Пираты Холодного Яра

Роман Василя Шкляра «Залишенець. Чорний ворон» имел все шансы остаться не прочитанным мною, даже после того, как стало известно о том, что книга получила Шевченковскую премию. К сожалению, главная литературная премия страны вручается чаще всего за «вклад всей жизни» одними советскими писателями другим, и потому особого интереса ее итоги не вызывают. Во всяком случае, в «очереди на прочтение» обычно стоят куда более занимательные книги – украинских, российских и переводных писателей. Однако, когда сообщения о книге Шкляра стали напоминать сводки с фронта, а украинские политики, культурные и общественные деятели разбились на команды «шклярофилов» и «шклярофобов» стало ясно, что читать скандальный роман придется, чтобы быть в контексте, так сказать. Но чем дальше я читал «Чорний ворон» тем большее недоумение он у меня вызывал.

Ведь если отбросить всю идеологическую мишуру, наверченную «комментаторами», то перед нами исторический боевик, в прямом смысле этого слова – со стрельбой, погонями, засадами, подземными ходами. Странно бы, чтобы в США общенациональные дискуссии провоцировала очередная серия «Пиратов Карибского моря». Другое дело, что время и место действие романа, избранные автором, до сих пор, оказывается, могут вызывать бурные эмоции у читателей. Действие книги происходит в начале 20-х годов, изображая борьбу украинских повстанцев из Холодного Яра (реликтового лесного массива в Черкасской области) против большевиков. Отдельные отряды холодноярцев сопротивлялись большевикам до 1930-го, и во многом предвосхитили действия ОУН-УПА в 40-е в Западной Украине. Главный герой – суператаман Черный Ворон, образцовый патриот, который при помощи мистических сил Холодного Яра, одерживает над врагом одну победу над другой, и в итоге остается непокоренным. Отдельно стоит упомянуть интересный прием – в книге обильно цитируются подлинные документы, в основном внутренняя документация чекистов об успехах в борьбе с «бандитами», которые тут же в художественном тексте обретают жизнь, мы видим «как это было». 

Авантюрный характер повествования задает и деление героев по закону жанра в «черно-белом» спектре, «наши» супер-казаки против «ненаших» оккупантов. Казаки все благородные смельчаки, оккупанты - физиологически неприятные, патологически жестокие недочеловеки. Так напугавшие отдельных журналистов и культурных деятелей выпады в адрес разных национальностей, в рамках логики боевика совершенно естественны. К тому же автор вполне политкорректен – есть китайские наемники-каратели, есть «хороший» китаец, перешедший на сторону повстанцев и ставший одним из их лучших бойцов, есть еврейские комиссары-подонки, есть евреи, помогающие повстанцам. Хуже всего приходится разве что «москалям», для них автор не нашел положительного образа – русские в книге либо опора оккупационной власти, либо мобилизованные бараны-красноармейцы. Но, повторюсь, глупо здесь говорить о какой-то русофобии или антисемитизме, просто закон жанра не терпит полутонов.

Недоумение же мое было вызвано тем, что откровенно слабо написанная книга, с комиксовыми героями и злодеями, с примитивным пафосом «ура наши идут» удостаивается национальной премии и превращается, чуть ли не в факт политической жизни страны. Неужто так все плохо у нас по части изящной словесности? Этот вопрос похоже вообще мало кого занимает. Для «совково-космополитического» лагеря книга Шкляра - это «бандеровщина-петлюровщина», по поводу которой можно только плеваться, для национально-патриотического – объект для восхищения.

Между тем, в дискуссиях вокруг романа Шкляра упущен один важный момент. Мало кто обратил внимание на то, что книга, сумевшая таки взорвать страсти в обществе, посвящена не дню сегодняшнему и не обращена в будущее (в мире чаще всего самыми скандальными оказываются книги вскрывающие язвы современности или антиутопии, бичующие негативные тенденции, ведущие к катаклизмам в будущем), а полностью погружена в прошлое. А это в свою очередь означает, что и сознание общество зациклено на неотрефлексированной истории, когда вопрос «ты за Петлюру или за Советы?» звучит злободневно.

Вывода из этого можно сделать два.

Во-первых, нужно завязывать с этой фиксацией на прошлом, далеко мы с нею не уйдем. Историческая память – это хорошо, но думами о былой славе живут угасающие старики, а наша страна молодая и не стоит страх перед завтрашним днем компенсировать игрой в солдатики времен давно прошедших войн.

Ну, а во-вторых, если у общества есть запрос на историческую тематику, то его нужно удовлетворять. И бойкими «Пиратами Холодного Яра», ибо, сколько бы Шкляр не цитировал документы, перед нами все равно фэнтези, тут не отделаться. Нужен серьезный, большой разговор и желательно на более высоком интеллектуальном и художественном уровне.

Константин Скоркин, специально для "Восточного варианта"

1

Поделиться: