Трансформация угольных городов: сможет ли Донбасс отказаться от угольной промышленности?

Вопрос о трансформации угольных городов до сих пор является одним из важнейших для территории Донецкого угольного бассейна. В 1990-х и начале 2000-х годов угольная промышленность Донетчины и Луганщины пережила не лучшие годы. Сокращение, закрытие, банкротство шахт привело к усилению кризиса в стране.

Постепенно угольная промышленность в Украине потеряла статус “базовой”. Если в 1991 году было добыто 135,6 тонн угля, то в 2001 году эта цифра достигала 83 тонн, в 2011 году — 81, 859 тонн, а в 2021 году — 29,39 тонн (учитывается добыча только на подконтрольной Украине территории). Но сейчас наша задача состоит не в определении причин, почему так произошло, а в определении того, что будет дальше.

От общей цифры в 2021 году Донецкая область добыла 11,8 тонны, остальное — Луганская, Днепропетровская, Львовская и Волынская области. К тому же Днепропетровский регион тогда стал лидером угольной промышленности — в шахтах области за год добыли 16 тонн горючих ископаемых. И даже с этими показателями экологи и экологини продолжают призывать отказываться от их добычи из-за негативного влияния сожженный уголь на природу и здоровье человека. Это направление пытается реализовать и государство, ведь в Энергетической стратегии страны до 2050 года, принятой недавно, отмечается направление климатической нейтральности, частью которого является трансформация угольных городов.

“Восточный Вариант” узнал, что представляет собой такая трансформация и что будет с угольными городками после завершения боевых действий.

Что такое трансформация угольных городов?

Украина продолжает реализовывать план по вхождению в Европейский Союз .ЕС хочет, чтобы Европа стала первым климатически нейтральным континентом, объясняет специалистка по вопросам энергетической политики городов Центра экологических инициатив “Екодія” Анастасия Бушовская. Поэтому Украина в любом случае должна постепенно реализовывать климатическую нейтральность в ближайшие десятилетия и отказываться от угля и угольных станций.

Часть населенных пунктов Донетчины и Луганщины строились вокруг угольной промышленности, поэтому внезапное закрытие шахт повлекло бы для них сильные экономические и социальные трудности. Именно поэтому экологи совместно с государственными органами разрабатывают основы “справедливой трансформации” таких городов и поселков. То есть целостного процесса отказа от угольной промышленности, который будет учитывать необходимость помощи жителям, ранее работавшим на шахтах.

“Мы работаем с угольными громадами, чтобы обеспечить экспертную поддержку, чтобы эти города постепенно отказывались от угля и переходили на другие возобновляемые источники энергии, но чтобы обеспечить постоянство этого перехода, важно, чтобы он был справедлив. Поскольку недостаточно просто отказаться от угля, нужно обеспечить условия для бывших работников, которые со временем перестанут работать в этой области. Нужно обеспечить условия для населения этих городов, потому что даже если человек не работает на шахте, его работа может зависеть от этих шахт.

Вдруг заведение, где человек работает, было на балансе шахты. Тогда человек может потерять свою работу. Поэтому это вопрос не только работников угольной отрасли, но и населения таких городов”, — объясняет Анастасия Бушовская.

Экологиня уверяет, что до завершения войны отказа от угля не будет, ведь при уязвимости нашей энергетической системы это сделать очень сложно. Но уже сейчас нужно планировать процесс трансформации угольных городков в послевоенный период, чтобы это происходило быстро и безболезненно.

“В предыдущие десятилетия угольная отрасль была достаточно дотационной, потому что многие шахты Луганской и Донецкой области были убыточными. Поэтому, если говорить об этих областях, уже на данном этапе нужно учитывать текущие условия: что люди уехали, где-то шахты закрылись, некоторые затоплены. И многие предприятия восстанавливать будет просто нецелесообразно. И сейчас мы действительно не все можем сделать, но на будущее уже можем планировать, что именно там произойдет, что с этим будем делать”, — говорит Анастасия.

По словам специалиста, уже сейчас на государственном уровне нужно определить, что именно делать и в какой последовательности. До полномасштабного вторжения велась работа по планированию справедливой трансформации, где были заложены социально-экономические программы, которые должны были обеспечить поддержку населения. Но этому помешало полномасштабное вторжение. Сейчас, уже в контексте восстановления страны и областей, нужно заботиться не только о восстановлении критической инфраструктуры, но и о заложении основ для дальнейшего развития угольных городов Донетчины и Луганщины.

“Нам нужно учиться принимать взвешенные решения”

Важным остается вопрос интеграции оккупированных еще с 2014 года территорий Луганской и Донецкой областей. Часть шахт за это время закрылась, были затоплены. Анастасия Бушовская говорит, что по этому поводу много дискуссионных вопросов, и важно то, как будут разрабатываться различные программы или планы восстановления.

“Прежде всего, должно быть комплексное исследование ситуации в этих шахтах. Только на основе комплексного, в том числе гидрологического, экологического исследования можно будет сделать выводы. Это должно определяться на каждом отдельном примере, на каждой отдельной шахте — какие меры рекультивации нужны. Есть примеры, когда угольные предприятия трансформируют в новые пространства, это активная тема для угольных городов”, — объясняет Анастасия.

Это же мнение озвучивает адвокатка и старшая экспертка по экополитике “WWF–Украина” София Шутяк:

“В Германии есть угольные регионы, и для того, чтобы они экономически ничего не потеряли, чтобы люди имели работу, был доход у громады, со временем шахты переоборудовали в подземные музеи. Более того, ученые рассказывают, что со временем именно в подземных пустотах шахт можно делать очень дорогие эксперименты, возможно, какие-то лаборатории делать”.

София говорит, что предприятия, добывающие уголь, обычно работают по такой схеме: поработали, добыли, обанкротились, ликвидировались и ушли. Громады получали такие шахты “в наследство” и должны были думать, где искать деньги на постоянное функционирование насосов для откачки воды, ведь для ликвидации таких шахт использовали мокрую консервацию, подразумевающую подтопление.

Такой способ используется для того, чтобы в случае необходимости можно было откачать воду и восстановить добычу.

“Но есть еще жесткая консервация — и это как раз был бы выход для утилизации терриконов. Их можно было бы закачивать в те пустоты, тогда минимизировался бы эффект проседания, снимался бы вопрос расходов на постоянное содержание таких шахт. Поэтому, я считаю, нам нужно учиться принимать взвешенные устойчивые решения.

Если для экономики нужен уголь, нужно понимать, сколько и на какой период нужно, и какая стоимость ликвидации последствий такой деятельности, и на кого ложится это бремя”, — говорит София Шутяк.

Со мнением, что необходимо предварительно понимать, сколько государству нужно угля для экспорта, согласен глава Совета Всеукраинской Энергетической Ассамблеи и экс-министр энергетики Иван Плачков:

“Во-первых, нужно разработать план экономического развития. В этом плане мы будем видеть, сколько мы будем и где, и каким образом добывать уголь. И будет вопрос, какой объем мы сможем экспортировать. Мы понимаем, что сейчас тенденция — это зелёная энергетика, атомная энергетика и сокращение выбросов твердых отходов. И у нас есть национальный план по сокращению выбросов. Но на послевоенный период, я считаю, до 2035 года нам потребуются тепловые электростанции, работающие на угле.

Мы должны учесть, сколько нам нужно этого энергетического угля, в какие годы, и уже от этого накладывать объемы на наши шахты”.

После такой оценки государство сможет выбрать наиболее перспективные и экономически эффективные шахты по себестоимости и конкурентоспособности. Тогда можно принять решение, какие шахты будут восстанавливать, а для каких нужно разрабатывать план трансформации и решать, какое производство или отрасль экономики здесь развивать.

“Это должна быть такая обоснованная и профессиональная идея. Этот вопрос очень сложен. Я думаю, что сейчас мы уже способны разработать план мер, дорожную карту этого вопроса и реализовать”, — говорит Иван Плачков.

“Восточный Вариант” обратился за комментарием к Министерству энергетики по поводу этого вопроса, однако на момент публикации материала ответа не получил.

***

Вопрос угольной промышленности остается острым для Донетчины и Луганщины. Однако большинство европейских стран движется к полному отказу от этой отрасли энергетики. И Украину в будущем тоже ждет этот путь. “Восточный Вариант” будет продолжать отслеживать этот процесс и информировать о важных решениях.