Батальон Свобода рассказал, как обороняет Северодонецк

Для врага принципиально захватить Северский Донец и закрепиться на Луганщине, считают наши воины. О том, как проходит оборона и почему рашисті прорівются на єтот участок, рассказали защитники батальона "Свобода" рассказал, как обороняют Северодонецк.

Об єтом сообщает Восточный Вариант со ссылкой на интервью Суспільне

- Продвигается ли российская армия Северодонецком?

- Для врага принципиально захватить Северский Донец. Именно так я предлагаю называть город, потому что это его правильное историческое название. Река называется Северский Донец, племя, которое здесь жило - северяне, северцы. Так что мы называем этот город Северский Донец.

Таким образом, россияне не впервые заходят на территорию Северского Донца. Мы их ликвидируем. Затем новые русские заходят на окраины города, мы их снова уничтожаем. Затем они в глубину продвигаются, но часть из них уже в пакетах, часть на скорых, часть попадает в плен. Впрочем ситуация действительно сложная. Враг преобладает количественно, преобладает в технике: танках, артиллерии, количестве боекомплекта. Подразделения Нацгвардии, добровольческий батальон «Свобода», мы совместно держим позиции, не выступаем, иногда частично попадаем в окружение, помогаем друг другу и, к счастью, выбиваемся из окружения.

По Лисичанску интенсивно идут артиллерийские обстрелы. Боев там нет потому что там нет врага. Они не могут пройти в Северский Донец и закрепиться там. Позиционные бои действительно е. Где-то нам приходится маневрировать, отходить, потому что там очень сильно работает артиллерия. Ночью мы снова забираем эти позиции, выбиваем их оттуда, потому что ночью их артиллерия работает менее интенсивно.

Тактически их действия выглядят так: как правило все начинается с того, что по нашим позициям часами работает крупнокалиберная артиллерия, по сути уничтожая защитные позиции. Нам приходится маневрировать, искать новые позиции. В это время их пехота «нащупывает» слабые стороны в обороне: где возможно кто-то погиб, кто-то ранен и не может давать отпор. Пользуясь этим они просачиваются в город, доходят до линии обороны, обнаруживают ее, отступают и снова передают координаты о размещении линии обороны. Снова «лупит» артиллерия. Потом заезжают танки, и под их прикрытием, россияне пытаются нас вытеснить. Если мы сжигаем танки, они снова передают координаты артиллерии и снова начинается многочасовой массированный обстрел. Потом идет пехота. И так без остановки. Короткая передышка на ночь от артиллерии, но обстрелы не прекращаются, они просто менее массированы. Ночью наступает наше время. Мы их вырезаем, отжимаем с занимаемых ими позиций. То есть постоянно такие «качели».

- Достаточно ли у защитников Северодонецка вооружения?

В этой точке столкновения у россиян максимальное преимущество в технике. На один наш выстрел, они отвечают минимально 20 выстрелами. А в самые ожесточенные дни - на один наш до пятидесяти их. Это насчет артиллерии. По танкам и самолетам примерно такая же ситуация. Например, когда мы защищали Рубежное и они никак не могли прижать наши позиции, атаковали танками, пехотой и когда мы все это отбили, они без проблем вызвали к нам авиацию. Мы пережили два налета. Средств ПЗРК у нас минимально, поэтому мы используем их очень экономно, только когда уж точно понимаем, что попадаем, что ведем цель. Они работают в режиме безлимит, а мы работаем в экономном режиме. Речь идет об артиллерии, противотанковых средствах: NLAW, Javelin.

Россияне уничтожают дом за домом. Там, где на их картах их разведка обозначила наши позиции, они «молотят» пока не сравняют эти точки с горизонтом. Потом снова идет пехота, проводит разведку, чтобы выяснить, где же мы на этот раз оборудовали защитные позиции.

- Как батальону «Свобода» удается держать оборону города?

- Есть дома на окраинах, которые контролируют они, есть территория в эту же самую линию, дома, которые контролируем мы. Это определенная тактика, которую мы применяем мы. Мы стараемся смешаться с их передовыми линиями, чтобы избежать массовых обстрелов артиллерии. Они тогда не знают свои, а где наши. То есть, чтобы нивелировать их преимущество в артиллерии пробуем смешаться с ними и вести позиционные маневренные бои.

Ночью, когда они «прозевают» смешиваемся с ними, встаем в одну линию и «нарезаем их как колбасу». То есть в одной линии наши подразделения, их, опять наши, снова их. Потом выходим, или их заставляем выходить.

Защитники Северодонецка используют тактику по дезориентации противника. Этой тактики не обучали на полигонах, но пока они не знают, что с ней делать, мы ее используем. Это дезориентирует их артиллерию, они не знают куда «лупить». Но вероятно если эта тактика принесет нам успех, они без проблем будут бить и по нам, и по своим. Уже такое было не раз. Для них это проблема.

Но благодаря таким шагам мы чувствуем себя увереннее, потому что имеем в этом больше опыта. По пехоте у нас проблем нет. Наши солдаты на голову выше в мастерстве и мотивированности. Такими шагами мы пытаемся компенсировать отсутствие обещанной техники: иностранной, нашей, танков, артиллерии. Держимся. Бойцы Нацгвардии, подразделений «Свободы» - это герои, которые превзошли все человеческие возможности. Я горжусь, что я рядом с ними, но я бы всем этим ребятам желал лучшей судьбы, желал бы воевать в паритетных условиях, когда есть поддержка и понимание наших руководителей, что на этом направлении надо концентрировать больше оружия. Мы понимаем ее дефицит и готовы терпеть столько, сколько надо, но хотелось бы лучшего оснащения.

- Какова гуманитарная ситуация в городе?

- Иногда мы передаем еду и воду пожилым людям, помогаем вытаскивали из-под завалов, эвакуировать местных. Люди встречают нас очень хорошо. Сейчас даже у нас заявка поступила от людей из Киева о том, что их родители остались в городе. Кто-то отказывается эвакуироваться, потому что ему некуда ехать. Там небольшое количество людей осталось, но социалка на нуле. Света нет. Воду еще есть где доставать. Запасы еды еще немножко есть, мы стараемся помогать с этим, но вся инфраструктура разрушена. Там есть дома к которым уже невозможно даже подойти. Люди живут преимущественно в подвалах. Скрываются от обстрелов. Когда меньше обстреливали, они пытались жить или на первых этажах, или в частных домах у кого есть, но сейчас все переместились в подвалы. Если будут затяжные бои, то социальные проблемы будут невероятными.

- Какой период обороны был Луганщины был самым сложным?

- Каждый день по своему сложный, но для меня самым ожесточенным был бой 10 мая. Мы понимали, что они «попрут» 9 мая, потому что это для них важная дата. Поэтому мы готовились: сделали минные заграждения, запаслись боекомплектом. В результате в тот день мы имели серьезный успех, уничтожили множество пехоты, попалили их танки, отбили атаки. Поэтому 9 мая они не смогли даже на миллиметр продвинуться. Я знаю, их командиры понесли за это серьезное наказание. И 10 мая они решили отомстить нашим подразделениям за устойчивость. Были непрекращающиеся артиллерийские обстрелы, танковые атаки, а затем авиационные налеты.

С непривычки очень тяжело сидеть под ракетными обстрелами. У нас было много контуженных. В тот день погибло двое наших собратьев. Одного бойца завалило панелью дома в который попала ракета. Второму парню танковым выстрелом снесло пол головы. Было много бойцов с осколочными ранениями и одно пулевое. Это чтобы вы понимали характер противостояния. То есть они очень тяжело накрывали со всего сразу.

Я не понимаю как мы удержались. После этого остальные части были вынуждены отступить. Но нас забыли предупредить. Нас взяли в кольцо. На утро мы уже выходили из окружения с боем. Я не понимаю двух вещей: как мы удержались чудом и зачем мы так держались, если другим подразделениям позволили отходить безнаказанно.

- Могут ли бои на Донбассе изменить ход войны?

- Я, как пехотинец, как полевой командир пехотных подразделений понимаю, что перелом в войне принесет лишь накопление достаточного количества сил, средств и своевременного подкрепления.

Я бы не мыслил категориями «Станет ли Донбасс переломным?». Любую территорию мы при минимальной поддержке вооружения и сил сможем забрать обратно. Для меня важны люди и их надо беречь. Возможно где-то можно было бы сманеврировать на более выгодные позиции, или подождать, накопить достаточно наступательного оружия и тогда идти в наступление. Но мы выполняем приказ. И солдаты делают это героически. Хотя очень тяжело, потому что бои длятся 24/7. Есть определенная истощенность, но мы и понимаем, что враг несет несравнимые с нами потери.

В то же время, для меня самые важные люди. Даже тысячи россиян не стоят жизни одного бойца. Хотя потери россияне несут огромные и тоже истощаются. Возможно в этом и заключается замысел командиров, чтобы истощить максимально врага на этом участке, чтобы он обезкровлен, обезсиленный не смог двигаться дальше. У нас есть приказ держать оборону и мы ее держим.

303

Поделиться: