ЛУГАНСКИЕ АРХЕОЛОГИ ГОТОВЫ РАССКАЗАТЬ БОЛГАРАМ ОБ ИХ ПРАРОДИНЕ

 - Константин Иванович, сильно ли пришлось менять планы на лето из-за жары?

 - Каждый год, начиная с мая и до октября, мы работаем в полевой археологии. В этом году мы как обычно начали копать с мая. Первое время погода была благоприятной, потом все теплее, теплее и дошло до состояния сегодняшнего. Сейчас полевой сезон приказом Института археологии НАН закрыт. Люди не выдерживают.  Когда началась жара, мы отпустили основную часть  людей, но не могли бросить объекты открытыми - такой у нас закон. Мы обязаны раскопать, извлечь артефакты, а потом закрыть объект. Все документируется, подтверждается чертежами, фотографиями. Сейчас работаем с тем, что найдено в экспедиции: идет подготовка научного отчета и экспозиции для музея.

В этом году вели  раскопки в области. До этого  несколько лет подряд работали в Киеве по приглашению Института археологии Национально академии наук с российскими учеными. Копали  Десятинную Церковь, подворье князя Владимира Великого. Сейчас там все остановилось из-за нестабильной политической ситуации.  Начиналась эта раскопка с подачи Кучмы. Потом Ющенко, дабы себя презентовать как любитель и ценитель истории, продолжил. А Янукович занялся другими делами, его это мало интересует. Сейчас там все брошено в полуразрушенном состоянии. Это трагедия - уже 2 года мы объект не видим, 2 года под разрушением памятник, который имеет национальное значение. Мы тогда  находили клады татаро-монголов, золото, которое они там прятали. Теперь все под ударом времени, природы  и вандалов.

Трипольская экспедиция тоже не нашла своего продолжения. Нам предлагали ехать в Тернопольскую область, но мы отказались – все артефакты пришлось бы оставить там, материалы не придут, а нам не интересно быть просто рабочей силой. Поэтому  решили вплотную заниматься Луганщиной.

Мы раскрывали два культурных горизонта в Краснодонском районе,  под Давыдо-Никольским. Это спасательные раскопки. Памятник погибает. В 90-х там закрыли пионерский лагерь «Молодогвардеец». Сейчас его «добивают»: выкапывают плиты, красивые голубые ели, сосны, вывозят трубы.  В этой связи мы проводим спасательные работы по лицензии Академии наук, полевого комитета и Министерства  культуры и туризма Украины.  Вскрываем постройки, между зданиями находим уникальные артефакты. Там условия хорошие – река, родник  с пресной водой, есть, где поставить палатки. Это удобная зона. Всего 50 км  от города. Мы там надолго.

Для работ в поле привлекаем студентов исторического факультета ЛНУ. Это для них учебно-полевая, археологическая  практика. Всего ее в этом году прошло 75 человек. 

Группу разбиваем на два отряда. Один под моим началом работает, второй - под началом моего преемника  Алексея Пробейголовы. Он руководит раскопками бронзового века, благодаря которым мы смогли проследить, как менялись археологические культуры в период перехода от конца бронзового века  к началу железного века, к скифам, киммерийцам.  В традиционной науке так говорят:  ушли – пришли. Мы доказываем, что не было резкого перехода, не прерывалась система развития, а менялся образ жизни. Как и в современном мире, например, до развала СССР и после развала СССР мы были и остаемся славянами, живем на этой земле, но у нас совершенно изменился образ жизни. Так и тогда.

 - Есть интересные находки?

 - Да, нашли  бронзовые изделия, оружие, а  также  святилище бронзового века, это вообще уникальные находки. Алексей Пробейголова презентовал их в июле на семинаре «бронзовиков» в Новозвановском металлургическом центре. Там собираются представители разных государств, потому что металлопроизводство - очень серьезная проблема для древней археологии. Наши находки высоко оценили.

На моем участке нас тоже ждали открытия. Я копал со своим отрядом поселение древних болгар хазарского времени. Несмотря на то, что они были в  системе подчинения и зависимости от хазар (платили им дань), болгары Подонцовья  имели свой почерк в культуре.  Мы раскопали жилища, всякого рода хозяйственные постройки. Нашли  посуду, привезенную из Крыма и других южных территорий,  что говорит о хозяйственных и культурных связях. 

Для нашей экспедиции мы отработали очень большую территорию. Всего более 800 квадратных метров  при глубине не менее 2 м. Сейчас идет процесс обработки материала. Мы его моем, шифруем, реставрируем. Думаю, к зиме музей ЛНУ пополнится прекрасными новыми материалами.

 - Кстати, о музее... На слуху была проблема дефицита площадей. Она решена?

 - К сожалению, пока нет. 6-7 лет назад мы говорили о 70 квадратных метрах - это одна из учебных аудиторий. Мы могли бы материалы, которые уникальны, интересны и диву достойны, там показать. Пока мы получили только помещения для склада - мы задыхаемся. Раньше в зале был подиум, мы убирали с него прошлый год и ставили новое, но этим вопрос не решается.  У нас стоит оборудование для нового музея.  Деньги на него были выделены из госбюджета несколько лет назад, когда наш музей получил статус Национального достояния Украины. Но пока нет дополнительного помещения, от глаз посетителей скрыты тысячи экспонатов.  

 - По сути, все упирается в финансовые проблемы. Не рассматривали ли вы вариант спонсорства?

 - Ни один спонсор не даст ничего просто так.  Говорят: мы поможем, но то, что нам нравится, вы нам отдаете. Мы ж не коммерция и не халтурщики, не Остапы Бендеры. Так  мы не работаем. 

  - В Луганске есть черный рынок археологии?

 - Везде он есть. Ко мне приходит масса людей, просят экспонаты якобы для науки, но не могут даже назвать, куда. Все понятно. Таких «партнеров» мы научились видеть насквозь.

Мы много лет занимаемся выявлением и паспортизацией памятников археологии. Это очень важно, потому что чем дальше, тем сложнее становится  их находить. Все разрушается, распахивается, исчезает, поэтому мы проводим разведки. Создана целая картотека памятников, к которой имеют доступ ученые.

 - Вы сказали, что фонд музея пополнится новыми экспонатами уже в этом году. Сколько, как правило, дает сезон новинок?

 - В прошлом году мы пополнились  в целом на 2,5 тыс. экспонатов. В этом году 3-4 тысячи придет. До 150-200 предметов из них будет пополнением основного фонда музея  – это целые вещи, то, что войдет в реестр госсобственности, не подлежит ни продаже, ни передаче.  Это золотой фонд университета. Эти вещи имеют колоссальную стоимость. Например, бронзовый нож, который мы нашли - его цена на мировых рынках тысячи евро.

 - А научная ценность находок высока?  

 - Степи Юго-Восточной Европы, или, как называют Луганщину в международных классификаторах,  Дальний восток Украины, вообще совершенно неизвестный край. В Институте археологии на нас обратили внимание, потому что мы дали материал, который помог восстановить истину об историческом развитии региона. Многим это даже не нравится, потому что обоснованно переворачивается их теория, нарушается устоявшаяся концепция. 

Недавно  старший научный сотрудник Экспериментального центра археологии ЛНУ Людмила Красильникова была на конгрессе в Татарстане, в Казани. Все громче серьезная наука говорит о том, что Подонцовье было хазарской территорией.  Она доказала и обосновала, что это была прародина Болгар, которые потом под ударом поздних кочевников ушли на Балканы. Теперь болгары могут проследить ход своей истории. Они видят своих предков на территории Дуная, но им важно знать, где же были древние, протоболгары. Мы дали возможность зарубежной археологии увидеть, как образовались государства Венгрия, Болгария. У нас завязался научный диалог с болгарскими учеными. Они дали нам приглашение  у них публиковаться, приезжать на научные дискуссии. Также хорошие отношения у нас с Израилем, с мусульманами. Авторитет идет по нарастающей, одна проблема – нет нормальной преемственности. У меня, кроме Алексея Пробейголовы, штат сотрудников кабинетного плана. Над этим работаем. В этом году среди первокурсников несколько ребят себя проявили очень хорошо.  Но часто, когда заканчивается полевой сезон – костры, романтика, – они теряют интерес к археологии, как к науке. Это кропотливый труд. Нашу науку нельзя ни откуда списать, нельзя скачать с сайта, а сейчас большинство ученых просто вносят свою лепту в переписывание. У нас все иначе: те артефакты, которые мы нашли летом, к зиме станут полноценным достоянием науки.

 - Где еще в регионе есть интересные для археологов объекты?

 - Работы ведутся в Попаснянском районе, с. Новозвановка. Там студенты ДонГТУ копают  объекты, имеющие отношение к металлургическому производству.  Восточноукраинский национальный университет им. В.Даля под руководством Сергея Санжарова копает курганы бронзового века под Лисичанском уже десятки лет. Третья группа – мы. Исследуем Давыдо-Никольский комплекс, который включает в себя и финал бронзового века, и хазарский период, историю протоболгар. Больше лицензированных Институтом археологии  экспедиций на территории Луганской области нет.

 - Парк-музей каменных баб, который стоит на улице, тоже ждет своего помещения?  

 - Нет, его ни в коем случае нельзя переносить внутрь.  Его жизнь должна быть на природе. Такова идея, задумка тех, кто высекал эти изваяния. Ему нужны благоприятные условия в экологическом плане, что  и есть. В университетском парке очень хорошая среда, лучше я нигде не встречал. В лесу – сырость, в близи музеев - асфальт, значит, сухость. А  здесь парковая зона, хорошая роза ветров.  Я их наблюдаю 40 лет, свозил с первой по последнюю, видел, какие они были, и какие они теперь: они сами по себе очистились. Но мы продолжаем их очищать специальными растворами, каждый год по 2-3 скульптуры. Удаляем  внешний налет, пропитываем специальными смолами, которые не пропускают ни влагу, ни канцерогены. Мы о них заботимся. Это колоссальный авторитет Юго-востока Украины. Скоро увидит свет новое красочное издание для  зарубежной аудитории о нашем парке-музее.  

 - Парк недавно стал победителем телевизионного проекта «Дива Луганщины». Что дала победа?

 - Проект дал новую популярность, а для нас это моральный стимул работать дальше. Ведь  даже те, кто голосовал за другие лоты, понимают, что это неповторимо и уникально.  Мне как специалисту обидно, что в проект попали авантюристы.  Я говорю о  мергелевой  гряде.  Это обыкновенное природное явление, которое выдают за рукотворный памятник, сопоставляют с такими великими созданиями человеческой цивилизации, как египетские пирамиды, китайская стена, какие-то древние мощеные дороги, крепости, святилища. Нет, это все не более, чем охота за сенсацией.

 - А есть ли в Луганской области действительно уникальные объекты, которые заслуживают мировой славы и внимания?

 - Монументального плана нет. Все только текущие объекты. Их раскопали, отработали и засыпали, рекультивировали. Сделать из них античный город, как Ольвия, Херсонес, объект, который мог бы быть посещаемым и доходным,  возможности пока нет. И вряд ли будет.  Ольвия и другие античные города имеют мировое звучание.  Мы, Дальний восток Украины, пытаемся только свою историю сейчас воссоздать, показать, что здесь тоже были колоссальные исторические подвижки. Говорят о музеефикации, но все это пустые разговоры. Никто, по-моему, этим не будет заниматься.

Был печальный опыт. Несколько лет назад  мы раскрывали по просьбе ЛОГА пещеру. Вложили  свои средства, деньги, время, ресурсы в это.  Наехало, набрело туда народа, нагудели, натарахтели, показывали по ТВ, а дальше? Все заглохло! Теперь опять просят,  раскопайте нам. Мы отказались, спелеология не наш профиль. В Киеве есть люди, которые занимаются Киево-Печерскими лаврами, мы дали контакты, познакомили. Только они имеют право заниматься подземной археологией.

 - А что в пещерах?

 - Монашеские скиты поздние, 19 века, это были старообрядцы. Из них хотят сделать теперь  посещаемые туристические объекты. Я считаю, что никто туда туристов возить не будет. Монахи же уходили так, чтобы никто на конях не прошел. 5 км по бездорожью и по болотам? Нереально. Кроме того, они имеют катастрофическое состояние, рушатся, проседают, вырыты в непрочных грунтах. Чтобы там работать, нужно специальное оборудование.

 - Планируете ли продолжать раскопки в этом году? Или сезон закрыт окончательно?

 - В апреле этого года мы ездили в Крым. Там идет выделение земли, нужно археологическое обследование.  Местные специалисты не знают, как копать средневековые могильники, а  у нас большой опыт. Осенью продолжим там работать. Алексей Пробейголова сейчас в Швеции. Уехал по приглашению  для оказания помощи археологам на раскопках ранних периодов памятников мезолита, неолита, финал каменного века.  В целом, несмотря на все трудности, мы работаем с оптимизмом.

2

Поделиться: