"Люди живут за чертой бедности, а цены только повышают": как луганчане в оккупации выживают в условиях голода, холода и без связи с миром

В полуразрушенном ракетами Северскодонецке луганчане откровенно страдают из-за заоблачных цен, которые им насаждают оккупанты. Несмотря на то, что большинство живет в многоэтажках, которые изуродовали российские снаряды, им приходится покупать продукты вдвое дороже, чем они стоят на территории россии. А пытаясь прокормить семью — все взрослые в семье вынуждены собирать средства, чтобы закупиться минимальным набором продуктов на неделю.

Журналистам местные даже добавляют: они живут за чертой бедности, хотя до оккупации имели по несколько квартир или стабильный средний доход, который позволял не экономить в магазинах. Поэтому в каких условиях и с какими проблемами живут луганчане в городах “лнр” — читайте в Восточном Варианте. 

Ирина, жительница Северскодонецка (имя изменено в целях безопасности — ред.), вернулась в оккупацию из россии, куда выезжала в период так называемого “первого этапа восстановления города” — когда с улиц разрушенного города захватчики убирали трупы погибших горожан.

Когда в июле 2022 года она с мужем впервые приехала в город, чтобы привезти часть вещей, уже тогда заметила: цены в магазинах и даже на рынках превышают те, к которым она привыкла на территории россии, хотя жила не так далеко от Москвы. Сначала, признается, была уверена, что такая разница стоимости товаров — временная, связанная с тем, что люди потеряли все и поэтому хотят как можно быстрее и любой ценой приобрести еду, бытовые вещи и т.п. Однако когда ситуация не изменилась ни зимой 2022 года, ни осенью 2023 и продолжается до сих пор — сделала вывод, что такая тенденция останется. 

“Я когда прихожу в магазины — просто вижу, как из нас вытягивают последние копейки. С заработной платой в 20 тысяч рублей отдавать за килограмм мяса до тысячи рублей — это ненормальная стоимость для нашего города. Хлеб — до 50-80 рублей, а его нужно покупать на семью почти каждый день. О свежих овощах и фруктах речь не идет — во-первых, оно уже лежит гнилое на прилавках, во-вторых, цены космические. У меня нет 500 рублей лишних, которые я отдам за бананы”, — рассказывает Ирина. 

Женщина отмечает, что на территории рф летом 2022 года она могла покупать эти же продукты, в том числе и значительно дороже (в Северскодонецке) арбузы и дыни, виноград, зарубежные фрукты и т.п. Однако учитывая то, что тогда она арендовала квартиру в городке — ее удивляет, что в родном городе, живя в собственной квартире, она не в состоянии позволить себе даже половину желаемого. 

“Это какая-то тотальная бедность в городе — здесь нет ни качественных магазинов, в которых бы эти товары стоили своих денег, ни нормальных магазинов в том смысле, что цены там будут не космические. Пенсионеры вообще не могут себе ничего позволить. Пенсии вроде бы больше, чем раньше были, но цены такие, что кроме картошки и вермишели ничего не купишь. Только крупы, яйца, самые дешевые конфеты. Может, еще печенье. Но ни колбасы, ни сыра, ни тем более мяса или сала — это даже не все молодые могут себе позволить”, — говорит северскодончанка. 

Ирина добавляет: для многих горожан выход — покупать продукты на стихийных рынках, где, соответственно, нет никаких гарантий того, что приобретенное будет вкусным или хотя бы не ядовитым. В частности, сама женщина на них не ходит — говорит, что хватило просмотров фото, где в садах, на огородах или где-то еще в городах и селах хоронили погибших луганчан. 

Илья, северскодончанин, добавляет: на сегодня рынок почти заполнен продавцами — в основном селянами, которые приезжают в город. Правда, сама чистота и экологичность этой локации — под большим вопросом.

“На крытом рынке все ряды заняты. Во дворе продается сельхозпродукция. Напротив торгуют оптом с машин, сетками, ведрами... Напротив рынка продуктовые магазины и пивнуха-кофейня. Со стороны Егорова киоски только начали восстанавливать. Говорят, там проблемы с документами”, — говорит мужчина. 

В то же время для луганчан, которые живут крайне бедно, россияне привозят гуманитарную еду и раздают ее под открытым небом. Правда, в сети смеются: это выглядит не доброжелательно, а как издевательство над людьми старшего возраста — десятки пенсионеров стоят вокруг авто с протянутой рукой, ожидая “подачки” от оккупантов. А учитывая, что иногда между теми, кто стоял в очереди, происходят даже столкновения — все напоминает издевательство над ними и бесплатный “цирк” для россиян, которые приехали поволонтерить в “новороссию”.

Заметим, что для сравнения цен — в Северскодонецке цены на продукты (в среднем) следующие:

• Самые дешевые сосиски (весом 350 граммов) — 159 рублей,
• Картофель — 45-65 р.;
• 10 куриных яиц в розницу — 106 рублей;
• Одно из самого дешевого печенья — “топленое молоко” (весом 360 граммов) — 133 р.;
• 1 литр йогурта — 170 рублей;
• 1 килограмм твердого сыра (одного из самых дешевых позиций) — 600 рублей;
• Масло сладко сливочное — в среднем за 200 граммов — 160 р.;
• Колбаса “Сервелат” — за 375 граммов — 240 рублей. 

“Цены снова повышаются. Картофель подорожал — теперь стоит 50 рублей, самые дешевые помидоры — 170 рублей (и те — с сердцевиной). Нормальных в этом году вообще мало. Яйца тоже поднялись в цене”, — добавляют местные жители в обсуждении в социальных сетях. 

“Таксофоны есть — и не один, я сам видел!”, или будни “социальной коммуникации” в захваченных городах

Кроме пропасти между социальными слоями “лнр” — руководителями, их сторонниками и простыми луганчанами, в оккупации остается недосказанность и во всех других сферах. И одна из первоочередных причин этого — буквальное отсутствие связи, которая существует во всех уголках Украины и, собственно, по всему цивилизованному миру. Однако и на это оккупанты придумали официальный ответ — мол, в Лисичанске, Северскодонецке и Рубежном мобильную связь отключили на основании решения Штаба территориальной обороны “лнр”. 

Услуги мобильной телефонной связи и мобильного интернета для луганчан, согласно официальному сообщению, недоступны вблизи линии боевого столкновения и на территориях, которые не позволяют безопасное проведение строительных и ремонтно-восстановительных работ. Правда, такими территориями считают даже давно оккупированные — в 2022 году — городах. Поэтому услуги мобильной связи ограничили совсем — до определенного “особого распоряжения”. 

Сегодня ни в Рубежном, ни в Лисичанске, ни в Северскодонецке или даже Луганске нет нормальной связи — телефонной или через интернет, поскольку ее россияне также не могут третий год подряд провести. И хотя города якобы развиваются (что подчеркивают захватчики), но именно этот момент продолжает разделять людей. Поэтому коммуникация между местными иногда напоминает первобытные времена — когда для связи люди оставляли метки, рисунки или отдельные слова на стенах.

Поэтому по состоянию на сейчас, в 2024 году, едва ли не самым актуальным средством связи в перечисленных городах является... таксофон — тот, который в Украине перестал действовать за ненадобностью еще в 10-х годах. И они не просто остаются в оккупированных городах, а их даже специально устанавливают россияне и целенаправленно ищут луганчане. 

“Таксофоны в городе есть — и даже не 1-2, их около десяти. Выглядят как прикрепленные к стенам дома, но без козырьков от дождя. По идее, все должны работать. Звонки только по городу на городские номера — бесплатно”, — говорит житель Северскодонецка Александр (имя изменено в целях безопасности — ред.).

Правда, в социальных сетях горожане откровенно над этим глумятся — например, что в некоторых дворах остались и голубятни, поэтому, в принципе, можно попробовать отправлять даже почтовых голубей вместо звонков по таксофону. Или же передавать информацию размером костра — так древние индейцы общались на расстоянии. 

Вместе с тем оккупанты ранее заявляли, что якобы проведут связь по всем городам “новой республики” —- на это обещали выделить время, и ресурсы, и средства, и ремонтников. Правда, после обещаний, официально подписанной договоренности с провайдером и ремонтных работ связь в Рубежном, Лисичанске и Северскодонецке продержалась... менее недели. После чего ее выключили, а позже и выдали официальное решение о том, что никакой связи не может быть “в прифронтовых населенных пунктах”. 

“Связь «Миранда» работала с прошлой пятницы до 12 дня четверга. Сначала даже интернет «летал», был 4G, но в субботу исчезла (может, только в старых районах). Но эту неделю я звонил даже с первого этажа. Не с первого раза дозванивался, но на автодозвоне пробивался. К сожалению, пока так, и таковы реалии нашего прифронтового города”, — отмечает Олег (имя изменено в целях безопасности — ред.).

Если же на проблемы со связью (а точнее — ее отсутствием) закрыть глаза, причин для радости у луганчан все равно нет. То, что при Украине называлось конкретной проблемой — в частности, отсутствие электроэнергии, воды, газа и т.д. — при оккупации стало абсолютной нормой. Сами россияне же этого не чураются — и в дальнейшем не спешат исправлять проблемы, которые сами же нарекли на город своими ракетами и авиаударами в течение наступления 2022 года.

***