Настоящий голос Донбасса: как книга "Призрачная ясность" опровергает мифы о "русской весне" 2014 года

“«Рос-си-я!», «Путин, приди!» — эти лозунги и призывы слышала в 2014 году как вся Украина, так и западный мир. Но действительно ли это был голос Донбасса?”, — так начинается первый раздел в книге “Призрачная ясность”, которая посвящена развенчанию мифов, связанных с войной, которые созданы российской пропагандой, чтобы раскалывать украинское общество.

В рамках презентации сборника Восточный Вариант пообщался с ее соавторкой Надеждой Нестеренко, чтобы узнать, какие настроения преобладали на востоке Украины в 2014 году, и какова роль россии в скрытом провоцировании вооруженной агрессии. Действительно ли эти лозунги отражали мнения местных жителей и жительниц, или они были лишь частью большой геополитической игры в исполнении завезенной массовки?

В разговоре с Восточным Вариантом Надежда Нестеренко рассказала о том, как родилась идея создания книги. Общественная организация, в которой она работает, “Восточноукраинский центр общественных инициатив”, с 2014 года занимается документированием военных преступлений россии на востоке Украины, и именно опыт их работы подтолкнул к необходимости развеивания мифов об этом регионе.

Надежда подчеркивает, что многие респонденты, с которыми они работали, — это активные люди с сильной проукраинской позицией. Они подвергались преследованиям из-за своей гражданской позиции и патриотизма. Но кроме физических и психологических пыток, которые им пришлось пережить, существует еще одна важная проблема — это ложные стереотипы, которые укореняются в обществе в отношении жителей востока Украины. 

“От наших респондентов мы слышали, что эти стереотипы и ложные установки мешают им интегрироваться в украинское общество и активно участвовать в общественной жизни. Хотя с нашей стороны мы понимаем, что если бы они были более адаптированы, это точно усилило бы нас как государство”, — отмечает она.

Именно эта проблема стала одним из ключевых вопросов, которые книга стремится осветить.

Соавторка отмечает, что их команда планировала выпустить книгу еще до начала полномасштабного вторжения:

“Знаете, мы хотели выпустить эту книгу до полномасштабного вторжения. А после 24 февраля нам казалось, что она уже не так нужна, потому что на первых этапах было впечатление, что в обществе наступил период единства и понимания. Когда люди выходили с украинскими флагами, повторялась похожая ситуация с референдумами, принудительной выдачей российских паспортов, казалось, что все уже поняли, что на самом деле происходит. Но, как оказалось, многие из тех же стереотипов, которые распространялись о жителях Донбасса, перекинулись и на жителей новооккупированных территорий”.

Со временем стало понятно, что мифы о “сепаратизме” и поддержке российских оккупационных структур со стороны местных жителей остаются живыми. Российские паспорта, сотрудничество с оккупационной администрацией — эти явления до сих пор ассоциируются с предательством, хотя многие люди просто были вынуждены приспособиться к новым условиям для выживания. 

“К сожалению, изменения в обществе произошли, но не настолько сильно, как мы надеялись”, — говорит она.

Сепаратизм, который имеет кремлевские щупальца

В 2014 году медийное пространство было переполнено кадрами пророссийских митингов на востоке Украины, где толпы якобы местных жителей требовали присоединения к россии. Однако, по словам Надежды Нестеренко, реальность этих событий была совсем другой. 

Во время работы над книгой было выяснено, что многие из так называемых пророссийских митингов были организованы извне, с привлечением завезенных людей.

Надежда подчеркивает, что из-за того, что информационное пространство было перенасыщено кадрами захватов административных зданий и “толпы” пророссийских демонстрантов, проукраинские митинги почти не получили такой огласки. 

“Негативная информация всегда привлекает больше внимания, поэтому захваты администраций и насильственные акции значительно больше появлялись в новостях”, — объясняет она. Это привело к тому, что создавалось впечатление значительной поддержки россии самими местными жителями, тогда как проукраинские выступления оставались в тени.

Особое внимание авторы книги обращают на механизм фабрикации массовки для пророссийских митингов. Многие из этих акций были организованы с помощью привезенных людей.

“Автобусы курсировали между городами, перевозя демонстрантов. В некоторых случаях россияне даже заселяли целые гостиницы в городах, как это произошло, например, в Макеевке. Затем эти люди выходили на митинги, создавая иллюзию массовой поддержки”, — рассказывает Надежда

Некоторые свидетели вспоминали, как среди толпы был слышен вопрос “Который час?”, и ответы часто звучали с московским временем, что лишь подтверждало присутствие российских провокаторов. Очевидцы также обратили внимание на язык демонстрантов, который хоть и был русским, но имел не характерный акцент для местных жителей, что указывало на их прямое происхождение из регионов россии.

Кроме того, в книге говорится о том, что главными участниками акций по проведению референдума становились люди пенсионного возраста, люди навеселе, люди асоциальные или “титушки”. Иногда они отличались большой агрессивностью. 

“В Северодонецке, на этом флешмобе, там были люди завезенные. В дополнение к тем молодым людям навеселе еще были люди достаточно маргинальной внешности. Только там было еще страшнее, чем молодежь-парни: там были тетки, такие страшные, что у них границ агрессии не было”, — комментарий коренной жительницы Северскодонецка (до переименования Северодонецк — ред.) Ирины из книги “Призрачная ясность”. 

Пророссийские митинги выглядели более организованными по сравнению с проукраинскими,  которые имели стихийный характер. Это тоже не случайность, отмечает Надежда.

“На пророссийских акциях активно использовался административный ресурс — это была четко спланированная кампания”, — добавляет она.

Но, несмотря на внешний блеск организованности, внутренне эти акции не имели единого видения. В книге подробно описаны споры среди пророссийских демонстрантов относительно будущего региона: некоторые стремились к восстановлению ссср, другие — грезили возвращением к российской империи, а третьи просто были наемными участниками митингов.

Эти идеологические конфликты часто приводили к открытым спорам и даже дракам среди самих участников. 

“Это лишь подчеркивает, что на самом деле не было критической массы поддержки пророссийских настроений. Без внешнего вмешательства и управления со стороны россии эти митинги не имели бы той силы и организованности, что мы видели на экранах”, — объясняет соавторка книги.

Ключевым элементом в распространении мифов стала российская пропаганда, которая активно работала не только на оккупированных, но и на подконтрольных Украине территориях. Россияне распространяли слухи, которые подпитывали страхи и недоразумения между различными регионами Украины, создавая дополнительную почву для конфликта. 

“С одной стороны, для жителей востока распространялись различные истории об «автобусах с бандеровцами», которые якобы приедут бить или разгонять всех, или фейк о «неграх на БТРах», которые «угрожали» местным жителям. С другой стороны, на подконтрольных Украине территориях распространялись слухи, которые должны были настроить людей против жителей востока и вновь прибывших внутренне перемещенных лиц. Например, рассказывали о том, что кого-то бесплатно заселили в жилье, а там якобы оставили открытыми газовые конфорки. Такие истории, я встречала в разных регионах — то в Черкассах, то на Киевщине, то в Запорожье, то дальше где-то, но все они вызывали возмущение и обсуждение в близком окружении”, — делится Надежда в разговоре с Восточным Вариантом.

Референдумы не отражали истинное волеизъявление населения

Та же история и с “массовой поддержкой референдумов”. В частности, по словам соавторки книги, для различных медиа тогда формировались визуальные образы очередей из желающих проголосовать из-за ограниченного количества открытых “участков” и многократного “голосования” одних и тех же лиц.

Сами “бюллетени” не содержали понятной формулировки вопросов, что вообще ставило под вопрос их “легитимность”; в отдельных случаях, в частности в Луганской области, фиксировались бюллетени, в которых была указана Донецкая область. 

“Мы на следующий день уже узнавали, кто ходил, а кто нет. Спрашивали друг у друга, что там было, те отвечали: «не знаю». А за что голосовал? «Тоже не знаю». А что там написано было? «Ох, а не лоханулся ли я?» – «Да неизвестно»”, — отрывок из книги о том, каким помнит “референдум” житель Краматорска Михаил.

Надежда Нестеренко подытоживает, что статистические данные свидетельствуют об отсутствии критической массы людей, которые поддерживали идеи отделения. Она подчеркивает, что без российского вмешательства, которое было тщательно спланировано и направлено, этого всего не произошло бы. 

Важными факторами стали административный ресурс и бездействие правоохранительных органов, которые не вмешивались, когда к участникам проукраинских митингов применялась сила.

“Чем больше мы будем говорить о правде, тем легче будет бороться с мифами”

Надежда Нестеренко акцентирует на важности коммуникации об активных людях с востока, как на государственном, так и на общественном уровне. 

“Нам не хватает общей коммуникации по этим вопросам не только на уровне государства, но и в громадах. Аспект участия и поддержки проукраинских граждан на востоке Украины является важным, ведь именно эта активная часть продолжает делать значительный вклад в борьбу, срывая планы оккупантов. Они много делают для того, чтобы срывались склады с боеприпасами, чтобы прилетало в места дислокации оккупационных войск. И об этом нужно больше подчеркивать, конечно, с учетом вопросов личной безопасности. Нужно больше говорить примерами и реальными историями людей, которые могут зацепить”, — отмечает она. 

На вопрос, что может сделать общество для развенчания мифов о Донетчине и Луганщине. Надежда отвечает:

“Каждый из нас может делиться своим опытом. Не нужно стесняться и бояться, ведь все истории важны. Чем больше мы будем говорить о правде, тем легче будет бороться с мифами”.

Книгу можно свободно скачать по ссылке.

***