Как журналистка с Луганщины вместе с сыном вырвалась из оккупации

Последние спокойные дни

“До начала полномасштабного наступления я работала в редакции газеты “Сільські новини” и на сайте “Троїцьке.City”. В то время писала для газеты и сайта, занималась организацией подписной кампании, ведь возглавляла работу в этом направлении. Привычная журналистская работа, планы на будущее”, — рассказывает героиня.

21 февраля Виктория отправилась в Северодонецк, ведь как раз начался долгожданный отпуск, появилась возможность провести время с семьей. Женщина рассказывает, что сын учился на первом курсе университета внутренних дел, а муж работал на госслужбе в областной структуре. Наконец, вся небольшая семья собралась вместе. 23 февраля вместе спокойно провели день, еще вечером гуляли по мирному городу. Но следующее утро все изменило.

Начало обстрелов

Утром семью разбудил звонок. Виктория рассказывает, что мужу срочно сказали ехать на работу. После этого уже никто не уснул. Дальше начался сбор вещей, звонок сыну, который тогда находился в университете. А днем ​​уже начались громкие обстрелы. 

“Взрывы слышались довольно сильные, окна в многоэтажках буквально изгибались от взрывов. Говорили, что снаряд попал в городской военкомат. Было страшно, что люди пытались снять деньги в банкоматах, но возникли большие очереди, междугородний транспорт практически приостановил работу. На выезде из города большие пробки. Когда сына наконец отпустили из университета и он пришел домой, решили ехать в Троицкое, потому что считали, что там спокойнее”, — делится журналистка.

Виктории помогли друзья, которые позвонили и предложили вывезти ее и сына из города. По словам журналистки, муж поехал в другом направлении вместе с коллегами. По дороге узнали, что Троицкое тоже подверглось обстрелам, там уже было опасно, но возвращаться не стали и продолжили путь туда.

Оккупация

“В Троицком каждый раз, когда мы слышали громкие обстрелы, прятались в подвал. Люди боялись ложиться спать, а рядом всегда стоял чемодан с вещами. В первые дни просто пытались приспособиться: не было средств в банкоматах, возможности завезти продукты и другие товары в магазины, часть заведений перестала работать. Последний номер газеты, который направили в Харьковскую типографию, так и не был напечатан из-за обстрелов. А уже 6 марта, несмотря на массовые протесты троичан, в Троицкое зашли захватчики, началась оккупация”, — рассказывает Виктория.

Героиня вспоминает, что вместе с оккупацией начались проблемы с мобильной связью и интернетом. Коммуникации отключили, чтобы люди не смогли даже общаться с родными. Из-за нехватки возможностей работать редакция не могла, потому что негде было печататься, а для онлайн версии издания не было интернета.

“Помещение редакции оккупанты сразу забрали вместе с оборудованием и техникой, а еще у оккупантов были списки сотрудников. Уже с первых дней оккупации начались “чистки”. Оккупанты с оружием врывались в дома военнослужащих, работников пограничной службы, ГСЧС, госслужащих, бизнесменов и общественных деятелей”, — рассказывает героиня.

Героиня говорит, что потом в Троицкое начали приезжать люди из городков Луганщины и Харьковщины, в которых продолжались активные боевые действия. Ситуация была достаточно сложная: в магазинах заканчивались продукты и они больше не поступали, количество людей благодаря внутренне перемещенным лицам стремительно возросло.

“Жить в оккупации очень опасно и ужасно. Ведь чувствуешь себя как в ловушке — ты не можешь работать, вести нормальную жизнь, не можешь даже уехать в соседнее село без разрешения военной “комендатуры”. Это все при постоянных звуках снарядов и военных самолетов, ежедневно летевших со стороны россии. И постоянно ждешь, что к тебе могут прийти оккупанты, обещавшие разобраться со всеми, кто так или иначе не поддерживает новые порядки”, — рассказывает журналистка.

Выезд из оккупации

Виктория и ее сын ждали “зеленого коридора”, чтобы можно было уехать, но он все не появлялся. Наконец нашли перевозчика, вывозившего через россию на Латвийскую границу. Маршрут сложный, дорогой и рискованный, но нужно было выбираться из оккупации в любом случае.

“Первой этим опасным маршрутом воспользовалась моя руководительница и предложила его мне. Мне нужно было ехать с сыном, поэтому начала искать средства, однако это оказалось очень сложно. Благодаря руководительнице откликнулись коллеги-журналисты со всей страны, которые собрали средства, чтобы спасти меня из оккупации и сына. Я очень благодарна Тернопольскому пресс-клубу в лице Анжелы Кардинал, Национальному союзу журналистов Украины, коллегам-журналистам, которые не колеблясь помогли материально и дали мне с сыном шанс спастись”, — говорит Виктория.

Героиня вспоминает, как ее сына забрали на допрос, продолжавшийся более 5 часов, это была так называемая фильтрация.

“Я не находила себе места”, — рассказывает Виктория, — “думала, что ничего не получится и нас ждет возврат или фильтрационные лагеря. Когда сын вышел, я не помнила себя от счастья, это было как чудо. Потом три дня мы ехали во Львов, через россию, Латвию, Литву и Польшу”.

“Во Львове благодаря моей руководительнице нас уже ждали, устроили в журналистский шелтер. Начала работать онлайн для сайта “Троицкое.City”. А потом решила воспользоваться предложением Национального союза журналистов Украины, которое было в доступе на сайте союза, — принять участие в Программе профессионального убежища журналистов в Косово. Когда мою кандидатуру утвердили, я решила уехать. Ведь это хорошая возможность профессионального роста и работать онлайн в безопасных условиях. И вот я в Косово уже полгода”, — рассказывает героиня.

Виктория сейчас работает в новых условиях и приобретает ценный опыт, а также верит в освобождение родной Луганщины и абсолютно уверена в победе Украины.

***

1410

Валерія Круподеря

Поделиться: