"Наша победа должна быть действенной": Павел Кириленко о ситуации на Донетчине и угрозах на фронте

Война на Донетчине началась весной 2014 года. В это время население впервые услышало взрывы и скрывалось от вражеских обстрелов. В прошлом году вторжение началось с новой силой, армия рф несла еще большую разруху и смерть. 

“Восточный Вариант” пообщался с начальником Донецкой областной военной администрации (ОВА) о помощи людям за прошлый год, новых вызовах и будущем области после победы Украины.

— Если говорить о начале 2022 года, о январе, который был последним более или менее спокойным месяцем для Донетчины, какие вообще были планы по развитию региона, если бы не было полномасштабного вторжения?

— Направлений было несколько. Это государственные программы. Это программа Президента Украины “Большое строительство”. Донетчина была активным ее участником. Восстанавливалась гражданская инфраструктура.

До 24 февраля происходило обновление и осовременивание Донецкой области как одного из ключевых промышленных и плотно населенных регионов страны.

До 24 февраля 2022 года на Донетчине проживало более 1 млн 600 тысяч человек. Конечно, активные боевые действия с 2014 года добавляли работы городским и областным властям, нашим военнослужащим. Но развитие Донетчины шло большими темпами и точно не отличалось темпами и охватом от других регионов страны. И было лидером, это точно.

— Можете ли вы вспомнить момент, когда поняли, что полномасштабная война точно будет? Было ли это 24 февраля или, может, раньше?

— Понял 23 февраля, когда были постоянные совещания с руководством государства, с Офисом Президента. Крайнее совещание у нас закончилось около часа ночи уже 24 февраля. Я поехал отдохнуть около двух часов, а в три тридцать были первые удары по Донетчине. Были удары по аэродрому в Краматорске. С 23 на 24 февраля стало ясно, что нужно быть готовыми бить врага, быть максимально слаженными, сконцентрированными, скоординированными в нашей деятельности с военными и гражданскими.

— Какая работа велась Донецкой ОВА в первые недели после полномасштабного вторжения

— Прежде всего, это, конечно, эвакуация населения с линии фронта. Это вывоз в безопасные города всего, что мы построили и купили — машины, механизмы, учебные заведения, здравоохранение. То есть максимальное перемещение и сохранение потенциала как человеческого, так и материально-технического.

Выполнялись задачи обороны области, строительства фортификационных сооружений, коммуникации с военным командованием для сдерживания врага и принятия участия для обороны региона.

— Какая помощь оказывалась населению в течение этого года? Какие программы поддержки сейчас действуют для жителей области?

— Да, это широкомасштабные программы, начатые нашими международными партнерами. Это World Food Programme, это World Central Kitchen. Большое количество продовольственных и гуманитарных программ, например Верховного комиссара ООН, Программа развития ООН, Фонда ЮНИСЕФ. Это для того, чтобы наладить системную поставку пищевых продуктов, гигиенических наборов и одежды населению, проживающему и находящемуся на территории области. Есть постоянная коммуникация с представителями этих программ, и я им очень благодарен за помощь, которую они оказывают.

— Что касается жилищного вопроса и программы помощи жителям Донецкой области. Есть ли такие направления работы?

— Мы понимаем, что количество разрушенного жилья — тысячи многоквартирных и частных домов. Речь идет о десятках тысяч многоквартирных и частных домов. И мы понимаем, что процесс разрушения происходит и сейчас. Есть населенные пункты, фактически стертые с лица земли. Это Марьинка, Угледар, Авдеевка, Торецк.

Поэтому по жилью мы не останавливаемся. Сейчас максимально эффективно проходим отопительный сезон. Частично включается газоснабжение громадам, удаленным от линии фронта.

Цель сейчас — это максимально сохранить жилищный фонд и дальше вести эффективный учет частично поврежденного или разрушенного жилья на территории области, чтобы в дальнейшем можно было составить статистику и на уровне государства уже разработать план восстановления. Будет план восстановления страны, в который будет очень четко вписана Донетчина.

Для этого следует фиксировать разрушенное или поврежденное жилье, а также разрабатывать алгоритм восстановления жилья в населенных пунктах, и даже уцелевших населенных пунктов. Для этого требуется профессиональный подход.

— Если говорить об эвакуации населения, каковы ее результаты после пяти месяцев работы?

— Эвакуация фактически начата с 24 февраля. Документально закрепленная как “обязательная” она была со 2 августа. Но на момент принятия решения об обязательной эвакуации три четверти населения области было уже эвакуировано. Как я говорил, до 24 февраля в регионе оставалось 1 млн 670 тысяч жителей. Около 100 тысяч выехало за сутки с 23 на 24 февраля. К июлю в регионе осталось не больше 350 тысяч человек. Вы можете представить себе, насколько эффективно, я считаю, была проведена работа.

С возобновлением газоснабжения, электроснабжения, теплового отопления количество людей начало увеличиваться. На сегодня около полумиллиона жителей проживает на территории области.

Впрочем, статусные категории населения, это дети без родительской опеки и воспитанники из детских домов семейного типа, фактически все эвакуированы. Есть дети, проживающие со своими родителями, без статуса “со сложными жизненными обстоятельствами”. С ними продолжается информационная и разъяснительная работа по вывозу детей.

План эвакуации, если формально к нему подходить, мы выполнили на 200%. Если с моей точки зрения, как руководителя, я продолжаю настаивать на эвакуации, потому что это сохранение жизней и здоровья. Этот процесс эффективен. Это дает результаты — тысячи спасенных жизней.

— Да, и жителей области принимали сначала в Хмельницкой области, потом в Тернопольской, Кировоградской, Полтавской, сейчас Черкасской. Можно ли сказать, что постоянно ведется коммуникация с руководителями других областей?

— Да, эта коммуникация проходит постоянно, она не прекращается. Это мои коллеги, представители правительства, Офиса Президента. Я им очень благодарен за это. Мы четко находимся в полной коммуникации по эвакуации детей, семей с территории Донетчины до того, как они попадают в поезд, в тот момент, как они приезжают, и когда их расселяют. Залогом этого является четкая и слаженная коммуникация.

—И, конечно, эвакуация сейчас продолжается и будет продолжаться столько, сколько нужно?

— Да. 

— Что касается восстановления Донецкой области. Сейчас, разумеется, нельзя увидеть общую картину разрушений и какой бюджет для этого нужен. Но ведется ли сегодня работа по планированию восстановления Донетчины после победы Украины? Что будет восстанавливаться в первую очередь?— Во-первых, наша победа должна быть действенной. Я думаю, с подписанием всех победных документов. Будет ли это акт капитуляции рф, или что-то другое, это увидим позже. Но эти документы обязательны. Они смогут быть залогом, что враг не придет снова и не станет разрушать то, что мы уже будем восстанавливать.

Будет возможность построить Донетчину с “нового листа”, сделать регион более современным, более удобным, эффективным для жизни и отдыха жителей. Это будет четкий план, который будет стоять на базисе и гарантии нашей безопасности после нашей победы.

— Есть ли страны мира, которые уже изъявили желание помочь Донетчине в восстановлении после победы? Ведь, как мы видим, есть такая практика с другими областями страны.

— Страны, которая полностью взяла бы шефство, нет. Но у нас есть города-побратимы из Польши, Италии, Греции. Поверьте, наши партнеры не хуже нас понимают, чтобы восстановление перешло на стадию реализации, необходимы гарантии безопасности. И они понимают, что именно Донетчина сегодня является ключевым форпостом, чтобы остановить и уничтожить врага. Как говорили, и я этого мнения также придерживаюсь, война началась на Донетчине, она на Донетчине и завершится активными наступательными действиями и освобождением всех оккупированных территорий. Крым не исключение.

— Какое сейчас состояние энергосистемы Донетчины? Насколько сложная ситуация? И как сейчас происходит процесс ее восстановления?

— С энергосистемой ситуация сложная, впрочем, полностью контролируемая. Конечно, это благодаря нашим мужественным энергетикам, работающим и днем, ​​и ночью, в зависимости от сложности поврежденного объекта. И восстановление происходит как по линии фронта, так и внутри области по другим городам. Потому что обстрелы проходят по всему региону.

У нас есть как внутренняя генерация, так и транзитная поставка электроэнергии из других регионов. Поэтому сейчас действуют графики почасовых отключений. Если ситуация усложнится из-за обстрелов, то применяются графики аварийных отключений. Эта система слаженная. Сейчас даже с графиками отключений жители могут быть с электричеством большинство часов в сутки.

— Можете ли вы предоставить прогнозы для фронта на Донетчине? Удастся ли оккупантам занять новые позиции? Планируют ли контрнаступления украинских военных по этим направлениям?

— Что касается активизации действий врага, они проходят на Бахмутском и Соледарском направлении с начала января 2023 года. Одно из ключевых направлений — Бахмутское. Враг пытается окружить и дальше захватить город. Следующими самыми горячими направлениями являются Авдеевка и Угледар, по состоянию на данный момент.

Тактика врага ясна. Они совсем не считают людей и устилают поле боя телами солдат. Это могут быть частные военные компании, ЧВК “Вагнер”, или вооруженные силы рф, или так называемые силы “днр”. Но это все человеческие ресурсы, которых враг не считает.

Мы бережем людей и четко действуем по уничтожению врага. Враг несет, поверьте, многочисленные потери. Они иногда в 5, 7, а иногда и в 10 раз превышают потери ВСУ по охранным рубежам. И мы понимаем, что эта борьба приведет к освобождению оккупированных территорий. Освобождение без контрнаступательных действий невозможно. Это точно известно и военному командованию и Президенту Украины как Верховному Главнокомандующему.

***