Как семьи погибших и раненых в Еленовке борются за своих родных

Восточный Вариант рассказывает истории семей раненых военных в Еленовке и развенчивает фейки, которые распространяет россия относительно своего же военного преступления.

“Мы поженились дистанционно”

До полномасштабного вторжения Мария и Сергей строили планы на счастливое будущее. Пара училась на практических психологов, но пытались реализоваться и в других сферах.

24 февраля 2022 года Сергей уже находился в Мариуполе и исполнял свой служебный долг. Мария же оставалась в Хмельницком, где они проживали до этого. Женщина напоминает, что Сергей старался писать по возможности. Сначала раз в день, а когда в блокадном городе исчезла связь и свет, то уже реже.

“Я просто ждала. Я тогда понимала, что мои звонки могут ему навредить. Поэтому просто ждала, когда он мне напишет, чтобы знать, что он жив. Сейчас я понимаю, насколько важна там была каждая секунда. Она была настолько дорогой в окруженном Мариуполе… Через секунду могло случиться что угодно», — рассказывает Мария.

26 февраля Сергей сделал Марии предложение . Тогда они договорились, что поженятся, когда он вернется, или после победы. Но в середине апреля мужчина написал, что хочет жениться прямо сейчас. 

“Позже я уже узнала, что тогда он получил ранение. И, может, это как-то на него повлияло. Он был не уверен, сможет ли быть на связи в нужный день. Так что записал видео, где соглашается жениться. И так меня приняли в ЗАГСе. У меня есть свидетельство о браке. Мы поженились дистанционно”, — вспоминает Мария. 

В мае начали распространяться новости, что бойцов из Азовстали могут эвакуировать. Сергей написал жене 13 мая. Написал, что может быть долгое время не на связи, и что он любит ее. А 19 числа Мария увидела своего мужа на одном из российских видео:

“Я узнала Сергея. Там было много наших военных, вышедших из Азовстали. Тогда я поняла, что он точно вышел в плен. И что это никакая не эвакуация. В воинской части мне сообщили, что он в эвакуированных списках. И что, скорее всего, в оккупированной Еленовке”.

Мария подавала заявления о своем муже везде, где только можно: Национальное бюро информации, Национальная полиция, Координационный штаб, Уполномоченный Верховной Рады по правам человека. Оставалось только ждать и верить. 

В ночь с 28 и 29 июля россияне совершили военное преступление — массовое убийство украинских пленных в исправительной колонии в Еленовке. Мария надеялась, что Сергея не было в том бараке. Но на следующий день после теракта увидела его в списках раненых, опубликованных в рф.

“Я ждала какой-либо информации от наших государственных органов. Но ее не было. 3 августа я увидела видео из больницы со своим мужем. Они спрашивали его, что он слышал, что происходило и так далее. Я убедилась, что он жив. Но потом, к сожалению, информации о Сергее больше не было”.

В прошлом сентября во время обмена военнопленными освободили побратима Сергея. Он сообщил Марии, что Сергей действительно жив, и, скорее всего, в конце сентября его перевезли в россию. 

“К сожалению, я не знаю, в каком он состоянии, где он вообще, что с ним. Связи у меня не было все это время. Я пыталась написать ему письмо. Передавала его через помощника Уполномоченного по правам человека. Но потом узнала, что военные “Азова” вообще не получают писем”, — рассказывает Мария.

На одном из видео, снятых россиянами, Сергей рассказывал, что слышал два взрыва. На первый они не обратили внимания, а после второго все вокруг начало гореть. Выжившие ребята пытались выбраться из барака, перелезали забор, а уже потом началась эвакуация в больницы.

Уже больше 15 месяцев муж Марии находится в плену. До сих пор о нем нет новостей или связи. Но Мария продолжает бороться за Сергея. 

“Наш ребенок родился за месяц до полномасштабной войны”

Олег и Анна познакомились в 2020 году через общих друзей. Долгое время общались как друзья, затем дружба постепенно переросла в отношения. Чтобы быть вместе, Анна бросила свою работу и согласилась переехать к Олегу, который уже находился на службе. Вскоре пара узнала, что ждет ребенка, поэтому подали заявку в ЗАГС.

“Ребенок родился за месяц до полномасштабной войны. Тогда уже все обсуждали войну. У меня не было предчувствия, что скоро будет такой ужас. Это уже сейчас я понимаю, что он все знал. Но не говорил, берег наш покой, хотя бы на несколько дней, чтобы мы узнали уже со всеми”, — вспоминает Анна.

Утром 24 февраля уже по всей стране раздавались взрывы. По телевидению Анна узнала, что началась полномасштабная война. Она проверила телефон. Муж не звонил и не писал. Но был онлайн после 6-ти утра. “Живой”, — подумала Анна. Он позвонил по телефону уже после обеда и сказал, что остается с побратимами в Мариуполе. Попросил, чтобы Анна позаботилась о своей безопасности и безопасности ребенка.

Связь с Олегом была до 2 марта. Хотя бы раз в день, он звонил. Или посылал СМС. Иногда СМС приходили не от него, а о нем от побратимов Олега. 

У Олега был брат-близнец. Обычно он писал: “Мы норм”, что означало, что они с братом живы. Но однажды Олег написал только за себя. 

“Стало понятно, что его брата больше нет. Что муж выжил, а его брат погиб. Из Азовстали он писал, что там все время что-то горит. Я говорила, что мы боремся за них, что бросаем массовые призывы, чтобы спасти их. А с 16 на 17 мая мне пришла СМС личного характера. Что он обнимает меня и ребенка. И потом, по документам, я уже поняла, что 17 мая он вышел в плен”, — рассказывает Анна.

Анна читала русские паблики, искала хотя бы что-нибудь об Олеге. Поняв, что это не эвакуация, а плен, женщина с другими близкими военными из Азовстали надеялась, что их хотя бы быстро вернут домой. Анна обращалась в воинскую часть, там в течение месяца после выхода бойцов ей подтвердили, что ее муж находится в Еленовке:

“Я очень переживала за его моральное состояние из-за того, что он потерял брата. А дальше… ожидание. Мы видели, что начались обмены, что возвращали тяжело раненых. Я не знала, каково состояние моего мужа. А потом. 29 июля я увидела, что произошло в Еленовке. Никто не поверил…”.

Когда рф опубликовала списки погибших и раненых, Анна сначала открыла список погибших. И увидела там фамилию мужа своего. Это был шок и самый тяжелый момент жизни. 

“В комментариях кто-то писал, что некоторые фамилии повторяют одновременно в обоих списках. Я посмотрела список раненых, и там тоже была фамилия моего мужа. Была строчка в конце, что двоих не довезли в больницу, поэтому дублируются. До 17 августа я просматривала все видео с российских телеграмм-каналов. А 17 августа увидела на канале Шария видео с ранеными после Еленовки в больнице. Я решила посмотреть и увидела там Олега. Я уже ничего не слушала, просто поставила кадр на стоп и всем родным показывала, чтобы мне сказали, что это точно он. Я понимала, что это Олег, но надо было это услышать и от других”, — говорит Анна.

Это видео Анна называет “видео с того света”. Ее муж получил в Еленовке ранения головы и тела. Раненый, но ее муж был жив. А потом начались долгие месяцы ожидания хоть какой-то информации.

“1 декабря произошел обмен. И парень, который находился в больнице с нашими из Еленовки, но по другим причинам, рассказал, что моего мужа перевели в другое место, потому что он дополнительно заболел. Этот парень рассказал, что перед обменом их немного лучше начали кормить. У меня есть уверенность, что Олег точно жив. Но сейчас я не знаю, где он и что с ним”, — рассказывает Анна.

“Физически я уехала, но мое сердце и душа остались там”

Анастасия и Артём знакомы более 20 лет. Сначала работали вместе, потом продолжали общаться как друзья. А в один из вечеров, проведенных вместе, поняли, что уже не могут друг без друга.

Тогда Артем работал в морской охранной компании, ходил в морские рейсы. Когда он в очередной раз ушел в море, через три месяца позвонил и сказал, что не сможет выдержать столь длительной разлуки с любимой, поэтому будет увольняться. После этого Артем устроился в воинскую часть Кривого Рога. А впоследствии вместе с женой переехал в Мариуполь, где продолжал службу. Здесь они оба встретили полномасштабное вторжение.

Анастасия припоминает, как вечером 23 февраля Артема отпустили домой отдохнуть. Тогда они не знали, что им придется пережить. Анастасия боялась прощаться в тот вечер, казалось, если она сделает это, больше не увидит любимого. Он заверил ее, что все будет хорошо, и вернулся на службу.

Женщина долго не могла уснуть в ту ночь. А уже в 5 часов утра вокруг раздавались взрывы. Позвонил по телефону Артем, сказал, чтобы Анастасия оставалась сильной и уезжала из города. 

“Я сказала, что я никуда не уеду, что я его не оставлю. Три дня, должно быть, я сидела дома, не ела, не спала, просто лежала. А когда участились обстрелы, ситуация становилась сложнее, Артем позвонил и сказал, что оккупация — это вопрос времени. И что за мной могут прийти. Что наша машина под окном, нужно просто уехать. И я решилась», — вспоминает Анастасия.

По дороге она видела подбитую технику. Женщина делала остановки, чтобы хоть как-то успокоиться. У Днепра у нее произошла истерика и паническая атака, она упала в обморок. В Кривой Рог ее забрали уже родные.

“ Я разыскивала мужа, кругом звонила по телефону. 7 апреля мне пришло от него сообщение, что он в порядке, что квартиры нашей больше нет, что у них заканчивается еда, что не осталось никаких вещей. А на следующий день мне позвонили и сказали, что его ранили, у него осколочное ранение. И осколок остался в тазу. В тех условиях на Азовстале не было возможности его достать. Он говорил, что шансов выжить нет, что ночью авиация просто накрывает все. Днем там кричали раненые от боли, а ночью бомбила авиация. Начал прощаться с жизнью. 17 апреля у нас исчезла связь” 

Раз в неделю Артем писал Анастасии записки от руки. Фотографии этих записок она получала от других номеров. Последнюю получила 16 мая. А через час позвонили из воинской части и сообщили, что военных эвакуировали из Азовстали.

“Я бегала по квартире, кричала, собрала вещи, села в машину и поняла, что не знаю, куда ехать. Перезвонила части, а там сказали, что их эвакуировали на неподконтрольную территорию. И теперь нужно ждать на обмен. И начались новые адские дни”, — вспоминает Анастасия. 

18 июня Артем позвонил по телефону. Сказал, что все хорошо, и он держится. Надеялся, что уже в августе успеет на урожай винограда, который так сильно любит. Анастасия очень тяжело переживает плен Артема. Пьет антидепрессанты, переживает истерики и панические атаки. Когда засыпает, то мысленно рассказывает Артему, как ее дела и как прошел день, а когда просыпается — желает ему доброе утро.

Утром 29 июля Анастасия узнала, что произошло в Еленовке. И выпала из жизни на 2 дня. Артём был в списках раненых.

“Некоторое время нас просили соблюдать тишину. И мы это делали. Я отказывалась от интервью, общения с журналистами. А потом 4 августа я увидела своего мужа по российскому телеканалу. Его показали в прямом эфире. Он сказал мне: «Настя, привет. Со мной все хорошо, меня кормят и я почти цел. Я очень тебя люблю, передай всем привет. Очень жду обмена». Это меня вдохновило, это был знак, что он в порядке”, — рассказывает Анастасия.

В сентябре мужа Анастасии выписали из больницы и вроде бы вернули в Еленовку. И больше она ничего о нем не слышала. Женщина продолжает делать все, что в ее силах, чтобы привлечь внимание к пленным, к мужу, чтобы о них не забыли.

“В нашей стране нет Дня траура казненных военнопленных, которым гарантировали жизнь”

В январе этого года ООН расформировала миссию по расследованию теракта в Еленовке. Это был настоящий удар для семей военнопленных, погибших или пострадавших там. Потому они решили действовать самостоятельно.

Анна стала инициатором “Спільноти родин Оленівки” — общественной организации, объединяющей родственников погибших или пострадавших во время теракта. Уже более полугода они пытаются привлечь внимание к своим родным и поддерживать эту тему в инфопространстве.

“Мы постоянно поднимаем тему первоочередного возвращения тех, кого вели “на казнь”. Выступаем за установление официального Дня памяти, чтобы 29 июля не было в стране развлекательных мероприятий”, — говорит Анна.

Анастасия уверяет, что борьба за родных продолжается, и они не остановятся: 

“Сейчас продолжается идентификация тел убитых, которых удалось вернуть. До сих пор родные не похоронили своих близких, погибших там. Это была массовая казнь военнопленных. Почему наша страна не признала на официальном уровне День траура? Почему это должны делать родные, потерявшие своих близких? Это даже унизительно. Нам нужно собрать сейчас 25 тысяч подписей на петицию, чтобы она дошла к Президенту. Пока же в нашей стране нет Дня траура казненных военнопленных, которым гарантировали жизнь”, — говорит Анастасия. 

Мария говорит, что каждый в сообществе пытается что-то делать, и это очень вдохновляет: 

“Родные погибших — они очень сильные. Со многими видимся, общаемся. Они вдохновляют делать что-то большее и каждый день, чтобы был результат. Это мы и стараемся делать”.

“Спільнота родин Оленівки” просит помочь в сборе подписей к петиции о том, чтобы положить начало на государственном уровне дня скорби и памяти защитников, казненных в результате теракта в колонии №120 пгт Еленовка.

Как россияне создавали фейки и манипуляции после собственного преступления

Россия совершила теракт около 2 часов ночи на территории исправительной колонии. Утром уже появились ужасные фото обугленных тел из барака, куда незадолго до теракта перевели украинских военных. Почти сразу россияне начали распространять ложь по поводу содеянного.

Фейк № 1. Колонию обстреляли ВСУ

Министерство обороны России почти сразу после теракта заявило, что колонию обстреляли ВСУ.

Генеральный штаб ВСУ ответил на это, что СИЗО обстреляли сами же россияне, чтобы обвинить Украину, а убийство организовали наемники частной военной компании “Вагнера” по личному указанию Евгения Пригожина. 

 Фейк № 2. Колонию в Еленовке обстреляли ракетами HIMARS.

Это тоже ложь. Почти сразу после теракта эксперты сообщали, что повреждения барака не характерны для принципов работы HIMARS. Генштаб ВСУ также сообщил, что в ночь на 29 июля украинская артиллерия не вела отработку по Еленовке.

Через год после теракта ООН официально подтвердили, что взрыв в бараке не был вызван ракетой HIMARS. Об этом сообщили на официальном сайте ООН.

Фейк № 3. Пентагон после теракта оправдал Киев за удар по колонии

Об этом сообщали российские СМИ, апеллируя к якобы словам высокопоставленного чиновника из Пентагона. В ответ украинские журналисты нашли и транскрибировали выступление представителя Пентагона. Он тогда сказал: “украинцам действительно прислали HIMARSы, поэтому его не удивило бы, если бы россияне… сбили бы нас с информационного пути и сказали бы, что это [удар по Еленовке] сделали украинцы… Но последнее, на что я бы подумал, что это был удар с украинской стороны”.

И в заключение. 30 июля официальная страница российского посольства в Великобритании опубликовала сообщение в Twitter, где сообщила, что “азовцы заслуживают расстрела, но насмерть не из-за расстрела, а из-за повешения, потому что они не настоящие солдаты. Они заслуживают унизительной смерти”. И как бы посольство ни пыталось себя оправдать, авторство их сообщения доказано.

Очень сложно говорить о любой человечности со стороны россиян по отношению к действенному. Единственное, что остается, это надеяться на скорейшее возвращение всех украинских военнопленных домой, где их ждут. И верить в то, что все преступники будут привлечены к ответственности.

Напоминаем, что в вопросах украинских военнопленных нельзя доверять российским источникам! Рекомендуем детально проверять представленную информацию и обращаться к украинским официальным источникам, в частности к Координаційному штабу з питань поводження з військовополоненими.

***