Сопротивление русификации: как учителя под оккупацией могут защитить детей

В зоне активных боевых действий Луганской и Донецкой областей школы не работают, и дети не смогли закончить учебный год. А вот в городах, захваченных оккупантами еще в марте, школьники Донбасса уже получили табели и аттестаты российского образца. 

Рашисты выбрали своей целью самых беззащитных — украинских детей. И пытаются «сломать» их, заставить с помощью своих нарративов в учебной программе полюбить россию.   

Журналисты «Восточного Варианта» пообщались с практикующей учительницей, уже проживавшей подобное в советские времена, а также с учительницей с Донбасса. Что они советуют своим коллегам в условиях оккупации — читайте в материале. 

Обучение без украинского языка и истории Украины

Так называемый лингвоцид, то есть языкоубийство, почувствовали на себе дети, вынужденные учиться по правилам «русского мира».  На оккупированных территориях Донбасса достаточно быстро восстановили образовательный процесс, но уже без изучения украинского языка, литературы и истории Украины.

Уполномоченный по защите государственного языка Тарас Кремень сообщил:

«На территории Донецкой и Луганской областей, оккупированных российскими войсками, враги продолжают политику деукраинизации учебных заведений».

Тарас Кремень отмечает, что все преступления оккупантов, в частности связанные с лингвоцидом, должны фиксироваться, чтобы россия была привлечена к международно-правовой ответственности. Поэтому он призывает при малейшей возможности сообщать о любых притеснениях украинского языка на оккупированных территориях.

В Мариуполе оккупанты объявили о продлении учебного года для детей до 1 сентября. Дети будут обучаться без каникул. Основная цель такого обучения — деукраинизация и подготовка к учебному году по российской программе. В городе планируется открыть 9 школ. По состоянию на конец мая оккупантам удалось найти 53 учителя. Об этом заявил советник мэра Мариуполя Петр Андрющенко.

«По 6 учителей на школу — яркая иллюстрация российского образования в Мариуполе при оккупации. Ярость. Просто ярость», — написал Петр Андрющенко. 

Для того чтобы адаптировать детей Мариуполя к обучению по российской программе, в школах будут преподавать всего три предмета: русский язык и литературу; историю россии и математику.

Украинские библиотеки в оккупации не имеют права на жизнь

В начале июня в центральной районной библиотеке города Сватово Луганской области оккупанты провели «круглый стол» для детей на тему «россия в сердце моём».  Об этом сообщили сами оккупанты — фактически признались в военном преступлении.  

Для этого псевдопатриотического события собрали детей Сватовщины и провели флешмоб на тему «флаг россии». Школьники собственноручно клеили из бумаги триколоры.

«Праздник» поддержала местная коллаборантка Людмила Русанова, передавшая в библиотеку «книги от детей Саратова детям Сватового». Каждому ребенку, участвовавшему во флешмобе, подарили русскоязычную книгу. 

Россияне называют украиноязычные книги «экстремистской» литературой. Они уничтожают книжные фонды и школьную литературу в библиотеках Донецкой области, в частности, в Мангуше и Никольском. 

С подачи оккупантов появилось так называемое движение «молодежь Донбасса против экстремизма». К «экстремистской» литературе относятся, в частности, все учебники истории Украины и украинской литературы. Изъятие подобных книг проводят работники библиотеки им. Крупской в ​​Донецке.

Петр Андрющенко отмечает, что история Украины двигается по кругу и деукраинизация в библиотеке Донецка происходит повторно.

«Пикантный факт. Именно библиотека Крупской в ​​Донецке с начала Независимости была центром культурного развития молодежи и борьбы с наследием совка. Такой круг истории», — пишет советник мэра в своем телеграмм-канале.

«Учителям нужно идти на компромисс, но ради детей»

Учительница младших классов из Черкасской области Эльвира Жукова пережила подобные времена учительства много лет назад и делится своим опытом и советами.

Женщина рассказывает, что еще в 80-е годы при советском союзе большинство черкасских школ преподавали все предметы исключительно на русском языке и только в одной школе не открыли ни одного русского класса. Такое решение приняла директорка школы и родители ее поддерживали. Как говорит Эльвира, такая смелость является сильным проявлением собственного мнения. 

«Тогда мы в журнале писали то, что от нас требовали, а с родителями договаривались и делали то, что нужно было для будущего украинских детей. В то время печатали буквари, по которым мы должны были учить детей. Мы тот букварь взяли в библиотеке, положили на парту и говорили деткам, что если зайдет кто-то чужой, то достаем эти буквари и работаем, а вообще мы их и не открывали», — говорит учительница.

Эльвира Викторовна советует родителям проводить собственное домашнее обучение по украинской программе и объяснять детям, что происходит. Она отмечает: оккупация временная и это нужно переждать. А учителям Эльвира Викторовна советует не отступать от своих принципов даже в условиях, когда проявлять их публично невозможно.

«Я считаю, что учителям нужно идти на компромисс, но ради детей. Не надо выставлять “грудь вперед” и говорить, что я не буду преподавать на русском. Такого учителя быстро уберут с должности, и дети останутся без педагога с позицией. Следует делать свое, не афишируя этого», — говорит Эльвира Викторовна.

При этом она отмечает: в ситуации на Донбассе задача учителя сохранить свою жизнь. Учительница считает, что все зависит от людей, которые должны разумно поступить, чтобы не навредить себе и остаться верными своему делу.

Язык стал фильтром

Учительница трудового обучения Виктория Михайловна из Донецка уже второй раз стала переселенкой. Она вынужденно покинула родной город еще в 2014 году и переехала в Бахмут. Но после полномасштабного вторжения женщина с маленьким сыном вынуждена была уехать в центральную Украину.

За время работы в Донецке Виктория Михайловна преподавала в русскоязычной школе. После переезда в Бахмут женщина приступила к работе в украинской школе. Виктория Михайловна рассказывает о коллегах из Донецка:

«То, что я слышала от коллег, то по языку сведено все на ноль. Всех учителей, преподававших украинские предметы, перевели на “русоведов”. Некоторые учителя просто уволились».

Виктория Михайловна рассказывает, что еще в 2014 году дети на оккупированной Донетчине страдали даже от одноклассников, когда пытались проявить свою проукраинскую позицию. 

«Я дорабатывала в донецкой школе перед отъездом в Бахмут. Мы на уроке делали с мальчиками кухонные дощечки. Один из учеников подошел и спросил меня, может ли раскрасить свою дощечку в желто-голубой цвет. Сразу ощутимо, что родители в его семье прививают ребенку украинское. Я конечно разрешила ему так раскрасить. На что одноклассники его “зафукали”. Это досадно», — вспоминает учительница. 

Она отмечает: тезис о том, что причина войны в защите языка, безосновательна. По ее мнению, у человека есть необходимость развиваться и знать несколько языков. Это касается не только украинского и русского. 

По словам Виктории Михайловны, дети Донбасса страдают от принудительной русификации, поскольку враждебному государству нужны «удобные» граждане, выполняющие указания сверху.

«Тоталитарному режиму не нужны люди, которые учат разные языки и умеют размышлять. Им нужны удобные, ограниченные в знаниях люди, которыми они принудительно хотят сделать молодое поколение. На примере школы можно сравнить. Учителю неудобно учить непослушного ученика, но впоследствии из него вырастает успешный человек. А вот те, кто учился по правилам, как правило, не имеют больших достижений», — делится учительница.

Виктория Михайловна соглашается со своей коллегой из Черкасс и считает, что оставшимся в оккупации учителям опасно идти против новой временной власти. 

При этом, говорит она, преподавать «по-тихому» по обычной программе тоже не всегда будет получаться, потому что мнения родителей разойдутся. Другим выходом для педагогов и родителей, желающих сохранить украинское в детях, учительница видит частные уроки по украиноязычным предметам.

Резюмируя, можем утверждать, что в условиях оккупации и тотальной русификации украинских детей на остающихся работать учителей ложится еще большая ответственность и огромная опасность. Сохранение украинского в детях теперь зависит от подлинного героизма учителей и подхода родителей. 

Итак, возможные варианты для этого:

• преподавать украинскую программу детям, не афишируя этого (может не сработать, поскольку некоторые родители могут выступить против);
• проводить частные украиноязычные занятия;
• родителям проводить собственную разъяснительную работу и кроме школы учить детей дома.

Главное при этом для учителей с проукраинской позицией — сохранить собственную жизнь и не подвергать себя опасности.