На фото мой дом, а под ним — я. История жительницы дома со страшного снимка Мариуполя

33-летняя Екатерина сидела в укрытии под девятиэтажкой. Рядом находился ее муж и еще десятки других мариупольцев. Люди прижимались друг к другу. Пыль стояла стеной. Было тяжело дышать. Дом ежесекундно содрогался от звуков взрывов. Казалось, что вот-вот его стены не выдержат. 

Наверху из окон Областной больницы интенсивного лечения за этим домом наблюдал фотожурналист Евгений Малолетка. Именно он сделает один из самых известных снимков, иллюстрирующих войну в Мариуполе: как в дом, в укрытии которого сидит Екатерина, попадает снаряд и разрывается яркой вспышкой на фоне серого неба.

«Восточный Вариант» побеседовал с Екатериной о ее жизни в этом доме до и после 24 февраля, а также о быте мариупольцев во время полномасштабного вторжения и спасения от оккупации.

Все надеялись на лучшее

До 24 февраля Екатерина (мы не называем ее фамилии из соображений безопасности — Восточный Вариант) вместе с мужем прожила в доме на улице Митрополитской 110/43 несколько счастливых лет. Пара сделала перепланировку, долго делала ремонт, тщательно подбирала каждую деталь. Ремонт был окончен незадолго до начала вторжения. В него они вкладывали все свободное время, силы и деньги.

«Последний штрих — мы купили и повесили картины, которые очень долго выбирали», — вспоминает Екатерина.

Она, как и многие другие мариупольцы, не верила, что город серьезно пострадает. Многие горожане привыкли к жизни у линии фронта, поэтому считали, что ко всему готовы.

24 февраля Екатерина ушла на работу. В центре города уже были слышны громкие взрывы, но, как она сама признается, «все надеялись на лучшее».

Дом, о котором пойдет речь, стоит возле частного сектора и почти на окраине города. Его жители одними из первых наблюдали боевые действия на подступах к городу, а само здание взяло на себя много первых ударов.

Сама Екатерина вспоминает, как однажды услышала, будто что-то сбили в воздухе. Звук был настолько громкий, что показалось, что это произошло прямо над домом. Позже прямо напротив окон ее квартиры мина попала в дом в частном секторе, и он загорелся как спичка.

«Все страшнее было находиться в квартире. Все наши окна выходили на областную больницу, дополнительных стен не было, спрятаться было негде. Это было очень страшно. Я пряталась в гардеробной, она казалась наиболее безопасным местом, потому что там была хоть какая-то стенка», — говорит Екатерина.

Звуки становились все громче. Однажды дом сильно дрогнул. Екатерине показалось, что снаряд попал в их дом, но это был соседний. Со двора были слышны крики людей. Тогда семья решила спуститься в укрытие под многоэтажкой.

Укрытие стало ловушкой

В укрытии на тот момент уже жили люди. Сначала немного, но чем чаще становились обстрелы, тем больше людей прибывало, вспоминает Екатерина. Люди вели перепись. В какой-то момент в одном укрытии находилось 213 человек.

Важно сказать, что в отличие от многих подвалов многоэтажек, которые мариупольцы использовали как укрытие, это помещение действительно было приспособлено под хранилище.

«Оно было включено в список укрытий. Само сделанное из железобетона, в нем высокие потолки, нет такого количества труб коммуникаций, как в подвале, и была сделана вентиляция», — объясняет Екатерина.

Этот дом известен мариупольцам еще и потому, что в нем еще с советских времен находится магазин «Жигули». В нем продавались комплектующие для автомобилей, лаки, краски и т.д. Поэтому местные называют дом просто: дом на Жигулях. Укрытие находится под этим магазином.

Однажды ночью Екатерине приснилась мама, умершая три года назад. Во сне она вела дочь в храм как в безопасное место.

Проснувшись, девушка почувствовала неприятный запах. Бывший спасатель Александр тоже проснулся от странного запаха. Он пошел проверить, в чем проблема, и в соседней секции укрытия увидел густой белый дым. В магазине «Жигули» из-за большого количества попаданий снарядов начали гореть и взрываться лаки и краски. Требовалось срочно разбудить других, иначе люди задохнулись бы от ядовитого дыма.

В укрытии началась паника, люди проснулись, но бежать было некуда — на улице комендантский час. Но Екатерина, ее муж и еще несколько человек рискнули. Занавес был настолько густым и плотным, что даже оказавшись на улице, они не сразу смогли отдышаться. Спрятаться в подъезде они тоже не могли — там тоже все было в дыму.

«Мы с мужем наощупь вышли к середине двора. И тут началась минометная очередь. Мы побежали к пристройке, а в нас летели яркие огни. Я помню этот момент стоп-кадрами. Как будто ты в фильме о войне. Муж обнимает меня за плечо и впервые за все это время говорит: “Катенька, я не знаю, что делать”. И тут мы понимаем, что умрем. Вот так, во дворе, и нас разнесет на кусочки», — вспоминает Екатерина.

Вокруг ежесекундно свистели и разрывались мины. Люди из одной ловушки попали в другую.

Екатерина и другие побежали в соседний дом, чтобы хоть где-то найти укрытие. В очередной вспышке от выпущенного снаряда они увидели дверь подъезда и принялись стучать туда. Наконец дверь открыл мужчина по имени Миша. Толпу под дверью буквально швырнуло внутрь взрывной волной.

В подвале соседнего с Жигулями дома Екатерина провела полдня. Надо было определиться: вернуться в свое укрытие или остаться здесь. Катя решила вернуться и это спасло ей жизнь.

Дом, где она рано утром нашла спасение от ядовитого дыма и мин, частично завалился от очередного попадания, похоронив под собой десятки жизней. Среди них тот самый спасатель Александр, который накануне разбудил людей, спас их от отравления дымом. У него остались жена и дочь.

Екатерина наблюдала, как люди, все в слезах и крови, перебираются из него в укрытие под «Жигулями».

«Тогда многие искали у нас в подвале своих детей, дети — родителей. Не все друг друга обнаружили. Один мужчина добежал до нашего укрытия и упал мертвым. Не от ран, сердце не выдержало», — вспоминает Екатерина.

Похожие дома — по всей стране

В подвале Екатерина вместе с мужем и собакой провела около двух недель. Связи в городе уже давно почти не было. Люди искали точки, где можно было бы хотя бы получить СМС. Ради этого рисковали жизнью и поднимались на высокие этажи. 15 марта кто-то из укрытия Екатерины получил сообщение от ГСЧС, где указывалось, что из города в Бердянск можно выехать с колонной автомобилей. 

Екатерина расстроилась, поскольку это сообщение они прочли только вечером, а значит упустили шанс на спасение. Кстати, 15 марта из города выехал и фотожурналист Евгений Малолетка, который вместе с коллегой оставался там фактически единственным независимым работающим сотрудником СМИ.

На следующий день Екатерина вместе с мужем тоже попытались уехать.

«Мы слышали истории, когда машина выезжала из гаража, наткнулась на мину и так погибла вся семья. Было очень страшно уезжать. На дорогах почти не было автомобилей, ходили слухи, что пути заминированы. А в нашей машине не было ни одного стекла. Ехать в мороз и ветер было очень холодно, я закуталась во все, что у меня было», — говорит Екатерина. 

Супруги сделали остановку в оккупированном поселке, потому что доехать до Запорожья за один холодный день в разбитом автомобиле очень тяжело.

Там состояние Екатерины резко ухудшилось. Ей сделали тест на коронавирус. Он оказался положительным. Лечить девушку в оккупации было практически нечем, к ковиду прибавилось еще и воспаление легких. Чудом обнаружили антибиотики, их очень долго искали. Лекарств тогда в аптеках почти не было.

В средине апреле они с мужем выехали из оккупации. Объездными путями. Рискуя, потому что были без фильтрации. Екатерина, как сотрудница муниципалитета, могла бы фильтрацию не пройти.

Когда Екатерина впервые увидела то самое фото своего дома, очень удивилась, узнав его. А еще было видео, сделанное с того же ракурса. На нем в дом один за другим попадали снаряды. Его увидел отец Кати. Он тоже узнал дом дочери. 

Сейчас семья живет в Киеве. Их квартира в Мариуполе осталась без балкона и окон. Их снесло очередным взрывом. Стенка гардеробной, за которой скрывалась Екатерина, завалилась. Но сама девушка этого не видела, об этом ей сказал муж.

«Когда ты выбираешься, то видишь похожие дома. В Мариуполе были такие, где посреди дыра. Или от целого дома осталось всего половина подъезда. Находившимся там людям намного больше не повезло. И если они выжили, то испытали гораздо больше неприятных и тревожных ощущений. Это очень жутко», — говорит Екатерина.