Крымские татары массово мигрировали 3 раза за последние сто лет. Массовая депортация в середине ХХ века, возвращение на родину в 90-е годы и бегство из оккупированного полуострова в 2014-м году.
Журналисты “Восточного варианта” пообщались с представителем этого народа, Айдером. Его история — в материале.
Это не личная история, это трагедия всего народа
Айдеру Мамутову 34. Он — крымский татарин. Единственный в Северодонецке, как он утверждает. Родился он в Узбекистане, куда в 1944-м году депортировали его дедушек.
“Один мой дедушка был в плену в Австрии. Когда он вернулся из плена, его депортировали. Второй дедушка был партизаном, он получил ранение в мае. И во время депортации он лежал в госпитале. Когда он вернулся из госпиталя, узнал об этой трагической ситуации. Ему предложили поменять фамилию, чтобы остаться в Крыму. Он согласился. Фамилия у него была Амидхан, поменял он ее на нейтральную — Измайлов. Два года он оставался в Крыму, после этого не выдержал, признался в том, что он крымский татарин. Его тоже депортировали в Среднюю Азию. Такая история не только у моих дедушек и бабушек. Это у всех моих знакомых, близких, у всех, кого я знаю, примерно такие же ситуации. Это — трагедия нашего народа”, — рассказывает мужчина.
Дедушка Айдера с 16-ти лет жил в Узбекистане. И уже глубоким стариком в 1995-м году вернулся в родной Крым вместе со всей семьей. Айдер рассказывает, что ему, рожденному в Узбекистане часто рассказывали о его родине, Крыме. Ребенок, ни разу не быв на полуострове, очень ясно представлял, какая она, родная земля.
Огромной семьей — в двух тесных комнатах
Когда Айдеру было 9 лет, семья вернулась на свою историческую родину в Бахчисарайский район.
“Мы вернулись в родную деревню дедушки. Естественно, дома нашего уже не было. На месте его дома в центре деревни сначала был госпиталь, потом пекарня. И по нашему приезду там просто были развалины. Эта история далеко не единственная. Например, у моего друга у бабушки была квартира в центре Ялты. Сейчас на месте этой квартиры — большая гостиница. Несмотря на то, что у них есть и домовая книга, и все документы, подтверждающие владение этой собственностью, естественно, они ничего не получили. Такое — сплошь и рядом”, — делится Айдер.
По началу, рассказывает он, возвращаясь в никуда, татары занимались самозахватом земель, чтобы построить себе хоть какое-то жилье. Позже украинская власть разрешила оформлять документы на землю и постройки. Но основная проблема была в том, что люди возвращались в Крым практически без денег, и строили свое жилье кто как мог.
“В начале возвращения было очень тяжело. Было тяжело устроиться на какую-либо работу, даже если у тебя есть образование. Уже со временем, спустя 10-15 лет наш народ окреп, обосновались”, — вспоминает он.
В 90-е же, в основном, все жили очень бедно. Его семья, три поколения из 8-ми человек, жила в бараке, где не было никаких условий.
“Через 10 лет мы только нормальный дом достроили. А тогда, когда я маленький был, у нас ни воды не было, ни газа, естественно. Очень тяжелые условия были. Нас было трое, плюс родители, бабушка, дедушка и тетя”, — рассказывает Айдер.
2014-й год — начало очередных репрессий против крымско-татарского народа
До аннексии Крымского полуострова Российской Федерацией, рассказывает Айдер крымские татары окрепли как нация. У них были представители в парламенте, свой телеканал “АТР”, который в последствии переехал в Киев. Айдер уехал в Северодонецк, откуда родом его жена. Думал, ненадолго. Но временное жилье оказалось постоянным вот уже на протяжении шести лет.
“Здесь у меня жена, тут родились дети. Большинство родственников остались в Крыму. Мы с ними часто общаемся. Сегодня крымских татар снова преследуют. Естественно, по всем международным законам это не правильно, хотя российские власти пытаются обосновать каждый свой шаг. В основном преследуют по религиозным соображениям. Все, кто неугоден сегодняшней “власти”, — говорит он.
Сегодня оккупационные власти Крыма арестовывают крымских татар, обвиняя их в участии в террористических организациях, в экстремизме. Многим пришлось выехать в Киев, Херсон, в другие регионы Украины, рассказывает Айдер. Есть те, кто остался на полуострове и пытается бороться с системой изнутри.
“Мы все равно надеемся снова вернуться в свободный Крым. Вернуться к себе домой, не боясь преследований и репрессий. Мой народ терпеливый. Мне не важно, сколько пройдет времени, я верю, что встречу старость под теплым Крымским солнцем”, — верит Айдер.
Александр Волков, Восточный вариант
