"Они герои, а не мученики". Жена "азовца" рассказала о героической обороне Мариуполя

Наталья и Андрей познакомились в 2018 году в Мариуполе на зимней ярмарке в центре города. Андрей родом со Львовщины, где рождественская ярмарка уже давно стала доброй традицией. В Мариуполе эта культура только начинала формироваться.

Наталья посоветовала Андрею купить глинтвейн, но он был за рулем, поэтому отказался и выбрал кофе в лавке Veterano Coffe. Они разговорились, обменялись контактами в соцсетях и так все и закрутилось, как говорит Наталья. Пара поженилась в октябре 2019 года.

Ее Андрей служит в «Азове» с 2014 года. И он один из многих военных, которые держали оборону Мариуполя, а впоследствии металлургического комбината «Азовсталь» после полномасштабного вторжения россии.

Сейчас он удерживается незаконными вооруженными формированиями где-то на территории «днр».

Восточный Вариант поговорил с Натальей о том, как наши военные защищали город от захватчиков и в каких условиях жили на «Азовстали», а также о том, что с ними происходит сейчас и что может помочь обмену.

«Азовцы» были одной из целей врага

Наталья уехала из Мариуполя 22 февраля. Тревожные новости о полномасштабном вторжении россии появлялись все чаще, а эксперты давали все более пессимистические прогнозы. Командование «Азова» понимало, что «азовцы» будут одной из главных целей врага.

«Была вероятность, что семьи азовцев сдадут соседи или знакомые знакомых, что нас могут взять в плен и будут пытать, поэтому руководство полка посоветовало вывезти свои семьи. Так ребята могли лучше выполнять свои боевые задания, потому что не переживали бы за безопасность своих близких», — говорит Наталья.

Поэтому 24 февраля Наталья встретила уже во Львовской области, в семье своего мужа. Тогда же поняла, что для Украины все происходит значительно хуже, чем многие ожидали.

«То, что все стремительно ухудшается, я поняла 24 числа утром, когда начали бомбить Киев. Мы полагали, что война должна начаться с Востока. Но под атаками оказывались Киев, Львов и другие города. Тогда поняла, что муж правильно сделал, что вывез меня хотя бы из Мариуполя», — говорит Наталья.

Выезжать из страны девушка не хотела, пока ее муж защищает независимость Украины. Здесь она может ему помогать отдаленно и быть с семьей и друзьями.

«Я на своей земле», — просто говорит Наталья.

Вероятность «котла» допускалась сразу

После 24 февраля они с Андреем общались почти каждый день. Если муж не мог связаться, то заранее предупреждал об этом жену. Под «общением» она подразумевает не часовые телефонные разговоры, а одно-два сообщения раз в день, когда Андрей писал, что с ним все хорошо.

Ситуация вокруг Мариуполя ухудшалась с каждым днем. Андрей описывал ситуацию жене, как есть. Не пытался что-либо скрыть или лгать, чтобы не травмировать ее.

«У нас в семье принято обсуждать все, что с нами происходит. У нас нет секретов. Когда я выходила замуж за младшего лейтенанта, я понимала все риски и нюансы. И он мне всегда давал информацию конкретно и без эмоций. Он знает, что я не буду впадать в панику, потому что я собранная и всегда ищу конструктив», — объясняет Наталья.

Она вспоминает, что Андрей рассматривал возможность оцепления Мариуполя сразу после того, как владимир путин заявил о признании россией так называемых «республик».

«Они [украинские военные в Мариуполе] сразу рассматривали вероятность котла. Единственное, чего они не ожидали, что с направления Бердянска и Херсона враг так быстро дойдет до Мариуполя. Они все-таки думали, что их основное направление будет со стороны Донецка, а с другой стороны их будут прикрывать. Но не так случилось, как предполагалось — в Бердянск и многие другие населенные пункты на побережье враг просто зашел», — рассказывает девушка.

Так закрылась так называемая «дорогая жизни» — Запорожское шоссе, через которое возможно было сообщение с другими частями Украины. Через него могли бы эвакуировать гражданское население, а для военных транспортировать боеприпасы, провизию и другие ресурсы.

«Ребята имели силы бороться, но не имели возможности. Многие свои припасы им приходилось делить с мариупольцами. Когда были обстрелы, ребята выезжали на точки, где были обстрелы, и вместе с патрульными, МЧСниками и медиками помогали доставать из-под завалов людей и детей», — объясняет Наталья.

В середине марта кольцо, образованное оккупантами вокруг Мариуполя, начало сужаться. Украинские защитники защищали каждый сантиметр, но в городе, полном гражданского населения, без возможности восстановить боезапас и военную технику, сопротивляться было очень тяжело.

Поэтому в какой-то момент «азовцы», морские пехотинцы, мариупольские полицейские и пограничники заняли территорию завода «Азовсталь» и приготовились защищать ее как крепость.

1,5 литра воды на два дня

Вместе с военными в подземельях Азовстали нашли укрытие еще и сотни гражданских, в том числе детей. Некоторые из этих людей уже более двух месяцев не видели солнечного света. Запасы ресурсов, которые на территории завода заготовили специально для мирных жителей, быстро заканчивались.

Чтобы хоть как-нибудь помочь, военные делились едой с гражданскими. Сами же вынуждены были экономить на всем.

«Доходило до того, что им выдавали 1,5-литровую бутылку воды на день, а потом уже на два дня», — говорит Наталья.

Однажды ее муж отправился исследовать укрытия и коридоры «Азовстали» и нашел мешок муки. Благодаря этому удалось выпекать хлеб еще несколько дней. Но продовольствия катастрофически не хватало.

«У них были какие-то запасы круп, поскольку сухпайки использовали в первую очередь. Они варили какие-то похлебки, чтобы, как я это называю, желудок не остановился. Андрей говорил, что у них было немного меда, и они каждый день ели по одной-две ложке этого меда, чтобы хоть что-то сладкое было. Понятно, что раненые и выходившие на боевые задания питались лучше, потому что им нужно было восстанавливать силы. Мой муж две недели завтракал просто сладким чаем. Потом у них был такой “комплексный обед” – маленькая порция каши или зупы, сваренной на воде. Вот так они держались», – вспоминает Наталья.

Все это время она и другие жены и матери украинских военных на Азовстали надеялись на деблокаду города.

«Где-то в апреле мы начали понимать, что ситуация будет только ухудшаться. Мы надеялись, что после освобождения Киевщины, Сумщины, частично Харьковщины, наши военные будут двигаться на восток. Но потом стало ясно, что на деблокаду никто не пойдет. Была какая-то неделя или две, когда в информационном поле не было никакой информации о происходящем в стране. Это было именно перед началом второй фазы, так называемой битвы за Донбасс. Это молчание было самым худшим», — говорит Наталья.

Ее знакомые волонтеры собирали деньги на «Байрактар» для «Азова», но потребности были другими. Что-то из списка удалось приобрести, но передать эти вещи было невозможно, потому что завод был в осаде.

«Мы испытывали такое бессилие от того, что у нас есть ресурсы для помощи, но помочь все равно не можем. В новостях и от руководства мы не слышали конкретной информации. И тогда начался массовый штурм социальных сетей. Никто не понимал, что нужно делать, но делать что-то нужно было», — вспоминает Наталья.

В это время ее муж и еще сотни других защитников и защитниц Украины выживали под постоянными обстрелами из всех возможных видов вооружения. россияне забрасывали «Азовсталь» корабельными пушками, авиабомбами, артиллерией и химическим оружием. Неоднократно укрытие обваливалось, военным приходилось перемещаться, унося с собой раненых. Число погибших и раненых росло.

У некоторых военных там были семьи, что представляло дополнительную опасность и давало еще один повод для волнения.

«Твой ребенок рядом с тобой, а ты не можешь дать ему даже яблоко, дать воды столько, сколько ему нужно, помыть своего ребенка. Это очень тяжело», — объясняет Наталья.

Впоследствии гражданских эвакуировали. Но военные оставались на территории Азовстали еще около двух недель.

Не мученики, а борцы

О возможном выходе украинских защитников с территории завода Наталья узнала от мужа. Впоследствии это подтвердилось сообщениями в новостях. Андрей предупредил Наталью, что может оказаться не на связи, поскольку будет помогать транспортировать раненых. Так Наталья узнала, что ее муж с побратимами действительно выходит из многодневной осады.

«Они выполнили приказ. Когда они начали делать мучеников и выживальцев, им было очень трудно это воспринять. Потому что они шли бороться, стоять с оружием в руках, а не выживать и выбивать себе банальные продукты. Путь воина, он непрост, он требует сложных решений, но это борьба и она продолжается», — вот что Наталья говорит о выходе своего мужа и других военных с меткомбината.

Сейчас ее Андрей находится где-то в колонии на оккупированной территории. Недавно он позвонил и сказал, что их держат в удовлетворительных условиях, не применяют физического насилия, кормят несколько раз в день, но очень маленькими порциями из каши и хлеба. Разговаривал на украинском и, насколько поняла Наталья, делал это под наблюдением.

«Он сказал мне не вестись на провокации, если мне будут звонить неизвестные и предлагать оплатить выкуп в обмен на его свободу. Мы должны понимать, что это не под властью людей, которые будут звонить. Международные организации и правительство этим занимаются, и только они имеют на это влияние», — считает Наталья.

Вместе с родственниками других военных они сейчас обдумывают свои дальнейшие действия — планируют писать письма в международные организации, недавно создали Совет жен и матерей защитников Украины «ЖЕНЩИНЫ из СТАЛИ». Впрочем, Наталья отмечает, что им очень тяжело что-то делать, поскольку у них нет четких инструкций по поводу их дальнейших действий.

«Я не хочу рассматривать разговоры, я хочу рассматривать действия. Потому что очень много говорили о деблокаде, но результат мы видим совсем другой. Я хочу видеть, что обменяли хотя бы первых 10 раненых», — говорит Наталья.

Она признается, что выдохнула с облегчением, когда муж вышел из «Азовстали». Ибо она и сам Андрей считает, что так у него больше шансов выжить.

Она также добавляет, что ей повезло:

«Я знаю, что с ним и где он. Среди родственников военных есть те, кто не видел информации о своих родных с 24 февраля. И их нет в списках пленных, в списках погибших, ни на каких видео. Женщины вынуждены просматривать российские паблики и телеграм-каналы, чтобы увидеть родных хоть где-нибудь. Представьте, как это тяжело».

Все родственники озабочены не только физическим состоянием украинских защитников, но и психологическим. Поэтому им должна быть оказана всесторонняя помощь, а родные должны быть уверены, что к военным не применяется психологическое давление.

«Сейчас все говорят, что они из стали, но они обычные люди. Они пережили ужасы, которые трудно представить. Неподготовленные люди этого не выдержали бы. Еще неизвестно, какими вернутся наши ребята. Возможно, им будет тяжело заводить новые знакомства, тяжело летать в самолете, реагировать на громкие звуки. Наше общество должно вынести урок из этих событий. Наконец-то запретить фейерверки, наложить эмбарго на “какаяразница”, на российскую культуру и на хороших русских, потому что убивают не политики, не сам путин сидит за рулем самолетов, которые сбрасывают бомбы, это делают те же обычные россияне», — уверена девушка.