О жертвах, героях и воли к власти

Украина проводила старый год и встретила новый под аккомпанемент открытия громких дел и даже арестов политических деятелей. В стране всерьез заговорили о начале витка политических репрессий. Применение силы против политических оппонентов для нашей страны, увы, не новость. Равно как и готовность преследуемых политиков обратить репрессий в политический капитал. Народ любит жертв и презирает палачей. Это известно со времен античности. Однако в случае Украины стать жертвой репрессий не всегда чревато последующим воздаянием, равно как и возмездием палачам.

ИСТОРИЯ ВОПРОСА 

Тема политических заключенных, или узников совести, имеет в новейшей истории Восточной Европы особый статус и определенный культ, связанный с противостоянием общества коммунистическим режимам во второй половине ХХ века. У всех узников совести, ставших жертвами режимов бывшего соцлагеря, есть общая черта – непререкаемый моральный авторитет. Если человек готов пожертвовать своей свободой, здоровьем, а иногда и жизнью, ради убеждений – это не может не вызывать уважения (это понимали и репрессивные режимы при малейшей возможности старавшиеся «укатать» диссидентов по уголовным статьям или объявить их сумасшедшими, отсюда знаменитые советские «психушки»). Однако своим моральным капиталом в разных странах распорядились по-разному.

Пример первый – страны Центрально-Восточной Европы. Здесь оппозиционные интеллигенты боролись не только за свои идеалы, демократию и права человека, но и за вполне материальные вещи – власть, деньги и престиж. В результате к моменту крушения коммунистических режимов они четко знали, что делать, и потому заняли достойное место в элитах. Классический пример – Чехия. Ее нынешний благополучный европейский вариант – это полностью дело рук бывших диссидентов и политэмигрантов, играющих ключевую роль в политике страны. Здесь диссидент, драматург Вацлав Гавел был и последним президентом единой Чехословакии, и первым президентом независимой Чехии.  

Другой пример – Россия. Несмотря на то, что репрессии в отношении инакомыслящих здесь были гораздо более жестокими, чем в странах соцлагеря, после победы демократии диссиденты не смогли найти себе места в элите, уступив перекрасившимся партийцам, бойким комсомольцам и ушлым кегебистам. Чрезмерный идеализм и оторванность от реальной жизни страны их погубили. Более того, неумело ввязавшись в политические интриги, они растеряли весь моральный авторитет – и теперь такие люди как Сергей Ковалев или Владимир Буковский являются кумирами у узкого круга столичной интеллигенции, а обществом воспринимаются как агенты ЦРУ, сообщники олигарха Березовского и террориста Басаева. (Как исключение, подтверждающее правило о невостребованности пророка в своем отечестве, можно упомянуть карьеру уроженца Донецка, московского правозащитника Натана Щаранского, ставшего влиятельным израильским политиком, занимавшим министерские посты).

В Украине реализовался некий промежуточный вариант – лидер Народного Руха Вячеслав Чорновил явил собой пример посткоммунистического лидера вполне европейского типа. Более 10 лет, проведенных на советской каторге, не отбили у него воли к власти, и в 90-х он был близок к тому, чтобы повернуть историю страны и вырвать руль из рук номенклатуры. Его трагическая гибель в 1999 году не дала довести эту миссию до конца. Кроме того, беда была в том, что Чорновил оказался «один в поле воин». Большинство его коллег-правозащитников и участников национального движения, предпочли роль «моральных авторитетов», и вскоре оказались либо ничего не решающими декоративными фигурами (яркий пример - карьера в БЮТ Левко Лукьяненко), либо вовсе скатились в маргинес. Здесь тоже сыграл свою роль чрезмерный идеализм жертв политических репрессий, помешавший им реализовать собственные представления о том, какой должна быть Украина. В итоге получилось, что плодами их борьбы воспользовались те, кто еще недавно их сажал.

Подведем итог – сам факт политического преследования, безусловно подтверждающий высокие моральные качества личности, не склоняющей головы перед властью и не отрекающейся от убеждений, вовсе не является гарантией того, что диссидент будет хорошим политиком и сможет реализовать свои идеалы. Отсюда и специфика отношения общества к таким деятелям: высокий уровень доверия быстро может смениться на совершенно противоположные эмоции, если политик кроме «каторжных заслуг» ничего не сможет ему предложить.

Современность

Таким образом, политикум в Украине имел перед глазами пример того, каким «ресурсом» обладает статус жертвы политических репрессий при правильном его использовании. Поэтому о преследованиях по политическим мотивам у нас стремились заявить все, вплоть до казнокрада Павла Лазаренко. Однако в отличие от прекраснодушных идеалистов-диссидентов, не знавших что делать с властью, «жертвы» нового времени имели об этом полное представление. Но вот беда – с идеями и убеждениями у них было туговато. Поэтому «политические репрессии» в Украине конца 90-х-2000-х ощутимо отдавали не трагедией, но фарсом и «разводкой для лохов».

Яркий пример – экс-премьер Юлия Тимошенко, сумевшая на волне народного недовольства президентом Кучмой, конвертировать пребывание в СИЗО по обвинению в экономических преступлениях в «политические репрессии», давшие толчок ее блестящей карьере. Однако тот факт, что вожделенного Тимошенко пика этой карьеры – президентского кресла она не достигла и более того вернулась к тому с чего начала – уголовному делу по факту хищений, ярко говорит сам за себя. Манипуляция с моральным авторитетом до добра не доводит. Воля к власти, не наполненная никаким идейным содержанием также ущербна, как и политическая беспомощность идейных борцов.

Другой политический диссидент уже «постмайданной» эпохи – наш знаменитый земляк Виктор Тихонов, которому ющенковская прокуратура сделала сказочный подарок, взявшись за него не со стороны каких-либо хозяйственных вольностей, которыми богата жизнь удельного князька, а со стороны «идеологии» - участия Тихонова в знаменитом Северодонецком съезде. На этих политических преследованиях Виктор Тихонов сделал себе карьеру всеукраинского политика, стал депутатом Верховной Рады, а затем и вице-премьером, после победы Януковича в 2010-м. И даже написал об этой эпопее мемуары «Как нас судили». Однако и в данном случае воля к власти налицо, то вот с идеями туговато. Уже давно от Тихонова совершенно не слышно никаких заявлений о необходимости федеративного переустройства страны, за стремление к которому он якобы и пострадал, хотя казалось бы, на посту вице-премьера по региональной политике есть где развернутся.

Третьей знаковой «жертвой» оказался экс-глава МВД Юрий Луценко, и хотя его арестовали за злоупотребление служебным положением. По сути -  смехотворное обвинение, так как деятельность наших чиновников это есть одно сплошное злоупотребление, ради которого в чиновники и идут. Всем понятно, что подоплека дела политическая и что Луценко мстят, как видному «оранжисту» и инициатору репрессий против сторонников Януковича в 2005-м.

И тут мы можем проследить определенную тенденцию реакции общества на репрессии – если Юлии Тимошенко в 2001 люди поверили, возмущение ее арестом было вполне искренним, то уже к Тихонову, как «жертве» отношение было весьма скептическое даже среди противников новой власти (разумеется, какие-то организованные по разнарядке ПР митинги бушевали, но серьезного отклика не было). А арест Луценко встретили даже с каким-то плохо скрываемым злорадством, во всяком случае, сочувствия он ни у кого не вызывает, как не стараются поднять волну нынешние оппозиционеры.

Возвращаясь к истории вопроса – статус жертвы дает моральный авторитет и большие бонусы, но потерять их очень легко, если за страдальчеством не стоит ничего кроме рвения к кормушке и грызни бульдогов под ковром.

Тактика нынешней власти, направленная на преследование коррумпированных предшественников дает ей одни плюсы – никакой протестной консолидации вокруг репрессируемых не предвидится, их никому не жалко, зато сама власть демонстрирует силу и стремление навести порядок. Однако, последние события, когда после взрыва памятника Сталину начались преследования идейных противников режима – разного рода националистических активистов, происходящие параллельно с прессованием организаторов акции протеста предпринимателей на Майдане, могут привести к неожиданным для инициаторов репрессий последствиям. Протестный электорат может получить новых героев, одновременно людей идейных и не боящихся взять власть в свои руки.

Фото с официального сайта ЛОО Партии регионов