От детективов к настоящему расследованию: история курсантки из Луганской области
Владислава Мерзлякова с детства мечтала о карьере в полиции. Война прервала учебу, а жизнь в оккупированном селе стала настоящим испытанием. О пережитом, эвакуации и поиске себя — в беседе с Восточным Вариантом
Детективы вместо романтики
Фомовка — поселок на Луганщине, где все друг друга знают, а мечты кажутся большими, как небо над степью. Здесь родилась, росла и училась Владислава Мерзлякова, поглощая не романтические истории или фантастические приключения, а детективы.
“Кто-то любит фантастику, кто-то романтику, а мне всегда нравились именно детективы”, — делится девушка.
Телевизионные сериалы, книги — все, где нужно было раскрывать тайны и искать истину, увлекало ее с детства. Мечта была четкой: расследовать преступления или спасать людей. Оба пути выглядели правильными.
Родители Владиславы — люди старшего возраста, для которых бюрократические процедуры были сложными. Поэтому поездка в Сватово должна была выяснить условия поступления заранее.
“Сначала зашли в отделение полиции, там приняли радушно, все подробно объяснили. Мне только нужно было предоставить документы, остальное помогли сделать. Поэтому в управление ГСЧС мы уже не пошли. Иногда самые важные решения в жизни принимаются именно так — не после долгих раздумий, а в момент, когда все складывается естественно”, — улыбается она.
2020 год стал поворотным — Владислава поступила в Харьковский национальный университет внутренних дел. Детские детективы из телевизора и из книг сменились настоящими знаниями о расследованиях.
Большая война
“Было ли какое-то предчувствие большой войны? Предчувствия не было, было осознание, — уверенно говорит Владислава и вспоминает разговор с мамой. — Во время каникул сидели во дворе, и мама как-то неожиданно сказала: «Если будет война, мы можем оказаться под оккупацией, а ты останешься на подконтрольной Украине территории»”.
“Вспоминая сейчас этот момент, я уверена, что уже тогда понимала — может быть война. Об этом уже и говорили, и писали”, — рассказывает девушка.
По словам Владиславы, в середине февраля 2022 года курсантам открыто о начале войны не говорили, но отдельные действия свидетельствовали об определенной подготовке. И все же 24 февраля проснулись от взрывов — страх был всепоглощающим.
Сразу позвонила домой: “Слышны сильные взрывы”, — ответила мама.
Те студенты, чьи семьи жили в более безопасных регионах, быстро возвращались домой, а кто-то эвакуировался на запад страны. Владислава же мечтала только об одном — домой, на Луганщину.
10 дней не было возможности выехать. За эти дни почти ничего не ела.
“В конце концов нашли перевозчика, который согласился ехать в сторону Луганщины. Дорогу почти не помню. Помню, как меня встретили”, — вспоминает она.
Обманчивое чувство спокойствия
“Приехала домой, и мне стало спокойнее, потому что здесь мама, папа, племянники, — вспоминает Владислава. — Казалось, что здесь безопасно. По крайней мере, сначала”.
А 6-го марта оккупационные войска заехали в село. Две ночи подряд страшный грохот техники разрывал тишину. Прятали бронетранспортеры в соснах возле реки, накрывали маскировочными сетками, вкапывались в землю. Расселились в общежитии аграрного лицея.
“Мы к вам ненадолго”, — говорили российские солдаты, прогуливаясь по улицам как дома. Угощали мирных жителей лакомствами, украденными из магазина.
“За две недели объявили об отъезде. Утром вывезли технику и выехали. А вечером начался обстрел, – делится воспоминаниями девушка. – Мы прятались в подвалах. Папа пытался вывести маму из состояния онемения — сильная и умная женщина теряла контроль каждый раз, когда над домом пролетали вражеские самолеты. В тот вечер осколок попал мальчику в голову на глазах у матери, ребенок погиб. Это был одноклассник племянника”.
В плену страха
Связь пропала. Единственный источник информации — соседи и российская пропаганда. Владислава боялась выходить на улицу. Интернета не было, учиться невозможно. Самое страшное — кто-то мог донести новой “власти”, что она учится на курсантку полиции. Людей, связанных с украинской властью, забирали “на подвал”, били так, что везли в больницу едва живыми.
Владислава начала замыкаться в себе, исчезло желание ко всему. Даже маленькие племянники не радовали.
“Отсутствие связи и коммуникации начинало пожирать меня изнутри. Спасали старые диски с фильмами и ноутбук с дисководом”, — вспоминает девушка.
Однажды решила связаться с университетом — решила быстро проскочить на мотоцикле в соседнее село, там был интернет. Едет — и навстречу “освободитель” верхом на коне. Помахал рукой — мол, остановись.
“Я забыла, как скорости переключать, просто притормозила. Перепугалась до смерти. Он только спросил, где магазин. Быстро ответила и помчалась домой. Больше не выходила”, — вспоминает девушка.
Клубника за свободу
В магазинах — опустошенные полки, местные предприниматели поднимали цены на просроченные продукты. А решение выезжать созревало тяжело. Родителям сразу перестали платить зарплату, поэтому средств не было. Но был огород, и выросло много клубники — родители продавали ее на рынке, чтобы собрать деньги на дорогу дочери.
Расспросив знакомых о выезде через разбомбленную дамбу в Печениках, Владислава начала собирать дорожную сумку. Знала, что должна взять минимум вещей.
18 июля села в машину. Мама с папой помахали рукой. Никто не знал, когда снова встретятся.
17 блокпостов до свободы
Дорога оказалась адом. 17 вражеских блокпостов, поля, дороги, которых нет ни на одной карте. Сердце замирало каждый раз, когда водитель останавливался на очередном блокпосту.
“А что, если сейчас кто-то узнает, что я курсантка?” — думала Владислава.
Она выезжала одна, без знакомых и друзей. Больше всего боялась, что вдруг что-то случится — и родители потеряют ее след. Таких историй знала целую кучу.
На другой стороне дамбы встретили волонтеры.
“Через плечо сумка с ноутбуком, в одной руке — чемодан, а во второй — пакет. Мама утром сделала мне бутерброды, чтобы я не была голодной, но мне было не до еды”, — вспоминает девушка.
Парень в темно-синей футболке с каской на голове взял у нее сумку и поставил в бус. Их отвезли на пункт проверки. Дальше — поисковая собака, СБУ, контроль, детектор лжи. И наконец — ощущение, что она снова в Украине.
Жизнь с нуля
Университет рассыпался по разным областям — часть преподавателей и студентов оказалась в Виннице, часть в Каменце-Подольском. Владиславе повезло: подруга пригласила погостить в Винницкой области.
“Я ехала почти без вещей. Даже зубную щетку покупать пришлось, — смеется Владислава, вспоминая те дни. — Хорошо, что есть подружка. Ее родители помогли приобрести самое необходимое”.
Два дня приходила в себя после путешествия, а потом отправилась в Каменец-Подольский.
“Когда выезжала из оккупации, понимала — рассчитывать могу только на себя”, — говорит девушка. Ожидала хотя бы базового обеспечения: крышу над головой и еду. Но реальность оказалась более жесткой.
“Никакого понимания и сочувствия ни у кого не было. Типа, и что? Ничего страшного у вас там не было. Что вы там жалуетесь на эту жизнь, у вас все нормально”, — с горечью вспоминает она отношение окружающих.
Обещали средства на приобретение формы, но ничего не получила. Сначала разрешали не соблюдать дресс-код, но после Нового года приказали всем искать форму самостоятельно.
“Перекупали у старших курсов старую потрепанную форму. Я до последнего не покупала — не было за что”, — рассказывает она.
А дальше больше. Ирония судьбы: научилась расследовать преступления, а работать негде. Классическая схема — выпускник возвращается туда, откуда приехал. Но как вернуться в оккупированное Сватово?
“Администрация махнула рукой: ищите сами, где хотите. А все райотделы уже укомплектованы. Диплом есть, а работы нет”, — подытоживает Владислава реалии военного времени. Поэтому начала искать свое место самостоятельно.
Начало в Броварах
Судьба свела Владиславу с парнем из Броваров — теперь он ее жених. Именно он помог устроиться на работу.
“В Броварах большая текучесть кадров, поэтому мне повезло”, — рассказывает Владислава.
Полгода работала следовательницей общего направления — расследовала различные виды уголовных дел. Работа нравилась, но возник конфликт между личным и профессиональным.
“Жених военный, я круглосуточно на работе, он круглосуточно на службе. Мы вообще не виделись и пришли к выводу — надо что-то менять”, — объясняет девушка свое решение об увольнении.
Сейчас работает помощником адвоката в юридической компании. Подала документы в магистратуру — хочет получить диплом магистра права и развиваться в этом направлении.
“Появилось новое хобби — начала заниматься фотографией. Думаю, пока вступительная кампания пройдет, можно немного свои навыки развить. Всегда мне это нравилось”, — делится планами Владислава.
***
От детских детективов до настоящих расследований — путь Владиславы оказался длиннее и сложнее, чем казалось из Фомовки. Война изменила не только географию, но и представление о том, что такое дом, работа, будущее.
Но главное осталось неизменным — желание искать истину. Теперь не только в уголовных делах, но и в кадрах через объектив фотоаппарата. Жизнь, как оказывается, тоже может быть детективом — нужно только научиться разгадывать ее загадки и не бояться переворачивать следующую страницу.
Осуществлено при поддержке Ассоциации “Независимые региональные издатели Украины” и Amediastiftelsen в рамках реализации проекта Хаб поддержки региональных медиа. Взгляды авторов не обязательно совпадают с официальной позицией партнеров.
