Кто виноват в пожарах на Луганщине? Как Киев допрашивал местные власти

Верховная Рада Украины 2 декабря прошлого года создала временную следственную комиссию, которая выясняет, должным ли образом управления ГСЧС и власти Луганской области реагировали на пожары, произошедшие летом и осенью прошлого года.

Члены комиссии в январе поговорили с председателем ВГА Сергеем Гайдаем, руководителем областной ГСЧС Михаилом Пшиком и его заместителем Павлом Корчагиным. «Восточный вариант» собрал все, что нужно знать из их выступлений на временной следственной комиссии.

Сергей Гайдай — о манипуляции и стихии

На большинство вопросов от членов комиссии председатель ВГА Сергей Гайдай отвечал: «Я предоставлю письменный ответ». Затем добавлял: «Чтобы не было манипуляций».

В какой-то момент это разгневало одного из представителей комиссии, который тоже имеет непосредственное отношение к Луганщине, Сергея Вельможного. Он является народным депутатом от Луганской области.

«Если вы не справились с ликвидацией пожаров в июле, а затем еще и в октябре, то я вообще не понимаю, как вы управляете областью?», — отметил Вельможный.

Ответ от Гайдая не заставил себя ждать:

«Сергей Анатольевич, вы депутат Верховной Рады от Луганской области. Вы ни разу не позвонили мне и не прислали письмо с предложением помощи Луганщине на любом уровне. И именно вас я имею в виду, когда говорю о манипуляции».

Сергей Гайдай рассказал, что лично был на пожарах и в июле, и в сентябре-октябре.

«Когда мы получаем информацию о пожарах, мы не можем понимать масштабы этого пожара. Уже на месте мы увидели, что это не обычный пожар, а стихия. И в первом, и во втором случаях работникам ГСЧС нужна была помощь других областей и авиации. Три самолета и два вертолета работали постоянно, и они не могли потушить этот пожар», — подчеркнул Гайдай.

По его словам, областная власть договаривалась с военными, которые помогали емкостями для воды. Также задействовали предпринимателей, Нацгвардию и пограничников.

Несколько раз Гайдая спрашивали, был ли создан штаб и назначали ли руководителя работ по ликвидации последствий чрезвычайной ситуации. Председатель ВГА отметил, что назначать руководителя работ является компетенцией Кабинета министров. А уже руководитель работ принимает решение о развертывании штаба.

Также члены ВСК много спрашивали о том, как информировали людей о приближении огня, работала ли централизованная система оповещения.

«К сожалению, в тех населенных пунктах нет централизованной системы оповещения. Этим занимались местные органы власти, сотрудники Нацполиции, ГСЧС. Я лично и на первом пожаре, и на втором оповещал людей. И лично вывозил людей из опасной зоны», — ответил Гайдай.

Председатель ВГА подчеркивал, что пожары на Луганщине были стихийным бедствием, особенно ситуацию осложняли погодные условия.

«При скорости 32 м/с ветер поднимался на 30 метров вверх. Он за одну секунду полностью менял свое направление. Если работники ГСЧС выстраивались у какого-то населенного пункта, чтобы отражать его от пламени, то за несколько секунд ветер мог полностью изменить направление на 180 градусов», — сказал Гайдай.

Павел Корчагин — о лесоводах и 148 одновременных пожарах

Заместитель руководителя ГСЧС области Павел Корчагин в начале своего общения с комиссией отметил, что управлять лесными пожарами согласно кодексу должен был руководитель лесоохотничьего хозяйства. В Луганской области это Павел Головченко.

«Лесоводы лесоохотничьего хозяйства запросили дополнительные силы на тушение пожаров. По прибытию на место пожара мы подчинялись этим руководителям», — сказал Корчагин.

По его словам, руководитель лесоохотничьего хозяйства ставил задачу руководителю ГСЧС, а тот уже давал указания своим подчиненным.

На вопрос, сколько времени есть у спасателей на то, чтобы доехать до места пожара, он ответил:

«Все зависит от состояния дорог. Если это грунтовая дорога или бездорожье, то может быть скорость 25 км в час. Если мы берем 10 км, то умножаем на 60 и делим на 25, это будет ориентировочное время прибытия».

Корчагин подтвердил, что глава ВГА Сергей Гайдай был на обоих пожарах. Также он отметил, что к тушению пожара привлекали весь личный состав ГСЧС области.

При этом заместитель руководителя ГСЧС отметил, что в первые дни пожара им не хватало ресурсов, поскольку пожары были не только в селах, которые пострадали больше всего, а также и в других районах — Старобельском, Новоайдарском, Сватовском. В какой-то момент, по его словам, в области было 148 одновременных пожаров.

Корчагин отметил, что если бы не своевременная работа сотрудников ГСЧС, то пожар мог бы достичь и территории завода «Азот» в Северодонецке, что повлекло бы значительную катастрофу даже в общенациональных масштабах.

Михаил Пшик — о приоритетах и ​​Google Maps

Еще перед допросом председателя ГСЧС Луганщины Михаила Пшика один из членов комиссии Максим Ткаченко прокомментировал слова Павла Корчагина о пожаре вблизи «Азота».

«Вчера у меня была самая важная встреча, ради которой я поехал на Луганщину. Заместитель руководителя ГСЧС Корчагин нам рассказывал, что именно они спасли “Азот” и всю Украину от пожара. А человек, который является представителем завода “Азот”, мне рассказал, что именно пожарные “Азота” спасли завод. Единственная машина от ГСЧС приехала уже после того, как руководитель “Азота” лично позвонил руководителю ГСЧС Пшику, и когда пожарные “Азота” почти справились с пожаром вблизи», — сказал Ткаченко.

При этом он не назвал должность человека, с которым говорил, и его имя.

Сам Михаил Пшик рассказал, что работниками ГСЧС на всех пожарах, которые происходили в то время, руководил он.

«Руководитель тушения пожаров в населенных пунктах был один — я, начальник главного управления. В лесу руководил подразделениями ГСЧС в координации с гослесоохотхозяйством и выполнял те задачи, которые возникали», — сказал Пшик.

Члены комиссии спрашивали его, в частности, об эвакуации людей из опасной территории. Руководитель областной ГСЧС ответил, что это не входит в его полномочия.

«Эвакуацией населения мы не занимались. Этим занималась областная государственная администрация. Во время ликвидации пожара, если возникали предположения о возможности достижения пожаром того или иного населенного пункта, принималось решение о необходимости эвакуации. Если у нас были силы и средства, была возможность участвовать в эвакуации, мы выполняли эти задачи. Мы занимались эвакуацией там, где пожар уже доходил до населенного пункта. Только там мы самостоятельно принимали решение об эвакуации людей», — подчеркнул Михаил Пшик.

Между ним и представителями комиссии возникла дискуссия. Последние, в частности, отмечали, что в первую очередь спасатели должны были тушить пожар. Тогда как руководитель ГСЧС области ответил:

«Нет, наш основной приоритет — это жизнь и здоровье людей. И если такая опасность отсутствует, то уже потом — тушение пожара».

На вопрос, пользовались ли спасатели бумажными картами лесоохотничьего хозяйства, Михаил Пшик отметил:

«Тот картографический материал не отвечал требуемому качеству. И сегодня есть современные технологии, в частности мы пользуемся картами Google».

Члены комиссии поставили под сомнение эти слова руководителя областной ГСЧС, отметив, что «70% Луганской области не имеют стабильного интернет-покрытия».

В конце концов, комиссия закончила допрос ключевых лиц касаемо пожаров. Напомним, тогда погибли 11 человек, еще 150 были эвакуированы.

Читайте также:

"Теряем драгоценное время": эксперты о последствиях пожаров на Луганщине

Не осталось ничего. Смогут ли погорельцы на Луганщине получить компенсации?

Стихия не шутит: как спасатели Славянска помогают тушить пожары на Луганщине