Краткий курс ереси

Прости меня, Господи, ибо грешен я, но так сложились обстоятельства…

Никогда не считал себя религиозным.

Я, конечно, крещен, знаю наизусть пару молитв и время от времени посещаю церковь.

Время от времени – это редко, очень редко. Когда, собственно, и идти-то уже некуда - все достало и сам себя включительно.  Не могу сказать, что становится легче, но двадцать минут тишины и спокойствия еще никому не навредили.

Между понятиями «вера» и «религия», как и полагается любому человеку, который прочел две и более книг, я вижу бездну различий. По моему мнению, в прикладном смысле религия – это  как армейский устав: вроде бы по сути своей и правильная штука, но ровно до тех пор, пока им не начинают оперировать прапорщики-долб..бы. 

Набожность – вот конечная цель деятельности таких «прапорщиков» - штука, как по мне, не имеющая к вере ни малейшего отношения. Собственно, это и не важно, потому что быть набожным сегодня – модно, а для определенных категорий государственных служащих – еще и строго обязательно.

У меня в свое время был коллега-мусульманин. Такой себе моджахед с «мультипаспортом» (удостоверением) красного цвета. У него весь салон автомобиля был увешан какими-то зелено-блестящими исламскими штуками, разными лентами с арабской вязью. Я, естественно, не сдержался.

- Ты, - интересуюсь, - здесь что – баранов режешь?.. Алтарь?..

- Не смешно. Это означает, что я верю в Аллаха…

- Вот как, - говорю, - а он, по ходу,  и не в курсе был. Ну, так-то ему понятнее, конечно…

Другой мой бывший коллега, который, особо не напрягаясь, только за уик-энд умудряется нарушить все десять заповедей, за исключением, разве что, «не убий» (хотя, и в этом я до конца не уверен), регулярно причащается-благословляется-исповедуется…

А я не исповедуюсь. Принципиально. Все очень просто: о хороших делах на исповеди рассказывать как-то не принято, а подробное описание плохих, боюсь, может и вовсе спровоцировать вспышку нервных заболеваний среди служителей культа, чье существование, вроде бы как, строго регламентировано. Еще, если честно, я не очень доверяю им. Я вообще не доверяю незнакомым людям. А знакомым…

У меня есть несколько приятелей, органично сочетающих в себе наличие духовного сана с легкой метросексуальной небритостью и остроносыми итальянскими туфлями. Но, в конце концов, сочетают же как-то наши политики фанатичную набожность с безбожным воровством… Да-да, одной рукой крестятся, а другой… в общем, вы в курсе.

Так вот.

Все они – очень хорошие люди. Не политики, естественно, а мои приятели. С ними можно весело проводить время – пить виски, играть на биллиарде и орать в караоке хиты 90-х.

Фраза «поехали бухать – батюшка тоже подтянется» - у нас очень даже в ходу. Причем, вне расписания постов и разговений, если вы понимаете, о чем я...

Словом, ничто человеческое моим сановным приятелям не чуждо. Недавно один из них подвозил меня.

Настроение после субботы - так себе. Юмор – тоже.

- Прикольный, - говорю,- «мерс» у Вас, падре. Намоленный… Исповедь примете? По аське…

- Можно. Только, слушай, давай через «Бирхофф» - башка п…ц трещит…

- Amen!

- Что?

- Да будет так! Поедемте, конечно…

Через пару часов, сытые и благостные, мы снова мчимся в «мерсе». Заднее сиденье автомобиля уже не пустует – заполнено попустившимися паломниками. Нас стало качественно больше.

I kick my root down

I put my root down…

Святой отец любит Beastie Boys. И я тоже.  

- А по поводу исповеди… Понимаешь, мы же дружим, собираемся, жжем иногда… Я могу позвонить отцу Василию – он нормальный вообще пацан. Заскочи к нему. Он поймет.

- Что?? Что, - взрываюсь, - б..дь он должен понимать?! На х..я ему что-то понимать?! Он может тупо выслушать?! Как в кино?... «Иди с миром, сын мой» и все такое… И чтоб без каментов потом… А то знаю я вас…

- Короче, нужно будет – скажешь, - почему-то вдруг обижается он.

Задел, наверное. Хотя, с другой стороны, чего обижаться?.. Правда, ведь. У человека, понимаешь, метафизический конфликт внутри, а он – «заскочи»…

Вот примерно, исходя из таких соображений, вопрос с исповедью для меня до сих пор открыт.

Еще я не пощусь. Нет, так было не всегда, и четыре последних года на фоне весеннего авитаминоза я исправно поглощал лошадиными дозами пустые каши,  соевые котлеты и вот такие вот круглые диетические штуки с запахом машинного масла. Не скрою, движим я был исключительно диетологическим интересом. Автор продразверстки нарком продовольствия Цюрупа обзавидовался бы, если б смог лицезреть тотальный вынос консервации из маминого погреба в исполнении вашего покорного слуги. К концу поста, офонаревший и одичавший от непроходящего чувства голода, я, судя по объемам потребляемой растительности, уже мог давать молоко. Грустить надоело, радоваться не было сил. Наконец, инстинкт самосохранения и добрая жена-врач подсказали мне, что на самом деле поститься – вовсе это не полезно, а, скорее, наоборот, так что во время текущего поста я питаюсь нормально и вам того желаю.

Масса же моих товарищей продолжает истязать себя грибочками, винегретом и картофельными оладьями, что называется, «за компанию», не удосужившись вникнуть в одну простую вещь. Согласно существующей доктрине, пост – это, прежде всего, время скорби и смирения. По идее, нельзя ссориться, ругаться… Да уж… Смотрели мы недавно вместе футбол. После такого поститься еще лет тридцать нужно...

В общем, время такое…

Не тем мы заняты.

Все эти иконостасы на приборных досках автомобилей, намоленные кем-то иконы, якобы святые мощи…

Не вижу я в этом никакого Бога.

Не ощущаю.

Так что, прости меня, Господи, хотя не думаю, что тебе все это интересно.

У тебя проблемы несколько иного порядка.

Егор Степнов