ПОЛИТКОРРЕКТНОСТЬ И ЕЁ ПОСЛЕДСТВИЯ
В моём безмятежном советском детстве нас учили такой интересной штуке как интернационализм.
Лично у меня это слово до сих пор вызывает устойчивую ассоциацию с картиной, нарисованной в школьной столовой на всю стену. На этой картине люди европейской, азиатской и негритянской (так, кажется, правильно?) внешности держатся за руки и радостно улыбаются малёванными ртами, глядя на то, как мы уплетаем булочки по пять копеек и сосиски в тесте.
Иногда к нам на уроки мира приходили воины-интернационалисты, отвоевавшие в Афганистане, и, позвякивая протезами и медалями, рассказывали о том, как они выполняли свой интернациональный долг, активно помогая «хорошим» афганцам убивать «плохих» афганцев, коих именовали «духами».
Уже тогда мне было не совсем понятно:
- по какому признаку афганцы делились на «хороших» и «плохих»;
- почему мы должны были им помогать убивать друг друга;
- почему всё это называлось таким хорошим, тёплым и напоминающим о вкуснющей сосиске в тесте словом «интернационализм».
Прошло время, афганская война оказалась лишь эпизодом преступной деятельности советского режима, воины-афганцы уже не ходят на уроки мира, а слово «подвиг» в контексте той войны употребляется разве что в кинофильмах, снимаемых лысыми режиссёрами–«единороссами».
Пятикопеечную булочку и сосиску в тесте сменили чизбургер и шаурма, а термин «интернационализм» сменило ещё более неопределённое и не вызывающее никаких ассоциаций слово «политкорректность», подразумевающее тотальную терпимость всех ко всем.
Вот здесь-то главная заковырка и кроется. Если раньше ты мог себе позволить произвести условное деление чужаков на плохих/хороших и относиться к ним соответственно, то теперь ты обязан терпеть и тех и других. Причём терпеть, оказалось, придётся прямо у себя дома.
Первыми от этого пострадали и продолжают страдать россияне. «Политкорректная» миграционная политика, многократно усиленная вакциной коррупции, плюс постоянные кавказские войны помогли легализоваться в российских мегаполисах сотням тысяч людей, которые свободно могут за четыре минуты собрать бомбу из нарезного батона, банки консервов и батарейки.
И уже не столь важно, кто взрывает россиян – ФСБ, загорелые фанаты Абд Аль-Ваххаба или перебравшие мухоморов забайкальские шаманы.
Важно, что цель достигнута. Состояние непроходящего вязкого страха, немного подзабытое после Беслана и «Норд-Оста», снова сковало всех. Люди в своей собственной стране чувствуют себя добычей, чужаками. Люди теряют собственную страну или, скорее всего, уже потеряли.
А разве Украина в этом отношении более благополучна?
Ну, хорошо - мы не настолько многонациональная страна, как РФ. Допустим, у нас нет «горячих точек» (ну разве что – сфера ЖКХ). Мы традиционно любим всех, не особо обращая внимания на то, любят ли нас, и никуда не лезем.
Но у нас такие же «дырявые» границы.
У нас точно так же за несколько сотен долларов становятся сначала дорогим гостем страны, а затем - за несколько тысяч – её гражданином.
К нам точно так же не едут специалисты в области высоких технологий, а едут исключительно специалисты в области приготовления шашлыка и шурпы, которые вначале задабривают бесплатными обедами местных участковых, а через пять лет становятся их начальниками.
В конце концов, большинство из нас точно так же, помня о пресловутой политкорректности, скорее предпочтёт назваться гомосексуалистом, нежели ксенофобом.
Мы ассимилируемся. Исчезаем как вид. Освобождаем место для более подвижных и терпеливых.
Противно всё это как-то…
P.S. Отправляя колонку главреду, читаю в новостном окошке браузера: «Дмитрий Медведев: мы сильнее, за нами — правда».
Та да, как говорят у нас. В окно выглянь.
Егор Степнов
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
