"Удалось эвакуировать 380 тысяч человек": директор БФ "Все буде Добре — Україна" о гуманитарной помощи и эвакуации жителей

— Ярослав, расскажите, как “Клуб Рибалок України” был основан и чем он занимался?

— “Клуб Рибалок України” начал работать с 2018 года. Это было объединение людей, которые видели какие-то проблемы в городе и видели решения, которые один человек реализовать не может. К примеру, с теми же водными ресурсами, с моментами по рыболовству. Поначалу это было объединение по интересам. Кто-то работал на заводе, кто-то дворником, кто-то ювелиром, но все любили рыбалку и у каждого было свое мнение, здесь у нас и начала развиваться организация. Мы стали решать проблемы молодежи, заниматься с детьми, заниматься адвокационными кампаниями по сохранению водных ресурсов, внедрять проекты, заниматься волонтерством. И постепенно-постепенно “Клуб Рибалок України” превратился в организацию национального уровня.

— Вы говорите, что реализовывали проекты. Какие они были?

— Назову самые громкие проекты. Мы являемся основателями пространства “Тато.Hub”. Это пространство ответственных мужчин, которое сначала открылось в Краматорске, а затем расширилось по всей стране. Это пространство, которое решает гендерный вопрос, вопрос распределения домашних обязанностей в семьях и учит мужчин равенству в отношениях.

Дальше у нас был интересный проект карты общественного мониторинга водных объектов EcoWater. Мы разрабатывали IT-приложение для проверки общественностью состояния водных ресурсов по всей области вместе с Департаментом экологии Донецкой ОГА и ПРООН.

И, конечно, наши постоянные ежегодные рыболовные мероприятия — “Риболовля заради миру”. Мы собирали детей льготных категорий и собирали военных. Каждый военный набирал себе группу детей, учил их, и мы проводили соревнования. И это происходило в фестивальном формате на берегах рек. Это позволяло военным ощутить близость к дому, а детям понять, что такое патриотизм и почему военные вообще у нас здесь находятся.

Мы много чего делали. Занимались адаптацией ветеранов АТО/ООС. У нас была база отдыха в Лиманском районе. Она была базой реабилитации. Устраивали сплавы по Северскому Донцу. Собирали отцов с их детьми, и они шли вместе в сплав, все делали вместе, без женщин. Тоже крутой проект. Много интересного было.

— Возвращаясь к 24 февраля 2022 года. Как встретили этот день и когда поняли, что нужно помогать людям?

— Около 11 часов утра мной уже был создан чат координации области, в который вошли все состоятельные организации, руководители департаментов ОГА, главы ОМС. Наверное, в 5-6 часов у нас начались первые действия по преодолению кризисной ситуации. Мы уже договаривались о подаче поездов для эвакуации. Эвакуация у нас началась с 26 февраля. Была создана коалиция с местными, областными властями и институтами гражданского общества. И благодаря этому объединению мы вытащили эвакуацию Донецкой области так, как требовалось. Я могу сказать, что у нас в области она была слаженной, правильно прокоординированной и систематичной.

— Вы говорили, что вам удалось эвакуировать 380 тысяч человек за первые месяцы. За какой именно период?

— Да, именно благодаря объединению усилий гражданского общества, волонтеров и власти. Начиная с 26 февраля, когда первый поезд ушел и заканчивая взрывом на Краматорском вокзале. После этого эвакуацию было перенесено в Покровск.

После взрыва на Краматорском вокзале на следующее утро мы перешли на автобусы, которые начали вывозить людей автотранспортом.

— Эти эвакуационные мероприятия проходили полностью при вашей организации или при сотрудничестве с Донецкой ОГА?

— Да, это было вместе с ОГА и другими организациями, которые занимались эвакуацией. У меня было большое крыло волонтерское по всей области. В каждой громаде были волонтеры. 25 числа я всех обзвонил, а 26 числа почти все волонтеры уже вышли на линию железнодорожных вокзалов, начиная с Лимана и заканчивая Покровском, Константиновкой. Они помогали координировать людей. Мы запустили горячую линию, где проходили консультации по отбытию поездов, что с собой брать, что не брать. Мы договорились с отдаленными громадами, чтобы коммунальным транспортом нужно было довозить людей до вокзала. И затем мы координировали посадку полностью. То есть у нас были свои волонтеры на вокзалах, и всегда были представители от ОГА, которые тоже помогали справляться с экстренными моментами.

С первых дней мы и другие организации поднимали вопросы обязательной эвакуации. И все же нам удалось с руководством ОГА донести это до Министерства, и эту программу приняли.

Мы думали, каким образом можно людей вывозить из области, потому что ситуация ухудшалась с каждым днем. У нас по 18-20 тысяч человек уезжали каждый день, объемы эвакуации были большими. И были случаи, что люди уезжали, а потом возвращались назад, хотя ситуация ухудшалась. И мы думали, возможно запретить въезд в область, возможно, хотя бы тем, кто с детьми. 

— И сейчас ваши волонтеры тоже продолжают координировать эвакуацию?

— Да. Мы создали систему, в которой работают организации совместно с Департаментом социальной защиты населения ОГА. Остались горячие линии, на которые поступают звонки, операторы записывают в программу, и каждый эвакуационщик видит, где человек. И они уже могут принимать заявки из программы и вывозить. Все данные затем централизованно поступают в ОГА, чтобы они понимали, сколько людей и откуда эвакуировали. Из этого они понимают, сколько мест для размещения готовить, сколько выплат и так далее.

— Если говорить о гуманитарной помощи, вы говорили, что наладили этот процесс едва ли не самыми первыми в области. Как это было? Когда и с чего начали?

— Начиналось все с купейных вагонов. Люди выезжали. У нас были главные города для эвакуации — Львов, Хмельницкий и Ужгород, а затем добавились другие города. На местах у нас были координаторы, которые поехали туда из Краматорска сразу после начала вторжения. Координаторы договаривались на местах и ​​оттуда шла гуманитарная помощь поездами. Они договаривались со знакомыми из Польши или волонтеры давали, или просто приносили люди. И к нам шли загруженные купе в Донецкую область. Такая процедура продолжалась около двух месяцев. Потому что тогда много людей помогало Киеву и все внимание концентрировалось на освобождении столицы, нам приходилось решать наши гуманитарные вопросы самостоятельно.

А потом уже я выезжал заграницы области и искал гуманитарку, налаживал новые контакты для помощи населению Донетчины. Первую объемную помощь нам оказал фонд “Здійснити мрію” Ульяны Флишко. И они посоветовали нам обратиться в World Central Kitchen. Мы обратились, они согласились с нами работать. И в конце апреля у нас уже пошли первые вагоны с едой. “Укрзализныця” давала нам вагоны, они загружались и шли на Донетчину уже планово. У нас были фасованные цеха, разгрузочные. Нам помогали ребята-военные, потому что у нас еще не было грузового транспорта.

Волонтеры разгружали, на складе все фасовалось и раздавалось людям. За гуманитарное направление с самого начала и по сегодня отвечает Онищенко Екатерина, на тот момент она была директоркой Благотворительного Фонда Эдуарда Мкртчана. При учреждении нашей Ассоциации у нас был скелет из шести организаций — это “Клуб Рибалок України”, “Точка доступу”, Фонд Эдуарда Мкртчана, IT Cluster Donbass, ОО “Смарта”, Агентство развития и инноваций “Наш Краматорськ”. Потом каждый пошел по своему пути, но основные остались, пришли и новые. Сейчас у нас насчитывается, если не ошибаюсь, 58 членов-организаций и 211 партнеров.

— Как тогда раздавали гуманитарную помощь?

— У нас были пункты выдачи в каждой громаде области. Где не было хабов, волонтеры выезжали по селам и по маленьким городам и оказывали помощь прямо из бусов. Мы договаривались с властью, чтобы они предоставляли нам помещение. То есть, мы работали уже как сеть. И в то время оказывали гуманитарную помощь всем, кто в ней нуждался. У нас не было категорий, ничего. Только через 3-4 месяца начали вводить, потому что большие объемы и начали заходить дополнительные организации, которые нам помогали. То есть те, которые помогали Донетчине. А в то время мы были первыми, кто работал с такими объемами помощи.

В день выдавалось огромное количество помощи. За период — с 10 марта по 31 октября 2022 года NGO WCK нам предоставило для дистрибуции более 15 тысяч тонн гуманитарной помощи, которую мы хранили, фасовали и транспортировали для выдачи людям со всех уголков области.

— Сколько у вас волонтеров?

— Сейчас у нас, если берем по всей Украине, это 442 человека. Если Донецкая область, около 127 человек, но на активный период было около 500 человек. Мы еще занимаемся и защитой прав волонтеров. Потому что сейчас даже принятый Закон о волонтерстве не дает защиты. Я считаю, что те волонтеры, которые действительно работали и работают в пределах этих территорий, где проводятся боевые действия, заслуживают не только выплат и компенсаций по инвалидности, но и нуждаются в чем-то примерно похожем на УБД (участник боевых действий — ред.). Потому что работа, которую они выполняли и выполняют, очень важна. И они тоже рискуют жизнью, и тоже гибнут. Эта работа недооценена, и, возможно, это сказано аполитично, но государство недооценивает труд именно этих людей. Потому что на уровне государства нет еще созданного нормального механизма защиты прав волонтеров. И это очень досадно.

— Если вспоминать прошлый год, то с течением времени ситуация все же немного стабилизировалась. У ВСУ были успехи на фронте, эвакуация продолжалась, люди немного успокоились. С учетом этого, как вы работали уже во второй половине или к концу 2022 года? Произошли ли изменения в организации помощи?

— У нас продолжается координация эвакуации, продолжаем оказывать гуманитарную помощь через органы местного самоуправления. Наш сотрудник стал сотрудником World Central Kitchen, чтобы легче было работать с ними, это уже наши внутренние моменты.

Продолжаем мобильные выезды, развозим горячее питание. Проводятся выезды в прифронтовые громады, в деоккупированные громады. Мы помогали и Луганской области, когда это было возможно. Сейчас продолжаем помогать жителям Луганщины, но уже через хабы громад. Мы через официальные органы оказываем им гуманитарную помощь, а они уже выдают гражданам. Продолжаем выезды мобильного питания туда, где много разрушений. Эта работа уже распределена с World Central Kitchen, где-то мы координируем, а где-то они самостоятельно работают.

Наша ассоциация взяла на себя мониторинг по области запросов и вызовов, что людям нужно, что происходит, какие проблемы. Мониторинг ведется через запросы информации у локальных организаций, а также через системный опрос волонтеров. Затем эту информацию мы сравниваем с информацией от ВА и ОГА.

“Клуб Рибалок України” сейчас находится в семи областях страны, но Донецкая область остается в приоритете. И мы увидели, что в Донецкой области проседает момент семей с детьми. И так, как мы занимались этим до полномасштабной войны, мы уже более полугода помогаем семьям с детьми — это поддержка, оказание психологической помощи, проведение мероприятий в наших хабах, решение проблем вместе с семьями.

Сейчас мы видим, что очень проседает образование. У кого-то нет ноутбуков, у кого-то нет интернета. Сейчас при поддержке Министерства образования и UNICEF нами ведутся переговоры о создании крутых учебных пространств базового образования в гибридном формате в Донецкой области, конечно с обеспечением составляющей безопасности.

Занимаемся мобильными бригадами психологической помощи и экстренной поддержки. То есть, поступают звонки, и мы эти проблемы пытаемся закрывать. У нас много волонтеров, которые занимаются “горячими громадами”, например, ближе к Марьинке. Там осталось немного людей, но они нуждаются в помощи. Им привозят воду, еду.

Помогаем местным властям . Например, сейчас работает Объединение волонтеров Краматорска, они “вышли из нас”, можно сказать. И они помогают местным властям, другим организациям. И еще мы делаем выезды “после прилетов”, как говорят. К примеру, когда бомба разрушила жилой дом в Краматорске, наши волонтеры уже были на месте через 15 минут и помогали разбирать завалы.

— Ожидаются ли какие-нибудь новые проекты?

— Да, конечно. Мы видим, что уже сейчас нужно думать о моменте восстановления. Поэтому мы инициировали создание Совета восстановления при Донецкой областной государственной администрации, сейчас ждем от них ответа. Это такой орган, который будет заниматься планами восстановления Донетчины. Организации “Клуб Рибалок” и “Точка доступу” стали инициаторами создания такого совещательного органа. И в него мы тоже войдем, если создастся.

— В случае создания такого Совета, будете заниматься обсуждением и составлением планов по восстановлению Донетчины?

— Планы по восстановлению Донетчины — комплексные. И они уже сейчас должны разрабатываться. Потому что война закончится, мы победим однозначно. И эти планы уже должны быть на тот момент. Если их не будет, это займет еще время, а мы понимаем, что это люди, и это не один день. Поэтому мы должны к концу войны уже иметь их на руках и просто начать работать.

— Если говорить о перспективах, какие они?

— Эвакуация, гуманитарная помощь, работа над восстановлением области, возобновление образовательных процессов в области, мобильные бригады психо-социальной помощи, помощь детям и приоритетное направление — сплоченность в громадах, проведение сплоченных диалогов между теми, кто остался на местах, кто выезжал, и между местными властями . Громады нужно объединять, чтобы они могли работать над восстановлением своих территорий уже сегодня. Потому что сейчас ссориться нельзя. Надо объединяться и работать над восстановлением области, над каждым шагом к победе, поэтому сейчас этим и занимаемся.

***

В случае необходимости обратиться в благотворительный фонд “Все буде добре — Україна” можно в Фейсбук или Телеграм.