Была похоронена в братской могиле. Внучка мариупольской писательницы хочет выпустить сборник в память о погибшей бабушке

Наталья Георгиевна родилась в июле 1935, пережила Вторую мировую войну. Ей было 86 лет, когда россия начала полномасштабное вторжение в феврале 2022 года. Она умерла в Мариуполе, в подвале. Не от артиллерийского снаряда или мины. А от ужасных условий, в которых она была вынуждена жить несколько недель. 29 марта ее сердце перестало биться.

Ее внучка, Анна Прокопенко, искала место захоронения бабушки. Наталья Георгиевна была похоронена в братской могиле во дворе ее собственного дома вместе с несколькими соседями. Затем оккупанты разрыли эту могилу и перезахоронили тела на Старокрымском кладбище. Идентифицировать тело Натали Харакоз удалось только благодаря бумажке с ее именем, которую в карман ее одежды положила соседка.

«Восточный Вариант» пообщался с ее внучкой Анной, которая собирает деньги, чтобы выдать сборник стихов Натальи Георгиевны и таким образом почтить и сохранить память о выдающейся мариупольчанке.

Любовь к писательству: от бабушки к внучке

Анна Прокопенко пошла по стопам бабушки. Она рано заинтересовалась поэзией, писала стихи с самого детства. Ее бабушка Наталья Георгиевна тоже рано заметила этот интерес. И именно она привела внучку в журналистику.

В Мариуполе Наталья Харакоз работала в городской газете «Приазовский рабочий». Какое-то время у этого издательства было отдельное издание для детей, которое называлось «Привет, ребята». Первые статьи Анны вышли именно на его страницах.

«Сначала там, а потом уже в “Приазовском рабочем” я начала получать первые гонорары. Тогда поняла, что мое увлечение может быть не только для удовольствия. Сейчас думаю, что если бы бабушка тогда меня туда не привела, и если бы она этого не заметила, я бы, наверное, чем-нибудь другим занималась», — считает Анна. Она и сейчас работает в журналистике.

Сама Наталья Георгиевна была представительницей этноса греков Приазовья. Ее мать по происхождению была урумкой, а папа — румеем. Это две этнолингвистические группы приазовских греков, депортированных в 1778 году из Крыма. Они поселились на побережье Азовского моря, где сейчас стоит Мариуполь и поселки близ него.

Сама Наталья Харакоз досконально не знала диалектов урумского или румейского языков, но в разговоре использовала отдельные слова. Большая часть ее творчества посвящена Мариуполю.

«Большое внимание и большинство своих стихов она уделяла пейзажам и природе. Многое написано о Мариуполе и его море. Всего она выпустила девять собственных сборников, но ее стихи печатались и в общих сборниках стихов, точное количество невозможно назвать», — говорит Анна.

С 1967 года Наталья Харакоз работала в газете «Приазовский рабочий», а с 2001 года возглавила литературное объединение «Азовье».

Кроме того, Наталья Георгиевна была общественным деятелем в Мариуполе. По ее инициативе в библиотеке имени Короленко был создан литературный музей. Также Наталья Харакоз была членом городского общества греков и входила в состав жюри всеукраинских олимпиад школьников, проводимых Федерацией греческих обществ Украины.

Наталья Георгиевна имела профеминистические взгляды, считая, что женщина также должна активно участвовать в жизни города, работать и руководить.

Написали только одно слово — «умерла»

После начала пандемии коронавируса в 2020 году Наталья Георгиевна сознательно ограничила общение с родственниками, поскольку переживала за свое здоровье и свою семью. Анна общалась с бабушкой по телефону, периодически приносила продукты.

Из-за такого формата общения внучка ярко запомнила последнюю встречу.

«Я пришла, как всегда, что-то принести. Я тоже часто занята из-за работы, но в тот день мы долго общались. Не было дистанции, как во время ковида. Мы обнялись, чего давно уже не было. И это бросилось в глаза», — вспоминает девушка.

Это было в феврале, именно в преддверии начала полномасштабного вторжения. А в последний раз внучка говорила с бабушкой 2 марта. Перед тем как украинская связь окончательно исчезнет в городе.

Семью Анны, как и тысячи других мариупольцев, разделила война. Люди могли жить на одной улице, но из-за постоянных обстрелов не имели возможности дойти друг до друга. И, соответственно, не знали, живы ли они.

Анна уехала из города вместе с мужем в середине марта. Некоторое время супруги жили в оккупированном Бердянске. Именно там Анна увидела известные на весь мир фотографии разрушенного дома своей бабушки, расположенного у Центрального рынка.

Девятиэтажка почернела от пожаров, окна с уцелевшим стеклом можно пересчитать по пальцам, рядом с домом разбита остановка общественного транспорта, а посреди самого дома сияет дыра размером с целый подъезд.

«Я не очень хорошо с того фото поняла, где окна бабушкиной квартиры, уцелела ли вообще эта квартира. Но нашла группу дома в мессенджере и отправила туда это фото и фото своей бабушки, чтобы узнать, жива ли она. Многие писали тогда, что люди ищут родственников и друзей с помощью счастливых фото, где люди хорошо одеты, чистые. А в подвале они совсем другие, поэтому трудно понять», — говорит Анна.

В конце концов какая-то девушка ответила ей и сообщила, что бабушка жива и что она пряталась в подвале соседнего дома.

«Я очень обрадовалась и удивилась, как она смогла туда попасть. Да, бабушка активная, но все же в почтенном возрасте. Позже в этот чат я снова отправила фото бабушки и кто-то мне написал только одно слово “умерла”. Поначалу был шок. Я задавала дополнительные вопросы, но люди молчали. Так что я стала сомневаться. Долго не знала, как сообщить об этом родственникам, хотя связи с ними стабильной у меня не было», — вспоминает девушка.

Дважды похороненная

Анна продолжала искать хоть какие-то сведения о бабушке и так вышла на главу ОСМД бабушкиного дома. Женщина рассказала ей, что Наталья умерла 29 марта. После попадания в ее дом она прожила в подвале соседнего дома еще почти две недели. И там умерла от бесчеловечных условий. Холод, недостаток сна, питания, стресс и отсутствие лекарств привели к этому.

Люди, находившиеся в подвале вместе с ней, похоронили ее между домами в братской могиле вместе с другими людьми, погибшими ранее от мины, которая прилетела, когда они готовили еду на костре.

Когда родственники Анны вернулись в город, они сразу пошли на место захоронения Наталии Георгиевны. Но там его уже не было.

«Соседка рассказала, что однажды приехали “россияне или днровцы” выкопали тела и увезли. Честно, у меня был шок. Куда увезли, никто не знал. В июне ее удалось обнаружить. Только благодаря тому, что соседка положила в карман записку с ее именем и фамилией. И когда россияне вырыли ее тело, то внесли ее имя в какую-то базу данных своего импровизированного морга», — говорит Анна.

Когда родственники Натальи Харакоз назвали ее имя в морге, им сообщили, где теперь похоронена женщина. Родственники, как смогли, обустроили могилу бабушки Анны — поставили крест и положили цветы.

Сейчас Анна выбралась из оккупации и живет на подконтрольной украинским властям территории. Чтобы почтить память Натальи Георгиевны, решила выпустить ранее не публиковавшийся сборник прозы ее авторства. Она самостоятельно проработала рукопись и нашла издательство для печати. И сейчас собирает деньги на печать книги бабушки. Для этого нужно 40 тысяч гривен.

Анна не может определиться с тиражом печати, потому что каждый день есть риск того, что ей снова придется переезжать куда-то, а книги забрать с собой не получится, потому что такие вещи обычно не входят в список тревожных чемоданов. 

Анна начала делать экосумки с патриотическими рисунками и цитатами из творчества бабушки. 

«Я начала их делать для своей психологической поддержки и разрядки. Но в то же время это будет какая-то память, чтобы больше людей узнало о бабушке. Не все, например, купят книгу, но такая памятная вещь о ней у них будет», — считает Анна.

Если вы хотите поддержать печать сборника с произведениями Натали Харакоз, можно приобрести экосумки от ее внучки на ее странице в Инстаграме.

***