Руководство ВСУ заявило, что Украина готова к эскалации (видео)

"Украина готова к эскалации "- заявил в интервью генерал-лейтенант Вооруженных сил Украины Александра Павлюка Командующего Объединенных сил.

Об этом Восточный вариант сообщает со ссылкой на штаб ООС

Он был командиром украинских миротворческих войск в Косово (2006-2007). Там будущий командующий ОС получил первый опыт сотрудничества с подразделениями НАТО и заметил ощутимую разницу в отношении личного состава.

Участник российско-украинской войны. С 2017 по 2020 г. командовал войсками оперативного командования Запад. С 2020 года – командующий подготовкой Командования Сухопутных войск ВС Украины.

28 июля 2021 г. назначен командующим Объединенных сил.

Мы продолжаем серию интервью с представителями нового поколения украинских военных, впервые принимавших присягу уже независимому Государству.

О российском вооружении в войне, противостоянии гибридной агрессии, помощи Запада, применении “Байракторов” и изменениях в украинском войске для членства в НАТО читайте в эксклюзивном интервью Командующего Объединенных сил – генерал-лейтенанта ВСУ Александра Павлюка с американским журналистом Ноланом Питерсоном в рамках “Миссии Восток” Украинского центра безопасности и сотрудничества (УЦБС).

— Какие основные угрозы сейчас стоят перед украинскими военными?

— На данный момент Украина соблюдает перемирие, я не считаю представителей ОРДЛО самостоятельной единицей, которая имеет свое мнение. Это обычные марионетки, которые просто исполняют прихоти Кремля. 

Продолжаются провокации, провокации действующие по указанию российских кураторов для того, чтобы максимально нанести поражение нашему личному составу, для того чтобы подорвать моральный дух, подорвать дух общества. Это все одна цель – максимально снизить потенциал Украины и вынудить сесть за стол переговоров на условиях России. Кроме этого, создаются такие провокации, чтобы украинскую армию обвинить в том, что она начинает стрельбу, что это она провокации начинает. Но у нас профессиональные военные, мы достойно отвечаем, держим свои позиции и выполняем все договоренности. К сожалению, та сторона ничем себя не обязывает. Так продолжается уже восьмой год. Но мы выстоим сколько потребуется. 

— Ожидаете ли вы возможной эскалации конфликта и готовы ли вы, как командующий, к такому развитию событий?

—Да, мы это прекрасно понимаем, прекрасно видим. Например, брать ситуацию 8 сентября, когда россияне были близки к границе, собрали людей для празднования мероприятий своих, соответствующих годовщин. В это время начали обстреливать сначала свои позиции, а затем позиции наших войск, поставив пушки за людьми и дожидаясь нашего ответа. Сами понимаете для чего это было создано, для того, чтобы потом показав эту картинку с другой стороны, спровоцировать соответствующий конфликт. Благодаря профессиональным действиям наших военных, которые отслеживают ситуацию, понимают, и не поддались этой провокации. Мы прекрасно понимаем, кто есть перед нами. Прекрасно понимаем то, как Россия ведет войну. Мы готовы к эскалации, готовы к новому витку боевых действий. Помимо стабилизационной операции, у нас готова оборонительная операция, по возможности проведем и контр-наступательную операцию. Войска к этому готовы. 

— Используются ли сейчас для ведения боевых действий “Байракторы”?

— “Байракторы” работают согласно решению Главнокомандующего по тем направлениям, которые он определил. Все остальное – это военная тайна. 

— Что помогает украинской армии так быстро адаптироваться к новейшей войне, которую ведет Россия?

— Вся история Украины – это война. Это наверное уже нужно уничтожить нацию, чтобы искоренить наш свободный дух. Несмотря на все попытки, это и Голодомор, вы знаете, когда миллионы были голодом замучены, и это не смогло уничтожить украинских патриотов, защитников.

Украинская армия была уничтожена. Никто не думал, что она устоит, а уже идет восьмой год. Восьмой год, и мы можем сочетать все старое, что было, с тем новым, которое мы сейчас получаем, которое на вооружении. Мы не отказываемся от того, что работает эффективно. Для чего отказываться от проводной связи, которую невозможно ни заглушить, ни подавить, ни прослушать – это должно остаться. Мы берем то, что эффективно работает, добавляем то, что перспективно и сочетаем. Это все в нашей работе, и поэтому нам удается успешно выполнять задачу. У нас нет достаточно, к сожалению, новых средств связи. У нас нет достаточно средств для борьбы с беспилотниками, но мы находим способы, как выйти из любой ситуации. 

— Назовите образцы вооружения, применяемые в войне против Украины, что доказывает присутствие российских оккупационных войск.

— Берем то, что мы фиксируем – это новейший беспилотник российского производства “Орлан”, который постоянно применяется на нашей территории, постоянно нарушает все договоренности, пересекает границы, проводит разведку и корректирует огонь артиллерии противника, которые также проводят российские наемники, не местные. Приезжают специально обученные люди, как на заработки, и работают по нашим войскам. Есть много доказательной базы, я не буду останавливаться. Я например назвал вам один, который отчетливо виден, который каждый день перехватываем. И они не могут просто быть на производстве этих “недореспублик”.

— Каких правил придерживаются украинские военные, когда они находятся на передовой?

— У каждого нашего подразделения есть право применять оружие самостоятельно по решению командира на месте, когда это грозит человеческой жизнью или потере, соответственно положения. Основа – это человеческая жизнь. Почему ответа меньше, потому что очень много идет выстрелов прямо в никуда. То есть стреляют, чтобы стрелять.

На такую ​​ситуацию мы не реагируем, и к этому уже спокойно относятся. Командиры на местах холодно оценивают ситуацию и если есть угроза, они отвечают, чтобы ту угрозу нивелировать. Нет угрозы – нет целесообразности тратить боеприпасы. Также много ситуаций, когда враг специально провоцирующим огнем, хочет заставить нас стрелять в ответ, чтобы подставить наших военных под огонь своих снайперов. Это также анализируют командиры, понимают где какой огонь, или он угрожающий, не угрожающий и какая на этот огонь должна быть реакция. Это полностью профессионализм наших военных, которые уже спокойно, хладнокровно реагируют на каждый обстрел, никогда не поддаются панике и отвечают реально когда это нужно. 

— Как удается поддерживать боевой дух военных и мотивировать их продолжать свою службу?

— Я скажу, что остается тот скелет, который действительно настроен патриотически, вести боевые действия до конца, до полного освобождения нашей страны. Очень много таких людей, которые остались сами в армии с начала, некоторые возвращаются. В первую очередь – это патриотизм. Второе – это доверие к командирам, вера в победу, вера в будущее. Эти понятия – они очень важны. Их не заменишь ни деньгами, ни какими-либо материальными услугами, ничем. Пока человек будет верить в победу – мы будем непобедимы. 

— Как военные помогают друг другу, находясь на передовой? 

— Да, в первую очередь – это офицеры, сержанты, много военнослужащих, которые тут уже не первую ротацию, с первых дней. Своим примером они обычно показывают, как нужно действовать, а молодой личный состав обычно учится у них. Мы не допускаем, чтобы на позиции, например, были только одни молодые. Обычно у каждого молодого есть опытный военный, который подскажет, иногда успокоит, иногда научит. Это, в первую очередь, для того, чтобы посмотреть, насколько готовы психологически к ведению войны. Не все могут выдержать и обстрелы, и боевые действия. И очень важно в это время, когда возле человека действительно опытный, психологически подготовленный солдат. Один-два-три обстрела и уже молодой становится также опытным, и спокойно дальше выполняет задачи. 

— Есть ли сейчас волонтерское движение и какова его роль? 

— Волонтерское движение двигается дальше. Да, возможно оно в меньшем объеме, но это ведь не только поддержка материальная, это поддержка морального личного состава. Мы чувствуем прекрасную поддержку большинства украинского народа, общества, и потому это очень важно для уверенности в наших действиях.

Да, в 14-м вынуждено было быть волонтерское движение, потому что реально тогда Вооруженные силы уничтожались. Особенно последние два года – все было под руководством российских министров, российских людей на должностях Министра обороны, когда за два года уничтожили такими темпами, что еще год, и Вооруженные силы не могли бы уже отстоять интересы Украины. 

Но этот порыв, который был в 2014 году – это действительно показывает дух общества и веру в Украину. Тогда таким общим порывом были подняты и вооруженные силы, и добровольческие подразделения, и они сделали свое дело. Да, сейчас это в принципе как таковое потеряло смысл, потому что Вооруженные силы самодостаточны, снабжены и формой одежды, и техникой, и продовольствием, таких вопросов не возникает. Да, бывают мелочи, потому что не так-то легко реагировать на все ситуации, возникающие на фронте. Однако остались люди, которые всегда поддержат свои подразделения, с которыми они с 2014 года идут вместе. 

— Прошла ли украинская армия процесс декоммунизации и стала ли она ближе западным стандартам?

— Это, в первую очередь, отношение к людям, сохранение людей. Потому что по советским стандартам, в первую очередь, это было выполнение задачи, и никто не разменивался на количество потерь. Совершенно по-другому к этому относятся в странах партнеров. И мы в первую очередь приняли это видение, что человеческая жизнь – это основа.

Также очень много уже молодежи, прошедшей подготовку по этим стандартам. Да и не только подготовку. Самое видение ситуации, само выполнение задач приводит к тому, что мы переходим на эти стандарты. И скажу, что Вооруженные силы, как никакая другая структура в Украине, уже готовы к сотрудничеству и реально способны выполнять задачи со своими партнерами. 

—  Насколько изменился профессионализм украинской армии с началом войны ? 

—Воюющая армия и армия, находящаяся на учебе в пункте постоянной дислокации – это две разные вещи. Мы это тоже поняли в 2014 году, когда вступили в войну. Армия смогла вырасти, восстановиться, и уже в течение 8-го года мы достойно отражаем все попытки агрессора навязать нам свои требования, свое видение. Но это все благодаря, в первую очередь, нашим командирам. Вы уже видели вчера растущую молодую смену. Это люди, которые поступали уже после 14-го года, понимали, что они пойдут на войну. Это уже был зов души, зов сердца. Это большое будущее Вооруженных сил, то, что они знают, что такое война, знают как воевать, имеют доверие среди личного состава, доверяют друг другу. Такая территория и такой объем не позволяют контролировать врага, и только доверие командира к подчиненным позволяет успешно выполнять задачу. Так что нашими офицерами и командирами мы можем только гордиться.

— Что в украинском войске испытало наибольшее улучшение и что сейчас самая большая проблема? 

—Полностью изменилось вещевое обеспечение. Вы видите, что Вооруженные силы одеты в новую форму, ничем не отличающуюся от НАТОвских стандартов. Мы большой шаг сделали в беспилотной авиации, большой шаг сделали по другим технологическим вопросам: есть чем гордиться, а есть над чем работать. К сожалению, для нас очень медленно идут темпы замены старой техники более современными образцами – мы воюем еще на советской технике в ​​основном. Это зависит, опять же, от экономики страны, потому что поддерживать воюющие вооруженные силы, постоянно проводить ремонты, восстановление техники, находящейся на боевых действиях – это требует колоссальных денег. Поэтому нам бы хотелось, чтобы нас перевооружили и было более новое оружие, но все опирается в экономику, все упирается в деньги. Я и так считаю, что 8 лет Украина самостоятельно ведет боевые действия, благодаря поддержке, но основные расходы ложатся на бюджет Украины, на бюджет украинцев.

— Могут ли украинские военные чему-то научить партнеров?

— Мы по возможности передаем весь опыт, который мы приобрели, и только объединив весь этот опыт вооруженные силы могут быть мощнее, как Соединенных Штатов, так и наши. 

— Какие основы изменения должны произойти в армии, чтобы Украина могла стать членом НАТО? 

— Только желание НАТО принять Украину. В общем, сколько я изучаю опыт других стран, уже являющихся членами НАТО, мы ничем не уступаем, а во многих вопросах – на голову выше. Наши штабы уже могут работать в одном направлении, у нас созданы структуры, которые по вертикали соответствуют структурам НАТО. Ничего я не вижу угрожающего, чтобы принять Украину в любой момент. Политический вопрос, нежелание – возможно, но так, в общем-то, Вооруженные силы уже к этому готовы.

— Украинская армия уже способна воевать самостоятельно или все еще необходима поставка помощи, в том числе из США?

— Мы благодарны за помощь, которую оказывает нам, в первую очередь, Правительство Соединенных Штатов, потому что очень большая потребность была у нас в начале войны в станциях артиллеристской разведки, средствах связи, станциях контрснайперской борьбы, средствах ночного наблюдения, беспилотных летательных аппаратах. Это оказало мощное влияние на нашу способность обороняться с сохранять людей. 

Было бы очень целесообразно, если бы эта помощь была бы постоянной и наращивалась, потому что Украина сейчас на форпосте борьбы. Если мы устоим, то дальше есть шанс и для свободного мира. Если мы проигрываем, на этом Россия не закончит: вся суть России – это война, это захват других территорий, и на этом они живут, как вампиры.

— Российская пропаганда любит называть войну в Украине гражданской, каков ваш ответ на такой упрек? 

— 7 лет содержать армию, по потенциалу равную армии многих европейских стран, вести боевые действия – а это миллиарды, не имея своей экономики, кто может в здравом уме представить это? Учитывая что захвачены образцы вооружения, боеприпасов, которые производились только в России. Все прекрасно понимают все, уже никто не скрывает, кто начал эту войну: Гиркин, бывший и являющийся офицером ВС РФ, да и другие. 

— Что вы делаете для противостояния в гибридной войне России против Украины?

—В первую очередь война действительно гибридная, она идет по всем направлениям, особенно информационная война. Можно зайти на территорию противника, но не иметь поддержки населения и война будет проиграна. Можно держать границу, но находящиеся позади тебя люди будут подвергнуты информационному противодействию противника, и они не будут поддерживать, будут стрелять в спину и также сдавать позиции наших войск, и также война будет проиграна. Поэтому это комплекс мер, на которые мы обращаем внимание: от непосредственной войны, до национально-патриотического воспитания, мы работаем по школам, работаем среди личного состава, среди людей, для того, чтобы продвигать наши идеи, нивелировать всю пропаганду “русского мира”. Поэтому мы работаем и на войну, и на пропаганду, и на патриотическое воспитание – по всем направлениям. 

Почему закрыты КПВВ? Потому что с той стороны боятся, что сюда на территории приедут, увидят реальное состояние, реальные развивающиеся города, благополучие людей. Как бы не было тяжело в Украине, но сравнивая даже с 14-15 годами и сравнивая 21 год – это очень большая разница. И она в благополучии людей, в состоянии дорог.

5 КПВВ готовы, но работает только Станица Луганская, и то под вопросом, хотят его закрывать, ссылаясь на карантинные меры. Мы понимаем, что они боятся, что люди, увидев реальную картину, внесут эту смуту в их ряды. Насколько мы знаем, очень много людей с той стороны, которые боятся, но они уже хотят возвращения Украины.

— Нужна ли поддержка местному населению для победы в войне?

— Да, 100%, потому что нога солдата может ступить на любую территорию, но если не будет поддержки местного населения – удержаться там будет тяжело. Поэтому и мы работаем в этом направлении, чтобы население все-таки поддержало и понимало реальную ситуацию. Работает информационная пропаганда России настолько мощно, что это очень трудно сделать, и здесь нужна помощь не только всего общества, но и других стран. Ибо, насколько я знаю, эта пропаганда не только в Украине, но и по всему миру.     

— Не кажется ли вам, что Россия выстрелила себе в ногу, начав войну против Украины? 

— Когда мы столкнулись непосредственно с российскими войсками, это действительно был как катализатор этого подъема, украинского патриотизма, духа. Мы поняли, что мы – страна. Независимая свободная страна, которую хотят просто уничтожить. Хотят снова опустить в “совок”. Хотят сделать союзной республикой, без права голоса, без свободного будущего, без права жить в европейской семье. 

Поэтому Россия сделала в этом большой шаг, чтобы объединить Украину. Сама этого наверняка не понимая и не думая, что это будет так. Планировалось, настолько я знаю, отсоединить семь областей Украины. Эти задачи стояли перед российскими кураторами, но все же чудом, великим чудом и с Божьей помощью, и благодаря украинскому народу, патриотически настроенному украинскому народу, мы выстояли. И сейчас это уже совсем не Украина четырнадцатого года. Это действительно свободная страна, имеющая свою идею, свое будущее, свой дух Нации. И чем дальше мы удаляемся, эта пропасть растет между Украиной и Россией. 

Несмотря на все миллиардные вбросы в пророссийских политических деятелей, которые еще до сих пор функционируют в Украине, пропаганду, которая льется с телевизора, все равно дух Нации – он несокрушимый. Особенно это очень ясно видно по нашей молодежи – это уже совсем другое видение. Большая часть молодежи видит себя европейцами. У них сознание жить в свободной стране, в светлой стране, нормально зарабатывать, чувствовать себя свободным, путешествовать по всему миру. А не сидеть в четырех стенах в России, гордиться «русским духом».      

—  Как вы определяете победу?

—  Как я определяю победу? Когда мы поставим наши флаги на границе, на нашей границе – это будет победа. Когда люди, в первую очередь, которые сейчас поддерживают и видят Россию здесь – поймут, что они ошиблись, и все-таки Украина – это то светлое будущее, к которому им нужно стремиться – это победа. Дети на оккупированных территориях, которые будут кричать “Слава Украине” – это победа. Военная победа – это составляющая, составляющая всего комплекса, который есть, но чтобы поставить флаг на границе нашего государства, восстановить границу – нам нужно все эти составляющие соединить. 

— Как вы лично оцениваете нападение России на Украину? 

— Тогда действительно был такой переломный момент, и возможно мы благодарим Бога, что он наступил в том, что мы поняли, кто враг, а кто друг. Кто протянул руку и плечо помощи, когда нам действительно было тяжело, а кто пытался добить задыхающуюся Украину. Поверьте, Украина, когда возродится, она ничего не забудет. 

Интервью проведено в рамках визита @ USCC| Украинский центр безопасности и сотрудничества в зону боевых действий американским военным журналистом Nolan Peterson