3444
"Я не даю врагу себя победить": история переселенки из Луганска
Инна Александровна Ермакова родилась на Донетчине, до 2014 года работала заведующей кафедрой художественной фотографии в Луганской государственной академии культуры и искусств в Луганске. С началом войны сепаратисты занесли ее в “расстрельный список”, поэтому Инна с семьей “выехали на 2 недели” в Винницу и уже 10-й год не могут вернуться в родной город.
Об оккупации Луганска, волонтерском цехе, который Инна основала вместе с переселенцами востока Украины и ее экспедиции по Донетчине и Харьковщине для документации рссийско-украинской войны — в материале.
“Ермакова, тебе нужно уехать из города, потому что ты занесена в расстрельные списки”
Еще в Луганске Инна Александровна стала членом Национального союза фотохудожников. А буквально через несколько месяцев стала главой Луганского областного союза Национального союза фотохудожников Украины, занималась художественной фотографией:
“Фотографировать мне очень понравилось. Живопись с детства меня интересовала, но я не умела рисовать, потому что выросла в маленьком шахтерском селе, а там и художественной школы не было”.
Потом у Инны было несколько персональных выставок в Луганске и по всей Украине. Собственно, последняя персональная выставка должна была открыться 1 марта 2014 года в Ялте:
“Работы мои туда уже поехали, а когда я должна была выезжать, мне позвонили организаторы и сказали, что у них там происходит что-то очень странное”.
Практически одновременно с захватом Крыма происходил и захват Луганска. По словам Инны Александровны, сначала ее семья не собиралась уезжать, они были уверены, что все будет Украина. Но 8 июня 2014 года семья Ермаковых уехала из Луганска:
“Мне позвонил мой бывший коллега, он был ярым поклонником “русского мира” и находился в луганском СБУ, уже захваченном. Сказал одну фразу: “Ермакова, тебе нужно уехать из города, потому что ты занесена в расстрельные списки. Если до утра не исчезнешь, то уже через блокпосты не проедешь”.
В то время Инна Александровна часто ходила на работу в вышиванке, потому что ее муж вышивал такие рубашки. Это выглядело благородно и стильно, поэтому заведующую кафедрой, которая часто появлялась на телевидении и радио можно было почти постоянно видеть в вышиванке.
“Каждый четверг я ходила в вышитых рубашках на концерты Луганской областной филармонии. Когда начинала носить вышиванку, слышала в свою сторону какие-то оскорбления типа “бандеровка”, мифы, что я с Франковщины и т.д. Этого было достаточно для того, чтобы нас признали опасными для молодой республики. Мы уехали, были уверены, что на две недели к друзьям в Винницу. Собственно, уже скоро пойдет десятый год, как мы уехали на две недели…”, — делится Инна Александровна.
Когда в 2014 году семья переехала в Винницу, Инна Александровна не смогла вывезти фототехнику, поэтому фотодеятельность прекратилась:
“Еще и вовсе исчезло желание фотографировать, потому что часть моих студентов пострадали в Луганске из-за того, что ходили с фотоаппаратами. Одному ребра поломали, другому глаза почти выбили, были арестованы и отправлены на подвалы. Потому что из-за фотоаппаратов их приняли за наводчиков”.
Как только семья поняла, что в Виннице они не в гостях, а надолго, началась паника:
“Был большой страх внутри, потому что мне казалось, что в подъезде все знают, что я из Луганска. Я боялась выходить в магазин. В 2014 году много было фактов травли людей с луганской и донецкой пропиской, таких переселенцев не брали на работу и отказывались сдавать жилье”, — рассказывает женщина.
В 2014 году Инна Александровна столкнулась с осознанием, нужно начинать жизнь с нуля не только в новом городе, но и в новых реалиях.
“К счастью, в Винницу переместился Донецкий университет. Собственно, это сообщество, компактно проживавшее на одной территории, это было очень большим усилением, и уверенностью в том, что если тебя кто-то обидит, у тебя есть люди, которые всегда выслушают, поймут, поддержат. Благодаря именно Донецкому национальному университету и тем коллегам, которые в то время там работали, я считаю снова, что я второй раз счастливый человек, потому что я не почувствовала на себе враждебности или негатива, который почувствовали мои знакомые переселенцы”, — рассказала женщина.
Итак, с сентября 2015 года Инна Александровна начала работать в Донецком национальном университете им. Василия Стуса.
“Уволилась я как раз накануне полномасштабного вторжения, должна была в Киеве выходить на работу, но война снова изменила мои жизненные планы”, — поделилась Инна.
“Я всегда говорю, что опыт — большая сила”
“Когда я себя вспоминаю в четырнадцатом году и переезд в Винницу, это была сплошная травма, сплошная дезориентация, непонимание своего завтрашнего дня. Конечно, это психологическая травма. А когда это произошло во второй раз, у нас был четкий план. Имели сложенный чемодан и понимание следующих наших действий”, — рассказывает Инна Ермакова.
24 февраля 2022 года семья созвонилась с друзьями ветеранами и приняла решение вернуться из Киева в Винницу.
По приезду в город Инна Александровна вместе с переселенками с востока Украины в 2014 году и винничанками запустили волонтерский швейный цех:
“Все было спокойно и, видимо, этот опыт четырнадцатого года сделал доброе дело, потому что у нас не было паники, мы не были дезориентированы, мы вернулись в Винницу. И уже буквально через два дня собрались с девушками и запустили швейный цех, который работал, шил несколько тысяч единиц одежды, которые мы переправляли нашим военным”.
Потом в цех приходили все: было от тридцати до пятидесяти женщин, абсолютно на волонтерских началах до самого комендантского часа шили балаклавы, ремонтировали бронежилеты, шили теплые вещи для военных.
Затем к цеху начали приобщаться и женщины, которые временно находили убежище в Виннице. Это были женщины из Чернигова, Лисичанска и т.д.
“Это было сестринство, скрепленное опасностью войны и тем ощущением нужности. Мы праздновали дни рождения, вместе плакали, вместе смеялись. Мы себя называли “боевыми синичками”, которые все время шьют, шьют. Поэтому для многих женщин и, в частности, тех, кто был с Черниговщины, Лисичанска, с востока Украины, наш цех стал спасением”, — рассказывает Инна Александровна.
Документирование войны и экспедиция на востоке Украины
После года активного волонтерства в Виннице Инна Александровна возвращается в Киев и начинает работать старшим научным сотрудником отдела современной российско-украинской войны в Национальном музее истории Украины во Второй мировой войне.
“На эту работу я должна была выйти 25 февраля 2022, как раз 22 февраля я переехала в Киев. Но 24 февраля я вернулась в Винницу, потому что выбрала волонтерство. Через год вернулась на эту должность”.
Инна рассказывает, что эта деятельность для нее является сочетанием опыта преподавания журналистики конфликта и предыдущей научной деятельности:
“Это вклад в исследование современной российско-украинской войны. Мы как музейщики надеемся, что полезны, особенно когда мы говорим на международных площадках о современной войне в Украине, а во-вторых, мы делаем “научную инвестицию” для тех будущих историков, которые через десять-двадцать лет по нашим материалам, которые мы собираем и документируем, будут изучать события нашего военного настоящего”, — отмечает Инна.
Прежде всего Инна Александровна вместе с коллегами занимаются музейной деятельностью, которая предусматривает экспозиции и выставки. Спецификой музея является то, что они работают только с аутентичными вещами. Соответственно, это экспедиции и поисковая работа, это музейное фиксирование определенных вещей, согласно законодательству и музейной специфике.
“Если мы говорим о каких-то событиях в Гостомеле, к примеру, мы показываем предметы с места событий. Если это личная история живого или павшего героя российско-украинской войны, это предполагает именно его личные вещи. К каждой вещи должна быть информация, история, с которой мы выйдем к посетителю музея…”, — рассказывает Инна Ермакова.
Из этих музейных артефактов, формируются уже общемузейные экспозиции, которые далее играют свою экспозиционную, научную и образовательную роль.
На практике это происходит так: идет поиск интересных людей, историй, иногда, к сожалению, трагических историй, которые, по мнению ученых музея, должны быть зафиксированы. Далее — научная экспедиция в выбранную предварительно локацию для того, чтобы собрать предметы, имеющие музейное значение:
“Мы можем контактировать с рядовым солдатом, например, который передает в музей какие-то вещи, интересные с точки зрения как раз музеефиксирования. А может быть и главнокомандующий Залужный, передавший музею, например, одну из захваченных российских карт, с пометками объектов первоочередного захвата в городе Киев. Контактируем и с Генштабом, и с Генпрокуратурой. И, конечно, еще раз повторяю, что все военнослужащие или даже их семьи могут предоставлять экспонаты и работать с нами. У каждого своя особенная история”.
Последняя экспедиция на восток Украины
Недавно Инна Александровна вернулась из музейной экспедиции с востока Украины. Говорит, что к чему бы ни была готова, но все же эта экспедиция эмоционально далось тяжело.
“К сожалению, мы изучаем российско-украинскую войну, и, к сожалению, это связано с большими бедами и военных, и гражданских. Тем более что это Харьковщина, Слобожанщина, это моя Донетчина. Невероятно трудно, когда общаемся по поводу пыток или массовой гибели гражданских. К этому невозможно быть безразличным, невозможно быть готовым. Вот, пожалуй, это самое сложное”, — рассказывает Инна.
В эту экспедицию Инну Александровну удивили жители села Богородичное — село Святогорской городской громады Краматорского района Донецкой области.
Из восьмисот человек сейчас там проживает девять человек. Село некоторое время было под оккупацией, тогда там оставалось два человека. Сейчас вернулось еще семь. Эта село, по словам Инны, абсолютно разрушено: ни одного целого здания, ни школы, ни садика, ни одного дома, ничего уцелевшего нет.
Однако в подвалах живут девять человек, у которых нет даже газа и света. Люди живут в абсолютно спартанских условиях. И самое интересное, что они возвращаются самостоятельно, самостоятельно восстанавливают свое жилье именно потому, что здесь родная земля.
Больше всего в экспедиции Инну удивил оптимизм людей этого села. Она вспомнила, что встретила там такого “невероятного мужчину Адамовича”, который вернулся в село для того, чтобы выращивать свой огород, потому что он не хочет рассчитывать на какие-то государственные выплаты, когда есть возможность жить на своей земле и работать. Учитывая, что живет без отопления и света, его жена на неделю готовит ему еду и передает. Далее он подвешивает веревку с продуктами на дерево к высокой ветке, “чтобы не испортились”, а сам идет на так называемый “хлеб”.
В Богородичном “на хлеб” означает, когда раз в неделю полиция привозит хлеб на другой берег реки. Мост разрушен, и люди для того, чтобы получить хлеб, еженедельно надувают лодку и переправляются через Северский Донец, чтобы получить эти два мешка хлеба на каждого из девяти жителей.
Инна Александровна делится впечатлениями:
“И пока этот Адамович ходил “на хлеб” случилось кое-что, так он рассказывает: “Я прихожу к ветке, а все мое мясо, колбасу, пирожки доедает огромный пес. Так еще и рычит, все поел. А я ему говорю: “поел, ну хорошо, не буду тебя ругать. Я сыт, а ты голоден, тебе нужнее”.
И вот представьте себе оптимизм. Это при том, что в селе очень много собак, которые остались без людей, а они все были домашние животные, и они голодны. И эти животные, в первую очередь, бегут к людям, чтобы их погладили, а потом оно худое, на слабых ножках идет уже есть.
Этот Адамович как раз для меня символ несокрушимости. Увидев и поговорив с людьми понимаю, что у меня вообще никаких проблем”.
Об ощущении дома и невозможности вернуться в родные города
“Когда невозможно вернуться в родные города, когда невозможно вернуться в родительский дом, когда невозможно вернуться к могилам родных — это такое ощущение, которое трудно выразить. Это можно только пережить. У каждого переселенца свои эти ощущения. Но это вот, собственно, те оторванные корни. То есть у тебя уже нет дома. Да, я украинка, но должна быть какая-то земля, куда бы ты приезжал и чувствовал, что здесь твои корни, здесь ты дома”, — делится женщина.
Инна Александровна говорит, что за все время невероятно полюбила Винницкую область и теперь для нее этот регион абсолютно родная земля. Но все равно во всех социальных сетях Инна продолжает подчеркивать, что она с востока и Луганск — это Украина.
Одним из символов Донетчины и Луганщины для Инны Александровны являются абрикосы, которые остались за окном ее луганской кухни.
“Он (абрикос – ред.) всегда был очень болезненным символом для меня, потому что мы уехали, а стены, на которых висели наши портреты, портреты наших родителей, наших детей остались. К сожалению дом невозможно вывезти. Хотя иногда говорят, что дом там, где душа твоя, где ты проживаешь, но это все слова. Так я очень хотела бы научиться той несокрушимости. Говорят, мы несокрушимы, но ощущение, что мы — наши души и тела — полностью поломанные, до каждой фаланги пальцев”, — рассказывает Инна Ермакова.
“Я верю, что победа будет. Луганск будет украинским, и пока я это знаю, в это верю, я этим живу. Я не даю врагу победить себя. Важно помнить, что пока мы сами не позволим, с нами ничего нельзя сделать”, — резюмирует Инна.
Автор: Ксения Грицевич
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
3444
