Ідея на мільйон. Як волонтер і колишній полонений "ДНР" відкрив 3D-ферму в Краматорську

Сергей Гаков сооснователь 3D-фермы в Краматорске. Кандидат технических наук, около 12 лет преподавал в Высшей школе технические и компьютерные дисциплины, которые близки к технике и моделированию. Сейчас основная занятость Сергея это R&D (исследования и разработки) по направлению аддитивных технологий, 3D-печать, автоматизации производств и робототехники.

Также Сергей занимается общественной деятельностью: волонтер, советник главы Донецкой облгосадминистрации, координатор и руководитель Центра помощи участникам АТО и ОО “Центр развития будущего”. 

Волонтерство и плен у боевиков “ДНР”

С началом войны на Донбассе начал активно заниматься волонтерской деятельностью.  Но в августе 2014-ого, во время одной из поездок на передовую, вместе с напарником Эдуардом Кулиничем попал в плен боевиков. 

“Так уж случилось, что мы попали в засаду. Провели в плену 23 дня и были обменяны в первую волну. Буквально как только начались обмены, нас обменяли на одного из боевиков. Задержали нас тогда в Снежном. Это было в то время, когда была Саур Могила, Иловайск. Нам еще повезло, что нас так быстро освободили. Но там на мир по-другому начинаешь смотреть. Люди, характеры, как это происходит, как это получается, кто может помочь, какая роль государства”, — вспоминает Сергей.

“Я и раньше занимался всем, что связано с систематизацией, исключением человека из цепочек упрощения труда и так далее. Это не новая для меня тема. А в 14-15 году с одним из студентов решили сняться в более профессиональном направлении. Мы, в принципе, два года двигались в направлении создания рабочих прототипов качественного оборудования и так далее. До сих пор производственную и бизнес-модель не можем наладить, развиваем и развиваем. У многих “пора деньги рубить”, а мы всё вкладываем и вкладываем, чтобы зарабатывать”, — смеется Сергей. 

Его “3D.Farm” специализируется на технологиях 3D-печати, выпускает модельный ряд 3D-принтеров и занимается разработками в сфере моделирования. Стартап запустили в 2016 году за собственные деньги.

“Мы являемся классическим стартапом, который не работает на привлечение инвестиций со стороны. Мы работаем со своими инвестициями. Наверное, это не очень правильно, потому что мы максималисты. Есть разные поколения стартапов, там где сначала есть идея, потом она преобразуется в команды, а потом, возможно, в продукты. Мы немного по-другому: сначала минимальная команда, готовый продукт, а потом уже продвижение. Мы только в этом году начали двигаться. Достаточно тяжело работать на безинтересном украинском рынке”, – говорит Сергей.   

За два года компания краматорских инженеров в составе пяти постоянных и десятка привлекаемых сотрудников произвела две серии своих 3D-машин: Ulti-Ua и Farm-2. В общей сложности это около 100 принтеров. Восемь агрегатов работают в самой 3D.Farm. По мнению Гакова, то, чем они занимаются, что развивает, всё крутится вокруг одного: вокруг автоматизации и исключения человека из производства. 3D печать это именно та технология, которая позволяет значительно сократить технологические цепочки. Участие человека в процессе минимальное. 

“Мы стараемся его сделать минимальным. Понятно, что в текущий момент это не совсем так, но относительно других технологий минимальное. Быстрое производство, быстрая перестройка, адаптивный подход к продукту, к клиенту и так далее. Вот это мы стараемся выпускать. Сначала мы работали просто на вторые технологии, параллельно развивали различные, пробовали продукты в одной сфере, в другой сфере, в третьей сфере”, – делится изобретатель.

Одна из таких сфер – протезирование. Возникла идея создать электромеханический протез. Это многофункциональное устройство стоимостью 300$. Основная идея его создателей в том, что в Украине до сих пор не было своих готовых производств и запчастей. Эта сфера не развивается. Все, что существует на рынке, это не электрические или механические протезы, а полумеханика. Как правило, импортные. 

“Военные действия, люди теряют руки, ноги. Как гражданские, так и военные. Военных, понятно, больше. А все, что могут предложить, это волонтерская помощь – отправить человека на протезирование в Германию или США, или оттуда протез купить. Цена протеза более-менее по функционалу 5-6 тысяч и дальше уже планка падает на десятки тысяч долларов. Хороший протез это очень дорого, это стоимость автомобиля. Поэтому возникла идея что-то попробовать сделать с помощью 3D-технологий. У нас тогда уже был опыт и оборудование и мы начали экспериментировать”, – делиться Сергей Гаков.

До этого изобретатели уже занимались протезированием и созданием операционных моделей для ортопедии. Был опыт в этом направлении. В то время, 2015-16 гг, появлялось много интересных открытых проектов. В итоге получился очень неплохой протез себестоимостью 200$. Были подготовлены технология и идея это запустить. 

“Проводили переговоры с инвесторами, с заинтересованными в этой технологии лицами. Особенно интересно было то, что мы думали не только для Украины, для других тоже стран, как Афганистан и так далее. В итоге тема интересная, но она дальше не пошла. Удаленное управление, то есть всё R&D в Украине, управление в Украине, а производственная мощность где-нибудь там. Какая-нибудь минимальная клиника с определенным набором оборудования, в том числе на основе нашего оборудования. Мы управляем процессом, а там люди только как кабинет диагностики. Как работает оборудование мало кому интересно, людям важен результат”, – рассказывает Сергей. 

По такому принципу хотели наладить производство простых механических и электрических протезов. Много экспериментировали, печатали и резиноподобные материалы, разных материалов и характеристик. В итоге все уперлось в ресурс. 

"Для таких экспериментов нужна не месячная, не полугодичная и даже не годичная поддержка целого направления. Это команда, в которую должны входить как инженеры, так и специалисты по мехатронике, электронике, программист, дизайнер и, конечно же, ортопед. Представьте, команда состоит  из 3-5 человек, оптимально мы считали четыре человека, и она должна работать примерно на протяжении года-полутора для того, чтобы выдать хороший продукт. 

Мы понимали, что такое инженерная разработка, что должно быть на выходе, и мы пытались это сделать. Пробовали различные варианты, подыскивали инвесторов. Но это Краматорск. Как нам отвечали: хотите говорить – приезжайте в Киев. В итоге не только в Украине, а и в США были смотрины нашей продукции. Частично на тестирование мы отправляли в Европу и так далее. Да, классно, но сыро очень и далеко", – говорит Гаков. 

Позже он попробовал принять участие в гранте. Команде дали небольшой грант в 6-7 тысяч долларов. Несколько месяцев работали вместе, делали проект в этом направлении. Все вышло на этап тестирования, но даже с тестировщиками возникали  проблемы, а именно с людьми с определенной инвалидностью, ведь протез это индивидуальная вещь. 

“От идеи универсального производства мы не то чтобы отказались, мы поняли что нашими силами это вообще не реализовать на текущий момент. Большие были вопросы именно к медицинскому персоналу. Даже не вопросы, а требования к профессионализму. В клиниках все сложнее, это немного не тот уровень, чем какой-то маленький грант. В итоге мы вынесли от этого позитив, что надо работать над удаленным управлением от оборудования. В итоге эта тема вылилась в наши линейки 3D-принтеров на дистанционном управлении”, – говорит Сергей.

В Украине пока нет грантовых программ для изобретателей от правительства, тогда как в США подтвердившая свою квалификацию команда может претендовать на финансирование. Будь-то военная сфера, безопасность или медицина.  

“У нас две основные тематики: сборка 3D-принтеров, кластера и параллельно производство, что называется ферма. Большие объемы можно параллельно производить. У нас есть опыт воспроизведения десятков кг готовых изделий за очень короткое время. Иногда по сотне кг производили. Для нас 3D-печать – это не единичное произведение, а уже серийное производство. Мы пытаемся доказать и внедрить, что в любом случае нам нужно постепенно обращать внимание на 3D-печать, это очень перспективно, активно и где-то уже дешевле, чем классические типы производства. Особенно мелкие, средние серии деталей, сложные детали и так далее”, – говорит Сергей Гаков.

По словам Сергея, его команда занималась, как говорили в советское время, “научно-исследовательской конструкторской разработки”. Почему же это не пошло дальше? 

“Мы максималисты, мы понимаем что кроме минимальных потребительских качеств должен быть технологический дизайн плюс сертификация. Кому это продавать, кому будет единичным клиентом. Кто наш клиент? Мы вот срез сделали, в теории два клиента: которые могут себе позволить дорогие протезы и которые не могут никакие себе позволить протезы. В любом случае люди готовы работать и платить деньги. 

Мы узнавали как это работает через систему соцзащиты. Что нужно для сертификации, какие сроки, какие деньги, какой в итоге продукт. В принципе, если было бы возможно найти и развить как-то этот продукт дальше, можно было бы выйти на неплохой уровень. Но прежде всего мы смотрели рынки не украинские. Для того, чтобы создать этот продукт, нужно дальше вкладывать, дальше над этим работать, дальше куда-то стремиться. А в связи с тем, что это был не основной проект, мы его немножечко заморозили”, – рассказывает Гаков. 

Кроме нескольких медицинских проектов у “3D.Farm” были проекты в сферег образования. То есть, технологический продукт для образовательного сектора. Также была автоматизация производства. Этот проект подавали на программу от Донецкой облгосадминистрации “Донецкий куркуль”, но он не был поддержан. По мнению Сергея, многие грантовые комиссии, члены этих комиссий, не имеют достаточной квалификации воспринимать уникальные проекты и больше направлены на франшизирование. 

“Да, вот там пекарня уже работает, она приносит прибыль. А если такое нигде не работает, зачем нужно на это выделять средства? Разная ментальность между предпринимателями постсоветского пространства и новой формации, западной. Там стараются вкладывать деньги, привлекать финансирование в те модели, которые потенциально интересны, перспективны и самое главное – они первые на рынке. А здесь постоянно все работают и деньги вкидывают в перегретые рынки”, – делится Гаков.

По мнению Сергея, есть три составляющие, которые дают любые полученные гранты.

Первое: это навыки. То, что останется, опыт либо у компании, либо у сотрудников этой компании. Второе:  всегда остается какая-то технология, либо технологическая единица. То есть, либо оборудование, либо технологическая единица, это помогает. Третье: это пиар, информационная составляющая. 

“Мы получили опыт технологический, мы выросли информационно. Интересный проект по протезированию был. Это уже информационная составляющая выстрелила. Если у нас были похожие проекты, навыки, которые мы там получили, опыт и технологии мы используем в других проектах, это большой плюс. Понимаете, когда вы покупаете пекарню, то в производстве бетона, если вдруг у вас не пошли булочки, вы ее не примените. Вы ее можете только продать и купить бетономешалку”, – объясняет Сергей Гаков.

“Инновации в медицине  мало кому интересны в Донецкой области”

Тема медицины очень интересна изобретателям и каждый год они пытаются запустить близкий этой сфере проект. Но это мало кому интересно в Донецкой области, рассказывает Сергей.

Он пытался привлекать студентов медицинского ВУЗа, но у людей траектория мышления выстроена так, что что-то новое – это большие риски. Мало кому интересно участвовать в исследовательской команде для получения опыта.

“Украина по медицине это в основном импорт. Рынка нет, в основном импорт и дешевый, не топовые какие-то вещи. Поэтому меня это очень печалит. Любое медицинское направление требует такого же энтузиаста. То есть, инженеров мы найдем, свои у нас есть люди. А то что касается медицинского направления, это попробуй, найди”, – делится Сергей. 

“Мы не придумываем, мы где-то находим и подключаемся. Проекты разной степени успешности. В ортопедические аппараты, в воссоздание по ПК томографии подробных моделей для отработки моделей операционного моделирования. То есть, предоперационного моделирования. Чтобы доктор проводил, условно, операцию на напечатанной модели, а не на живом человеке. Тяжело, но мы над этим работаем. Такое ощущение, что нам больше надо, чем окружающим медикам. Это немножечко демотивирует команду. Особенно то, что мы не можем найти из молодежи тех, кто мечтает стать Илоном Маском в медицине”, – считает Гаков. 

По мнению Сергея, Донецкая область не привлекательна для инвестиций. Большая миграция, риски безопасности, не работают финансовые инструменты. Взять кредит под залог для предпринимателей практически нереально. 

Приходится применять сложные схемы для того, чтобы получить финансирование, оборотные средства. Каждые полгода что-то меняется и необходимо все перестраивать. Но из всего он умудряется извлекать позитив.

“Ты уже думаешь – выдохнули, придумали, все хорошо начало работать. Но тут либо государство вмешивается, либо какой-то еще фактор. Из последних это коронавирус. Например, для нас это еще лучше, потому что у нас производство закрытое, обезлюденное. И мы в продуктах своих подразумеваем удаленное управление. Это для карантина я считаю очень позитивная вещь”, – говорит краматорский изобретатель.