Анастасия Дашко
Признать нельзя игнорировать. Что делать с документами, выданными в ОРДЛО?
Какие документы, выданные на временно оккупированной территории, может признавать Украина? Как именно это можно сделать? Не грозит ли это национальной безопасности? Над этим вопросам уже несколько лет работают как государственные органы, так и гуманитарные и общественные организации.
«Восточный вариант» вместе с участниками ежегодной «Правозащитной НЕконференции» разобрался, что следует делать с документами, выданными на ВОТ.
«Невидимые» 4 миллиона
По словам адвокационной менеджерки Центра прав человека ZMINA Алены Луневой, сейчас на временно оккупированных территориях (ВОТ) живут около 4 миллионов украинцев. С начала конфликта была презумпция непризнания документов, которые выдала так называемая оккупационная власть. Но за 7 лет люди получали и получают много документов: о смерти, рождении, судебные решения.
В 2018 году законодательно разрешили принимать документы о рождении и смерти, выданные в оккупации. А именно на их основании предоставлять документы украинского образца. Второй случай: когда человек поступает в украинский вуз по упрощенной процедуре, он заполняет документы на основе аттестата, выданного в оккупации. На этом уступки Украины заканчиваются.
«Должна идти речь о разработке таких механизмов, что позволят использовать информацию, которую заверяют документы, выданные на оккупированной территории. Чтобы упрощать людям жизнь. Мы живем не в вакууме. РФ постоянно упрощает законодательство о получении гражданства жителями Донецкой и Луганской областей, даже без получения украинских документов. Понятно, что они это делают с определенной целью», — отмечает Лунева.
В частности, по приблизительным статистическим данным (официальные отсутствуют) 62 тысячи детей из ОРДЛО не имеют украинских свидетельств о рождении. Это примерно 75 процентов. В Крыму из 128 тысяч детей, родившихся после 2015 года, украинское свидетельство имеют 13 тысяч.
«Отсутствие документов — это риск, когда человек может стать жертвой торговли людьми. Наличие документов государственного образца дает возможность защиты и поиска этого человека, если он исчез. Понятно, что государство — это не территория, это люди. Если в долгосрочной перспективе речь идет о возвращении, реинтеграции этих территорий в единое правовое пространство Украины, то мы прежде всего должны говорить о людях», — говорит советница по юридическим вопросам УВКБ ООН Лидия Кузьменко.
Признание документов равно признанию оккупационной власти?
Зато перечень документов, которые оформляют люди на ВОТ, огромен. Это покупка и продажа имущества, усыновление, различные судебные решения. Стоит ли их признавать — дискуссия идет не первый год. Конечно, есть определенные риски. Например, если речь идет о свидетельстве о смерти, кто-то из боевиков потенциально может сфальсифицировать свою смерть, чтобы избежать ответственности.
Определенная часть общества также считает, что признавая документы так называемых «ЛНР» и «ДНР», Украина автоматически признает и эти квазиреспублики. Но эти понятия не тождественны, считает руководительница проектов «Внутреннее перемещение в Украине: разработка длительных решений» Офиса Совета Европы в Украине Анна Христова, опираясь на позицию Европейского суда по правам человека. Такое толкование ограничивает права людей на ВОТ.
«Признание актов, которые являются частью правовой жизни рядового гражданина, ни в коей мере не может быть истолковано как признание в международно-правовой плоскости законности сепаратистского режима. Надо разграничивать ответственность за незаконную аннексию и оккупацию и вопросы прав человека, конкретных лиц, которые не должны стать жертвами», — объясняет Анна Христова.
Электронные сервисы и юридическое разграничение: что можно сделать
Где же завершается национальная безопасность и начинаются права человека? Какие документы оккупационной «власти» можно признать, а какие — уже опасно?
Интересный и достаточно простой ответ предлагает адвокат Регионального центра прав человека Роман Мартыновский. Первый критерий: между кем происходят правовые отношения. Можно признавать документы, в которых говорится об отношениях между людьми. И отбросить те, где речь об отношениях гражданина и так называемой власти. Второй критерий: учитывать именно то, что делается в интересах человека.
«Представьте себе, ребенка усыновили украинские граждане на оккупированной территории. Он живет в семье 2-3 года. А потом попадает на подконтрольную Украине территорию. Мы не признаем документы об усыновлении и забираем ребенка. Мы в его интересах действуем?», — добавляет юрист.
Пока же оформить какие-то документы или получить определенные услуги жителям оккупированных территорий достаточно сложно. Иногда признать какие-то документы действующими можно через суд, это занимает много времени. Первая заместительница Постоянного Представителя Президента Украины в Автономной Республике Крым Дарья Свиридова добавляет, что сейчас поднимается вопрос о том, чтобы часть услуг перевести в онлайн. Наиболее востребованы (80-90 процентов обращений) это паспортные услуги (новый паспорт, вклеивание фото и т.д.). Но их трудно перевести в онлайн. Однако есть рабочая группа из представителей Министерства цифровой трансформации, Минреинтеграции, Представительства президента Украины в АРК, что обрабатывает их возможный перечень услуг, которые можно предоставлять дистанционно.
«Задача номер один для государства — разъяснить нашим гражданам возможности электронно-цифровой подписи. Мы обдумываем то, чтобы предусмотреть на КПВВ места для налоговиков, которые бы выдавали эти подписи, и как убрать искусственные барьеры для получения этих подписей», — говорит Дарья Свиридова.
🤔 Дополнительный повод бояться
Не признавая документы, выданные на ВОТ, Украина теряет много возможностей, считают участники дискуссии. Например, отвергая документы о высшем образовании, закрывают дорогу для тех, кто хочет работать именно в Украине. Отсутствие четкого понимания — что будет с документами после деоккупации — пугает жителей ВОТ. Это суммируется с другими моментами, которые могут беспокоить людей, в частности, не будут ли их как-то судить по жизни в оккупации. Все это в комплексе отнюдь не способствует реинтеграции.
«Концепция переходного правосудия должна быть. Пусть она называется по другому. Позиция государства, в том числе о восстановлении прав людей, пострадавших от конфликта, должна быть. Она должна формироваться через широкие консультации. Правильного рецепта не существует. Должны уже сейчас нарабатывать рекомендации, как может происходить процесс восстановления документов. Это может быть экспертная среда. От государства мы ждем рамку — каким образом вообще государство относится к документам, выданных в оккупации», — заключает Алена Лунева.
Фото на обложке: Вільне Життя
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
6468
