"Азот", пожары, затопленные шахты: как война угрожает окружающей среде Луганщины

Война уничтожает, истощает и загрязняет окружающую среду. Ущерб, который ежедневно терпит экология Донбасса, не меньше разрушений домов и инфраструктуры в городах Луганщины и Донетчины. Подсчитать эти убытки в условиях войны невозможно. Но объективно оценить экологическую угрозу для жителей Донбасса здесь и сейчас — жизненно необходимо. 

«Сафари» на промышленные объекты

Каждый, кто имеет что-то общее с Донбассом, с особой тревогой воспринимает новости об ударах рашистов по химическим объектам области. Очевидно, что они после попадания могут стать настоящим химическим оружием, и российские оккупанты это прекрасно понимают. 

Основной из таких объектов сейчас северодонецкий «Азот». Вот несколько сообщений главы Луганской ВГА Сергея Гайдая об обстрелах предприятия в течение месяца:

24 мая: «Утром россияне вновь открыли огонь по территории объединения “Азот”, где, об этом известно всем, обустроены несколько бомбоубежищ. В результате погибли четыре человека».

8 июня: «Вечером орки дважды попали по северодонецкому объединению “Азот”. Повреждены по меньшей мере два цеха на разных концах химического предприятия. Один из них — цех производства аммиака».

13 июня: «В Северодонецке ситуация очень обострена — россияне уничтожают многоэтажки и “Азот”. Штурм города продолжается уже сутки подряд. Артиллерией противник разрушает до основания многоэтажки и объекты промышленности».

17 июня: «Очередные разрушения на Азоте — теперь на территории транспортного цеха». 

Другим промышленным предприятиям на востоке также приходится нелегко. Например, регулярно страдает «Стеклопластик» в Северодонецке. Ранее в Рубежном интенсивно обстреливали местный химический комбинат. В Попасной пострадал стеклозавод. В Лисичанске уничтожен нефтеперерабатывающий завод. 

Эксперты говорят: россияне намеренно объявили «сафари» на промышленные объекты, особенно химические, чтобы запугать людей, посеять панику и нанести как можно больший ущерб региону.   

«Мы видим это на примере ситуации с Мариуполем, Северодонецком, Лисичанском: россияне бьют туда, где находятся химические, металлургические, коксо-химические и другие предприятия. В Рубежном оккупанты специально целились ракетами в товарный двор с опасными грузами и намеренно уничтожали цистерны, чтобы превратить мирный объект в потенциальную химическую бомбу и химическую угрозу», — говорит эксперт по экологической безопасности Максим Сорока.

Но на каждое действие есть противодействие. И, как говорит Максим, предприятие нивелировало главную угрозу для Донбасса — из «Азота» вывезли большую массу наиболее вредных веществ.

«Все понимали, что такое предприятие будет мишенью, и оккупант может превратить его в большую бомбу. К этому готовились заранее», — уверяет Максим Сорока.  

Отметим, что Group DF, которой принадлежит «Азот», сообщила о вывозе всей готовой продукции еще первого марта. Следовательно, создать вокруг «Азота» зону отчуждения, как говорят экологи, россиянам не удастся. 

Чего не ожидали украинские власти, так это массовых бомбардировок врага и сноса им всего живого на своем пути — в том числе и промышленных объектов. 

«Полностью все очистить и забрать с завода нереально. На его территории до сих пор есть остатки химических продуктов, которые не успели вывезти. Да, глобальной угрозы уже нет. Но любое разрушение этого объекта может вызвать ограниченные выбросы загрязняющих веществ. Это может создать хоть и не глобальную катастрофу, но экологическое бедствие», — объясняет Максим Сорока. 

При этом не стоит забывать, что на «Азоте» до сих пор находятся как гражданские, так и военные. В первую очередь, именно они сейчас находятся под химической угрозой. 

Затопленные шахты — подземная опасность

Ситуация с затопленными шахтами на подконтрольной и неподконтрольной территории Донбасса еще до полномасштабного вторжения регулярно становилась темой многих исследований. Экологи уже тогда говорили об опасности оползня и ухудшении качества питьевой воды. 

Очевидно, что интенсивные боевые действия не улучшают ситуацию. А нынешний уровень опасности в условиях войны оценить сложно. Мы попросили сделать это Константина Криницкого — эксперта, который 5 лет посвятил изучению трансформации угольных регионов. 

«По моей информации, оставшиеся на подконтрольной территории Луганской области шахты были затоплены после 24 февраля, и возобновить их работу будет уже нереально», — говорит Константин Криницкий. 

Главная проблема в том, что воду после затопления шахт нужно периодически откачивать. А делать это под обстрелами невозможно. 

«Когда не откачивается вода, она начинает подниматься и подтапливать окружающие территории. Также грязная вода может проникнуть в грунтовые воды, в резервуары питьевой воды. Это может быть очень серьезной проблемой, учитывая, что эта вода может попасть в Северский Донец», — говорит Константин Криницкий. 

Как известно, в Луганской и Донецкой областях всегда была проблема с питьевой водой. И она может только усилиться. 

«Еще в 2014-2015 годах я был на шахте “Матросской”, где работал водоотвод. И мне говорили, что когда этот насос ломался, буквально через день начинала прибывать вода в близлежащие дома, погреба подтапливало. То есть если проблему не решать, то с каждым днем ​​ситуация будет ухудшаться. Если война затянется на год или два, то будет очень сложно восстановить эти территории», — говорит Криницкий.

Вторая угроза — смещение почв. 

Когда затапливается одна шахта, сразу возникает риск каскадного затопления находящихся рядом других. Ибо шахты связаны между собой подземными путями. 

В идеале, отмечает эксперт, должны устанавливаться насосы, которые будут откачивать воду и будут работать 24/7. Если этого не делать, существует большая угроза оползней, предпосылки для которых были еще до полномасштабного вторжения. Такие оползни могут происходить в населенных пунктах, разрушать дома и даже представлять смертельную опасность для жителей. 

Пожары — главная угроза для экосистемы

Еще довольно свежи и слишком болезненны воспоминания о летних пожарах на Луганщине в 2020 году, которые унесли человеческие жизни и нанесли непоправимый ущерб окружающей среде. Сейчас же длится пожароопасный период, умноженный на ежедневные обстрелы оккупантов. Следовательно, чувство тревоги и страха относительно повторения тех ужасных пожаров только усиливается.

«Любой пожар для меня как для эколога — это боль, — говорит Максим Сорока. — До полномасштабной войны мы говорили, что пожар загрязняет воздух и будет плохо дышать. В Донецкой и Луганской областях риски этого сейчас намного больше», — говорит Максим Сорока. 

Важно понимать, что территория Донбасса является климатически вододефицитной, там очень мало воды. Поэтому на протяжении последних 70 лет в Луганской и Донецкой областях активно искусственно насаживали зеленые массивы — чтобы задерживать воду из осадков. Это помогает поддерживать маленькие реки, которые люди используют для питьевого водоснабжения. 

«Уничтожение этих лесов сводит на нет работу экологов за последние 70 лет. Есть большая вероятность, что придется начинать все заново», — отмечает Максим Сорока. 

По его словам, если на Донбассе снова начнутся пожары, то в условиях войны все мы будем только пассивными наблюдателями —  тушить пожар под обстрелами будет невозможно. 

А самое важное, что это понимают оккупанты. Они долгое время не могут военным путем взять под контроль Луганщину и Донетчину, а потому могут пойти по пути уничтожения экосистемы, предполагает эколог. 

«На примере Мариуполя, Изюма мы видим, что они творят нечто подобное. Мол: “не доставайся ты никому”. Они делают так, чтобы эта территория была непригодна для жизни», — резюмирует Сорока. 

Что делать?

Во-первых, экологи и власть в нынешних обстоятельствах могут решать только локальные проблемы, чем им и сейчас стоит заниматься. К примеру, обеспечить жителей подконтрольной территории Донбасса фильтрами для воды. 

«Мы знаем, что города Донбасса нуждаются в водоочистных станциях. Мы передали такую ​​станцию ​​шахтерскому городу Торецк. Другие города тоже нужно снабжать ими», — говорит Константин Криницкий. 

Однако не все громады могут пользоваться такими станциями, потому что не везде есть электроэнергия. 

Если же подходить к вопросу глобальнее, то воду, используемую для затопления шахт, можно очищать и использовать как техническую. Сейчас, говорит Криницкий, на государственном уровне уже есть концепции обращения с этой водой. Но чтобы запустить процесс, необходимо полное прекращение боевых действий. 

Во-вторых, привлекать внимание международных «зеленых организаций» к факту огромного негативного влияния россиян на окружающую среду. 

Константин Криницкий отмечает повышенное внимание международного сообщества к экологическим проблемам на Донбассе и убежден — это внимание нужно усиливать. Каждый раз подчеркивать, что россияне уничтожают окружающую среду, уничтожают восточные регионы Украины. 

В заключение экологи отмечают: если бы военные действия закончились прямо сейчас и к следующему году экологи могли бы начать восстановление рек и почв, то этот процесс можно было бы реализовать относительно быстро. А чем больше времени длится уничтожение природы Донбасса, тем сложнее будет ее восстановить.