мальчиком. Показания ребенка подтверждал парень лет 18, который будто бы видел однажды мальчика в красной шапочке и хотел поймать его, но тот внезапно исчез. 

Колдовские чары и волостной суд

Нередко казалось, что обычные жители какого-нибудь села обладали широкими познаниями в сфере ведовства, ворожбы и колдовских чар. 

Этнографы XIX столетия сообщают о том, что среди склонного к предрассудкам населения Слобожанщины особой популярностью пользовался мак — универсальное средство, применяемое как для отворота всего худого, так и для приворота всего доброго. Однако, как показывала практика — в частности, судебная, — даже такое сильнодействующее и, казалось бы, верное средство давало сбои.

Петр Ефименко, автор заметки на этнографическую тематику "Попытка околдовать волостной суд", вышедшей в издании "Киевская старина" за 1884 год, описывал как раз подобный случай.

В 1883 году волостной суд одного из местечек юга Харьковской губернии слушал дело о драке между крестьянскими женщинами. Одна из сельских жительниц обвиняла своих товарок в "нанесении ей обиды действием".

То ли дело было слишком запутанным, то ли судье было недосуг вникать в детали, но суд подошел к решению вопроса по принципу "чтоб никому неповадно было" и приговорил всех — и обвинительницу, и обвиняемых — к штрафу в размере 3-х рублей с каждой за нарушение общественной тишины (сумма по тем временам чувствительная — заработок прачки за неделю, а то и за полмесяца).

Но самое любопытное, что применение колдовских чар со стороны одной из обвиняемых не только не облегчило наказания, но и усугубило его. Во время слушания дела женщина посыпала вокруг судьи маком, пытаясь таким образом привлечь его на свою сторону.

То ли судья недопонял всей искренности благих намерений, то ли мак был негожим, но итогом стал дополнительный штраф в те же 3 рубля еще и за занятие колдовством.

Суровый урядник Изюмского уезда

Некоторые народные традиции не находили понимания не только у судебной, но и у исполнительной власти. На страницы харьковских газет в 1885 году попал урядник (нижний полицейский чин) некоей волости Изюмского уезда (куда входили в то время и Славянск, и Краматорск с округой). Он поставил себе задачу не допускать проведения на вверенной ему территории такого народного действа, как "вечерницы" — гулянья молодежи.

Вооружившись нагайкой, он проводил, как сказали бы современные правоохранители, отработку территории. Вычислив хату, в которой проводились вечерницы, парней он разгонял нагайкой, а девушек отправлял в холодную (помещение для арестантов). 

По одной из версий (также пронизанной предрассудками), вечерницами молодежь могла навлечь неурожаи хлеба и засухи. Отдельные представители ортодоксального духовенства, а вслед за ними и официальных властей, такие собрания не приветствовали.

Слобожанский полтергейст

Истории о летающей посуде и другой домашней утвари, о страшных звуках и беспричинных поджогах также свойственны Слобожанскому быту и не раз отражались в полицейских сводках.

Так, в одном из городков юга Слобожанщины некий полицейский чин по фамилии Жандаченко писал своему начальству об ужасных вещах, происходящих на его квартире:

«Какая-то невидимая сила начала бросать сверху варистой печи разную посуду, кирпичи, ножи, чугуны, топоры и прочее на пол и в стены. Полагая, что это действует сила нечистая, я обратился к молитвам церкви, и в тот же день объявил об этом священнику, который после освящения воды прибыл в квартиру с церковнослужителями для окропления дома святою водою. По окончании чего невидимая сила бросила с чердака в сенях в двери топор с необыкновенною быстротою и шумом…»

На другой день в дом снова пришел священник. Как только он переступил порог дома, в него полетели различные вещи, стали биться  стекла, в амбаре вся посуда была также разбита, а мука и пшено из нее были высыпаны на пол. Бочки с огурцами, яблоками, капустой и другими припасами, стоявшими в погребе, были разбиты на мелкие части. 

Никакие молитвы и окропления святой водой не помогали. Были позваны еще 3 священника, которые, придя в дом, при большом скоплении людей начали молебен. Однако, если судить по показаниям очевидцев, нечистая сила не унималась. В пришедших летели кирпичи и доски, а напоследок в людей полетел наполненный водою чугун, стоявший на печи. 

Затем во втором часу пополудни того же дня неизвестно по какой причине в комнате в трех местах загорелась постель. 

Так как Жандаченко в то время со своею женой находился в комнате, огонь тотчас же был потушен. Однако, спустя не более 10 минут, постель снова загорелась в другом месте... Желая избежать убытков и опасаясь за свою жизнь, Жандаченко с семьей переехали на другую квартиру. В течение 8 суток в опустевшем доме, по словам оставленных в ней сторожей, ничего не происходило. 

Полагая, что опасности нет, Жандаченко вернулся в прежнее место проживания. Первые 2 дня были относительно спокойными. Разве что, по словам прислуги, в кухне периодически был слышен «скорбный и унылый стон человека». Зато на третий день все снова началось еще с большим ожесточением.  Как и раньше, стали летать вещи. Пришедший в дом денщик Василий Кораблев был ранен в голову близ уха полетевшим в него ножом. На следующий день в три часа дня над кухней загорелась крыша. Потушить пожар не удалось, так как в прибежавших людей неведомая сила стала метать огонь и кирпичи. В итоге крыша дома и его деревянные части сгорели.

Всё это зафиксировано в архивных документах 1895 года. А вот и заключение суда:

“Рассмотрев  обстоятельства дела этого, уездный суд находит, что в январе и июле месяцах 1853 года было место разных явлений и пожаров, причины коих неизвестны и полицейскими расследованиями не открыты, и виновных в сих происшествиях не открыто и даже подозрения ни на кого не заявлено. По сим обстоятельствам, уездный суд, основываясь на 1169 и 1144 ст. XV тома Свода Зак. Угол. изд. 1842 года, полагает: о случаях пожаров и явлений в  квартире капитана Жандака суждения не полагать, впредь до открытия виновных. Но прежде исполнения сего дело это вместе с мнением представить на утверждение г. начальнику губернии".

Можно сказать, что дело не окончилось ничем.

“Противопожарная” икона

Однако, справедливости ради нужно отметить что всевозможные суеверия и мифы были распространены и в церковной среде. Причем всё это было не менее популярно, чем притчи о нечистой силе.

В 1822 году в городе Славянске тогда ещё Харьковской губернии участились пожары от поджогов. Местные жители не знали, что делать.

Тогда одной  благочестивой старушке Бельницкой было открыто во сне, что, если напишут икону «Неопалимой Купины» и совершат пред нею молебен, пожары прекратятся. Набожная старушка, ясное дело,  рассказала о сне своем протоиерею Костичу. Икону немедленно написали, после литургии пред нею совершили молебствие. В тот же день случился новый пожар, и немедленно была обнаружена поджигательница, малоумная девица Мавра. Оказалось, что именно она произвела все пожары. 

Поджоги после этого, если верить легенде, прекратились, а благодарные жители устроили для иконы, стоящей в Троицкой церкви, киот с подписью: «В память 1822 года за спасение града от пожара».

Эти истории можно продолжать ещё очень долго. Сотни выписок и заключений суда о ведьмах, преследующих молодых парубков, разбойниках, крадущих руку у трупа для того, чтобы стать неуязвимыми, неизвестно откуда возникающих и куда исчезающих призраках. Обычно для того, чтобы рассказать эти истории, ночи не хватало на посиделках, когда девчата и хлопцы собирались на предпраздничные гульбища.

Когда-нибудь и мы продолжим свой рассказ о мифах и легендах нашего края.

Читайте также:

Легенды и мифы Донетчины: кто прятал золотые клады в степях края?

Шахтёрский дух и несметные сокровища Карачуна. Пять легенд Донецкого края