"Тяжелее всего на войне — когда теряешь собратьев": как воины 24 ОМБр имени короля Даниила защищают Украину под Бахмутом

“Сотрясается земля, сейчас может происходить артиллерийская подготовка атаки российской пехоты. Похоже на 155 калибр, наш а также 152 калибр с их стороны, также с их стороны может быть “пион”. Россияне пытаются прорваться к одной из наших позиций на подходе к Бахмуту”, — так описывает артиллерист с позывным Кент происходящее вокруг.

Сейчас мы находимся южнее Бахмута на огневой позиции самоходной артиллерии 24 ОМБр имени короля Данила. Воины Королевской бригады прикрывают пехоту, поддерживают их как в наступлении, так и в обороне. Сейчас, очевидно, больше происходит оборонительных действий.

Здесь, на позициях расположены артиллерийские расчеты 2С3 “Акация”. Сегодня мы можем увидеть их работу и пообщаться с артиллеристами.

Один из расчетов работает со снарядами украинского производства. На одном из них делают надпись “За татка” (рос. — “За папу”). Это просьба дочери одного из погибших побратимов.

Впоследствии раздаются мощные выстрелы — снаряды полетели в цель, надеемся, она поражена точно. Немного обидно, что из-за погоды при выстреле нет характерного огня, но сейчас главное не красивое фото, а уничтожение врага.

“Еще в январе 2022-го было предчувствие неизбежности войны”

Первый собеседник Дмитрий с позывным Адвокат. Ему 32 года, последние годы жил в Киеве.

“В марте мобилизовался, попал в боевую бригаду, чему очень рад. У меня была военная кафедра и самоподготовка, будем так называть, разные выучки.

Я чувствовал, что будет полномасштабное вторжение, но, думаю, никто не был полноценно готов к этому. Еще в январе было предчувствие неизбежности войны, но еще 23 февраля думал, что будет какое-то максимальное обострение в Донецкой области и попытка сделать сухопутный коридор в Крым. Но что будет наступление на Киев, Черниговщину, Сумщину, я не рассчитывал. Я пытался рационально мыслить. А враг, видимо, мыслил не рационально, а немного другими категориями, что его будут с цветами встречать, и потому, пожалуй, так сделал нам такой подарок, что распылил настолько свои силы.

24 февраля была максимальная концентрация и страх, но не за себя страх, а страх перед грандиозностью событий, которые прямо сейчас происходят. Я имею в виду, страшно было понять, какие исторические события прямо сейчас начинаются.

После победы мечтаю вернуться домой, в гражданскую работу, в мирную жизнь, в нашей единственной соборной неделимой Украине, свободной от чьих-либо территориальных посягательств. Мечтаю о расцвете и бурном развитии нашего государства.

Война оказала влияние на мой характер. Я стал решительнее, стал очень хорошо расставлять приоритеты. Сейчас все материальное отходит на второй план, какие-то вещи из гражданской жизни здесь совершенно неважны. Для меня был такой контраст от костюмов адвоката, бизнес-центров с кофе, ты переносишься в мир, где спишь в окопах, не принимаешь душ, всегда грязный, в рваной грязной одежде. Но к этому очень быстро привыкаешь, если ты мотивирован и знаешь, зачем ты это делаешь”.

“Сейчас идет война дронов”

Александр, из Киева:

“Я был весной ранен под Попасной, долго лечился. Мстить не хочу, потому что эмоции вредят работе. Те, кто в эмоциях воюют, по моему мнению, долго не живут. Постоянно должна быть трезвая голова, ты должен понимать, что ты делаешь, а эмоции никуда не ведут. В начале войны эвакуировал семью в Германию и во Львове пошел в военкомат”.

Во время разговора слышим неподалеку пулемет. Скорее всего, работа ПВО, идет охота на дроны. Отвлекаемся от темы разговора:

“На мой взгляд, в современной войне это уже, наверное, дело номер один. Видите сколько беспилотников. Когда начинали в 14 году, такого не было, корректировки огня. А сейчас и мы, и они активно используют. Сейчас война дронов, артиллерия будет немного отходить. Запустили управляемый боеприпас, он себе в безопасности сидит, рулит. Их вычислят, конечно. В войне что-то меняется, нельзя воевать как в книге. В гражданской жизни я аналитик бизнес-процессов. Служил в 90-92 году, потом в 15-м году, сейчас снова”.

В это время видим дым от сбитого беспилотника, как потом узнали, отлетал свое ланцет.

“Имею специальность командира пулеметного расчета. В артиллерию попал случайно, в учебке учился на командира пушки и во Львове распределили сюда.

Труднее всего на самом деле это возраст. Мне уже 50, надо быть здоровым, все остальное ерунда.

За время войны я загрубел. И стал спокойнее, научился себя держать в руках, потому что без этого можно сойти с ума, постоянно стрессы. Если эмоционально на это реагировать, то можно поехать кукухой, а так надо фильтровать, кое-что пропускать мимо. После победы мечтаю увидеть мир”.

“За неделю сбили 5 ланцетов и орланов”

Степан, 28 лет, в гражданской жизни электрогазосварщик, на войне с 24 февраля.

"Я служил срочно в национальной гвардии в 2015-16 году. После войны мечтаю строить страну и жить дальше. Во время войны завел семью. Волнуются за меня, переживают, по возможности на базе общаемся. Сейчас самое сложное — это мороз. И война это сложно, не хочется войны. Но должен оборонять наш дом. Я сражаюсь, чтобы не зашли к нам, чтобы не отняли у нас самое ценное".

После работы в поле едем в расположение. По дороге останавливаемся рядом с зениткой другой бригады.

Украинский защитник Олег говорит, что за неделю сбили уже 5 ланцетов и орланов, но именно тот ланцет, который только что сбили, это не их работа, а другого подразделения.

Рядом боец с позывным Прадед готовит на костре чай и кофе. Сегодня немного теплее, только -11. Несколько дней назад было около -20. Впрочем, и -11 в сочетании с сильным ветром очень неприятно.

Доезжаем до места расположения подразделения в одном из окрестных сел. Старый дом без мебели, который сейчас дает убежище артиллеристам. Здесь отдыхают, готовят еду, читают новости, общаются и принимают гостей.

“Тяжелее всего на войне — когда теряешь побратимов”

За обычным столом, приспособленным под кухонный, разделяет мясо Золтан. Львовянин, 39 лет. Обеспечение в бригаде хорошее, продуктов хватает.

“Тушить будем мясо. Лук и мясо тушим, и будет такая подлива мясная к макаронам. Самое простое, ничего сложного, такой легкий перекус с нормальными ингредиентами.

Я – заряжающий пушки. Мобилизированный, в армии с 24 числа. В 14-15 году был в АТО, тоже тогда мобилизован был. В гражданской жизни строитель, монолитчик, строю дома. Имел подозрение, что будет война будет, но чтобы такая, не чувствовал.

Помню, я проснулся где-то в пять утра. Просто проснулся, включил телевизор и увидел, что президент говорит о введении военного положения. Я пока делаю ремонт, так что живу с тещей. Ну, и сразу всех на ноги поднял, говорю, у нас в стране война. Теща говорит — не иди, я говорю — не-не. К 9 часам мне позвонили из части, спросили, приеду ли я, говорю — приеду. А потом из военкомата, спросили, пойду ли я в 24-ку? Говорю, пойду.

За время войны набрался военного опыта. В 14-15 году я был заряжающий с грунта, подавал снизу боеприпасы человеку, который был в пушке. Сейчас научился заряжать машину из башни. Хочется более современной техники, но все нормально, не жалуюсь.

Тяжелее всего на войне — когда теряешь побратимов.

После победы, я уже вчера ребятам говорил, что хочу в Египет. У меня на март был забронирован билет, а потом бронь аннулировал. В первую очередь я думаю о победе, а уже потом о Египте”.

“После 14-го года я знал, что все не закончится”

Рядом в комнате отдыхает Петр. Ему 44 года, до войны 24 года работал шахтером во Львовской области.

“В 2014 году был на востоке, в 72-й бригаде. И сейчас снова нужно отбиваться от нашего соседа, снова здесь работаю.

После 14 года я знал, что все не закончится, тогда было АТО, потом ООС. Ощущение было, что я еще на эту землю вернусь.

Я механик-водитель машинки САУ, зеленая красавица. Работаем. Все ребята говорят, нужно побольше БК, нужно работать, нужно давать, чтобы они больше двигались, потому что холод, а еще лучше — сразу и ложились. А нет, так чтоб домой шли.

Для меня война началась в 14-м году, уже в марте мы здесь, под Изварино были. Они (россияне — ред.) говорили, что мы с “ополченцами” воюем. Хотя они работали по нам из ростовской области, российские регулярные войска.

Воюю за свою землю, за будущее наших детей. Пусть у себя наводят свой “мир” и порядки.

Работы после победы будет много, еще и до пенсии немного осталось, 24 года работал под землей. 24 года в каске, и здесь снова в каске. В блиндажах это тоже немного ниже уровня земли. И восстанавливать нужно то, что они разрушили, помогать пострадавшим”.

Выходим на улицу, и под звуки непрерывной канонады, которые доносятся со стороны Бахмута и Соледара, возвращаемся назад.

***