По следам классиков. Чем Славянск удивит туристов

Самый популярный способ добраться в Славянск — поезд. На железнодорожном вокзале вас сразу же встретит упоминание о причастности к жизни города известных классиков: “Здесь, на станции Славянск, в 1891 году работал монтером по ремонту пути великий пролетарский писатель Максим Горький”. 

Эта табличка красуется на здании с 1966 года. Еще до того как стать известным драматургом Максимом Горьким, Алексей Пешков (так на самом деле зовут писателя) работал на станции Славянск железнодорожником. Именно тогда начинается его литературная карьера: на рубеже 1890-1900-х гг. Горький пишет ряд произведений в неоромантический манере. 

Будущий публицист жил с рабочими в казарме. Длилось это недолго во времена его “бродячей” молодости. Вскоре Пешков поехал на станцию Близнюки, где работал ночным сторожем.

В советское время славянская газета публиковала воспоминания местных жителей, кому пришлось лично общаться с писателем. 

По дороге с вокзала в центр года вы встретите памятник, а точнее бюст Антону Павловичу Чехову. Он был открыт 4 июня 1955 года на пересечении улиц Льва Толстого и Центральной. На этом месте, рядом с городским рынком, уже много лет кипит уличная торговля. В выходные дни под памятником можно встретить букинистов. 

Местные жители гордятся упоминаниями города в письмах и произведениях Чехова.  Сначала известный писатель описывает Славянск как “захолустный неблагоустроенный город”, затем мнение меняется и Антон Павлович даже хочет поселиться здесь на летнее время. 

Весной 1887 года Чехов по дороге в Святогорск переночевал в Славянске. Вот как он описывает город в письме к своей сестре Марии:

“…Город — нечто вроде гоголевского Миргорода; есть парикмахерская и часовой мастер, стало быть, можно рассчитывать, что лет через тысячу в Славянске будет и телефон. На стенах и заборах развешены афиши зверинца, под заборами экскременты и репейник, на пыльных и зеленых улицах гуляют свинки, коровки и прочая домашняя тварь. Дома выглядывают приветливо и ласково, на манер благодушных бабушек; мостовые мягки, улицы широки, в воздухе пахнет сиренью и акацией; издали доносится пение соловья, кваканье лягушек, лай, гармоника, визг какой-то бабы…”.

Как вспоминал брат писателя, Антону Павловичу нужны были новые сюжеты и вдохновение. Он подозрительно кашлял и все чаще говорил о Святых горах в Харьковской губернии. Принято считать, что впечатления от поездки в Святогорск послужили Чехову основой для рассказов ”Перекати-поле” и “Святою ночью”. А прототипом героя рассказа “Перекати-поле” Александра Ивановича был реальный человек — Андрей Николаевич Сурат, с которым писатель познакомился в Святых горах.

В письмах родным Чехов так описывает Святогорск: “Место необыкновенно красивое и оригинальное: монастырь на берегу реки Донца у подножия громадной белой скалы, на которой, теснясь и нависая друг над другом, громоздятся садики, дубы и вековые сосны. Кажется, что деревьям тесно на скале и что какая-то сила выпирает их вверх и вверх… Сосны буквально висят в воздухе и, того гляди, свалятся. Кукушки и соловьи не умолкают ни днем, ни ночью…”.

Сохранилось одно из писем, в котором Антон Чехов просит найти ему в Славянске дом в аренду:

“А. Л. СЕЛИВАНОВОЙ

6 февраля 1888 г. Москва.

Добрейшая землячка! Будучи обременен многочисленным семейством, обращаюсь к Вам с покорнейшей просьбой. Моя семья во что бы то ни стало хочет провести это лето поближе к Вам, то есть на юге. На семейном совете мы избрали для предстоящего лета своей резиденцией город Славянск.

Мне помнится, что впечатление на меня Вы произвели в Славянске (я тогда хотел броситься под поезд). Стало быть, Вам Славянск более или менее известен. Не можете ли Вы путем расспросов Ваших знакомых, поклонников и почитателей (директоров, инспекторов, заведующих хозяйством и прочих великих мира сего) узнать, нет ли в Славянске или около подходящего для моей семьи помещения? Нам нужен дом или усадьба по возможности дешевле, по возможности с мебелью, непременно близко к воде, непременно с тенью. Голубушка, если бы Вы разузнали, поразнюхали и спросили, то Вы сделали бы счастливыми всех дачных мужей. Если нет подходящего помещения в Славянске, то я готов жить около, но непременно в тени и обязательно вблизи железнодорожной станции. На деньги скуп я не буду, но Вы скройте от всего мира, что я миллионер, и, если Вы не прочь помочь мне, узнавайте о таких замках и виллах, которые прежде всего недороги. Жду от Вас ответа в самом скором времени.

Вашу поздравительную телеграмму я получил в четыре часа утра. Злодейка! Меня разбудили, и я, извините за выражение, босиком должен был прыгать по холодному полу к столу, чтобы расписаться. Но во всяком случае сердечно благодарю за память и крепко жму Вам руку.

Право, у Вас так много поклонников, что Вам нетрудно будет разузнать, можем ли мы иметь помещение в Славянске или нет. Для нас достаточно 4- 5 комнат.

Если мы будем жить на юге, то, надеюсь, Вы не будете приезжать к нам, иначе мы сопьемся. Пощадите нас!

После Вас, т. е. после того, как Вы уехали, в доме у нас дня три чувствовалась пустота.

Будьте здоровы, счастливы, богаты деньгами и поклонниками.

Позвольте мне пребыть

Смиренным дачным мужем

А. Чехов”.

В уже зрелом возрасте Чехов писал: “Донецкую степь я люблю и когда-то чувствовал себя в ней, как дома, и знал там каждую балочку”.

“С. А. ПЕТРОВУ (епископу Сергию) 3 мая 1903 г. Москва. 

Простите, Ваше преосвященство, без вины виноват перед Вами: Ваше письмо не застало меня в Ялте, а между тем оно такое важное, на Ваши вопросы нужны скорейшие ответы! Вероятно, все нужные сведения Вы уже получили, я опоздал, но все-таки я отвечаю, авось пригодится хоть одна строчка. Прежде всего, куда ехать Вам - в Славянск или в Саки. Вы написали мне, что у Вас ревматизм, что у Вас неважное сердце, между тем ревматизмы разные бывают и неважное сердце — это очень неопределенно. Сочленовный ревматизм, ломота в костях, мышечный ревматизм? Мне кажется, что лечение в Саках для Вас безопасно, ведь Вы еще молоды и порока сердца, надеюсь, еще не нажили, а если и есть порок, то он компенсирован, в Ваши годы он не представляет опасного. Начало сезона в Саках — 1 июня, в Славянске — 20 мая. В Саках я не был, но, насколько могу судить по рассказам, в Славянске жить приятнее, не так скучно. В Славянске зеленее, там близко Святые Горы — очаровательное место. Но куда бы Вы ни поехали, все равно, пройдет месяц - другой и Вы себя не узнаете, здоровье Ваше поправится очень. В Саках есть очень хороший доктор, по фамилии Минят. В Славянске практикуют харьковские врачи, есть между ними и профессора”.

На момент пребывания в Славянске Антону Чехову было 27 лет. Он останавливался в гостинице “Одесса”, расположенной на улице Бахмутская (сейчас это здание по ул. Свободы,6). Первая в городе гостиница была построена в 1876 году и принадлежала И. И. Куликову. Когда в ней побывал Чехов, стоимость номеров была 50 копеек, 75 копеек и 1 рубль. При гостинице работал ресторан с бильярдом. Известно, что Антон Чехов заходил в парикмахерскую Тихонова и часовую мастерскую Усватова, успел посетить библиотеку Гунченко и прогуляться в городском саду Тильмана (в дальнейшем парк Шелковичный).

В июле 1954 года на здании бывшей гостиницы “Одесса” торжественно открыли мемориальную доску с надписью “Здесь в 1887 году жил великий русский писатель Антон Павлович Чехов. Июль 1954 г.”. В конце 60-х годов старинное здание снесли. Сейчас на первом этаже здесь располагаются отделения банков “Пумб” и “Аваль”. Судьба “чеховской” памятной доски неизвестна.

В этой же гостинице десятью годами ранее останавливался знаменитый театральный режиссер Константин Сергеевич Станиславский (настоящая фамилия — Алексеев). В своих дневниках основатель знаменитой актёрской системы очень подробно описывает Славянск. Вот что указано в записях 1876 — 1878 годов:

"В среду на Пасхе 1878 года доктор сказал мамаше, что как ей, так и Любе и всем нам было бы очень полезно провести лето в Славянске. Папаша в тот же день решил отправиться в пятницу в Славянск, чтобы посмотреть, можно ли исполнить это предприятие. В пятницу в час дня папаша, Володя, я и Петр (лакей) отправились с курьерским поездом…

Город Славянск можно вернее назвать большой деревней, так как только в центре его можно найти каменные дома. Мы остановились в гостинице “Одесса”, которая скорее похожа на постоялый двор, чем на гостиницу. Там мы умылись, выпили чай, и когда приехал г-н Санжаревский, тамошний доктор, мы отправились смотреть дачи. Прежде всего дачу Михайловского, которая оказалась негодною, а потом Потехина. Последняя представляла одно неудобство, что она была без печей. 

Эта дача окружена лесом. В нескольких саженях от нее находится большое здание, в котором по вечерам собираются и играют в карты или танцуют. На противоположной стороне лежит соляной пруд с множеством купален. От него неприятно пахнет, и плавает множество инфузорий. Мы прошлись также по лесу, в котором пропасть ящериц всяких сортов. 

По дороге в гостиницу мы остановились посмотреть два соляных завода. Один — доктора Санжаревского, другой — купца Михайловского. В первом добывается соль, во втором только соляной раствор. На заводе Михайловского устроены громадные печи, на которых поставлены котлы с соляной водой, которая нагревается и испаряется, оставляя одну соль. На другом же прорыто 10 углубление до 1,2 саженей. Из этого отверстия льется вода, из которой приготовляется соляной раствор.

В четыре часа мы поехали на станцию, где и обедали. Нам надо было дожидаться поезда до девяти часов".

На Славянском курорте бывали многие известные личности. В 1873 году лечение племянницы в здравнице описывает русский поэт-лирик, переводчик и мемуарист Афанасий Фет. Классик и сам провел лето в Славянске.

"...Отпустил жену, Олю и гувернантку в Славянск, обещали писать на другой день, а вот неделя, а ни строки. Завтра пошлю телеграмму...

...Думаю 2-го, если палец пустит, в Славянск, где, говорят, собака сходит с ума от количества куропаток и стрепетов”

"...Что бедная Оля страдала золотухой, в этом не могло быть ни малейшего сомнения, и что лучшим средством против этой болезни являются Славянские воды, — не менее несомненно. Уверенный, что никакой серьезный врач не в состоянии сказать в настоящем случае чего-либо другого, мы решились отправить девочку в Славянское купанье, и во второй половине мая жена моя повезла и устроила Олю у минерального источника вместе с Надеждой Алекс., Региной и их горничною....".

“...Желая лично ознакомиться с ходом лечения племянницы, я отправился в Славянск, где нашел девочку более свежей и здоровой на вид; тем не менее главный доктор на водах сказал мне, что, для совершенного оздоровления Оли, ей необходимо и в следующем году повторить Славянские купания”.

“На водах я, с одной стороны пользуясь полною свободою, с увлечением предавался великолепной охоте по куропаткам, а с другой — познакомился со старушкой Казаковой, давно овдовевшей и привезшей внучек к Славянским купаньям. Кажется, что она и сама находила для себя воды полезными”.

А вот писателю Николаю Островскому, известному по роману “Как закалялась сталь”, с лечением на Славянском курорте повезло меньше:

"Диагноз Островского и им был неясен. Два месяца его лечат грязевыми аппликациями и ваннами. Оно возвращается в Харьков, а потом, вместе с М.И.Ситенко, едет в Славянск, где ему снова назначают грязевые процедуры, которые он переносит очень тяжело. Наш незатейливый сервис ударил его в прямом смысле — санитары уронили его с носилок и Островский вывихнул плечевой сустав. Из Славянска уже на костылях он вернулся в Харьков".

Изначально описывал свой приезд так:

 "...Живу на даче (бывшая Ивана Апаренко) в двух комнатах один. Рядом с Ситенко (лечащий врач). Дирекция пошла на встречу. Выделила бесплатную комнату. Еда 30 рублей в месяц. Трижды питаться в столовой робко. Стоимость — копейки. Пока что, как в таборе живу, лишь матрас на койке. Ночью холодно — сплю не раздеваясь. Нет ни одеяла, ни простыни. Но всё образуется через 2-3 дня, а пока так перебьюсь, бывало и хуже... Надеюсь попасть в санаторий и жить по-человечески". 

Через несколько дней Островский был переведён в санаторий "Южный". На курорте он находился со 2 по 30 сентября 1925 года. 

Островский страдал тяжелой болезнью суставов, которая развилась вследствие перенесенного тифа. А с 1927-го он уже был прикован к постели – суставы почти не двигались, врачи предсказали слепоту. Свои произведения писатель диктовал жене. 

"У меня, к сожалению, нет ничего светлого, чтобы я мог тебе похвалиться. У меня ко всей бузе бывшей прибавилось следующее: правая рука, которую я вывихнул в Славянске, срослась с плечом и теперь неподвижна. Это для меня очень тяжело, потому что отнимает последнюю возможность ходить, хоть на костылях. Теперь я лежу и не двигаюсь..." (Харьков. 13 февраля 1926 г.)

Путешествие в Славянск Островский ждал с нетерпением. Вот что он писал в письме своему брату Мите: 

“Да, сообщаю тебе новость: я, по постановлению профессора, должен ехать на курорт. Вчера прошел комиссию отборки на курорты. Завтра узнаю, куда поеду. Профессор с 15 мая всегда работает на курорте в Славянске, где заведует хирургическим отделом курорта. Он хотел, чтобы я тоже туда ехал, чтобы он смог меня наблюдать. Я получил от него бумажку, что меня желательно послать в Славянск. Я, наверное, туда попаду. Для комиссии меня подняли за пару дней вперед на ноги, и я смогу ходить.

Вот, дорогой, как хороши дела. О чем я думал, все исполнилось. На курорте я, возможно, буду не один месяц, а три. Профессор говорит: "Я Вас не отпущу с курорта до тех пор, пока это будет нужно". Все хорошо, дорогой. А об отрезании ног не может быть и речи. Эх, и отдохну я там!”

Мало кто знает, но именно на Славянском курорте дебютировал знаменитый виолончелист и дирижер Мстислав Ростропович. 

“В детстве (кроме Москвы) я знал два города — Оренбург и Славянск. Оренбург —  потому что мама из него родом, да и родня вся была там. Славянск — по воле случая”, — вспоминал Ростропович.

Летом 1940 года в Славянске его отец, Леопольд Витольдович, возглавлял виолончельную группу курортного симфонического оркестра. И именно там 13-летний Мстислав впервые в жизни выступил публично, сыграв концерт для виолончели с оркестром Сен-Санса. 

Вновь в Славянск Ростропович приехал 60 лет спустя. Тогда музыканту присвоили звание Почетного гражданина Славянска. 

На вокзале знаменитость встречали около двух тысяч человек. Все держали цветы, а когда увидели маэстро, разразились аплодисментами.  Кроме пресс-конференции с журналистами маэстро встретился с учениками и преподавателями музыкальной школы (сейчас Школа искусств).

“Вот я приехал сюда, к вам. Чувствую, что мой дом и моя родина - здесь. Я имел 11 квартир в разных странах мира. После чего мне Галина сказала: «Если купишь еще одну — разведусь с тобой немедленно». Приезжаю в Индию. Там так хорошо, так красиво! Иду по улице, думаю: черт, может, комнатку взять?  Вот я сейчас здесь, так приглядываюсь: может, в Славянске тоже?”, — признавался музыкант.

В ДК им. Ленина Ростропович принял из рук городского головы диплом и ленту Почетного гражданина Славянска. Он лихо выпил на глазах изумленной публики чарку горилки, которую по старинному обычаю запорожских казаков ему поднесли на сабле артисты ансамбля “Грайте, музики!”.

“60 лет назад здесь, в Славянске, началась моя карьера музыканта. Три года назад, когда мне исполнилось семьдесят, впервые посмотрел назад: что я сделал? Что, собственно, для меня было в моей жизни важного?

Я часто слышу красивые слова в мой адрес о том, какой я замечательный, гениальный и так далее (правда это или нет — это уже вопрос второй). Но важно, что это не входит в меня, нет. Знаете, почему? Гете сказал гениальную фразу: все мы под "платьями" ходим голые. Это очень глубокая философская фраза. Наше "платье" — это наше положение”, — приводит прямую речь маэстро местное издание ТВ-плюс.   

Также на Славянском курорте в тени аллей с 1950-х годов стоит памятник Максиму Горькому, с кого мы и начали нашу экскурсию.