Тень шахтёра
Приближается День шахтёра – один из самых популярных праздников в Донбассе, который в этом году поможет отпраздновать луганчанам лично премьер-министр Украины Николай Азаров. Впрочем, поздравлений следует ждать не только от него: мало кто из топ-политиков и чиновников решится за два месяца до выборов легкомысленно игнорировать корпоративный праздник горняков. Не щадя брэндовых костюмов, власть имущие лезут в шахты, фотографируются с чумазыми добытчиками «чёрного золота» и осыпают их – как из рога изобилия – обещаниями всяческих благ.
С советских времён на официозно-идеологическом уровне шахтёрский труд считался, как пелось в известной песне, «работой славной» и «делами хорошими», а сборный образ шахтёра воплощал герой-ударник Алексей Стаханов. Действительность была куда менее радужной – ей соответствовал скорее фаталистично-пессимистический тон народной шахтёрской песни про коногона («Ах шатха-шахта, ты – могила, зачем сгубила ты меня…»), чем бравый оптимизм сочинения Бориса Ласкина «Спят курганы тёмные». С самого появления угольной отрасли «степь донецкая» была довольно опасным и недобрым местом, куда бежали люди, доведённые до отчаяния жизненными обстоятельствами, бедностью, а то и просто ссыльные (Донбасс был ещё и «второй Сибирью»). И хотя зарплаты горняков были существенно выше, чем в других отраслях, ещё в конце ХІХ века, текучесть кадров была крайне высокой: от 100% накануне Первой до 130% накануне Второй мировой войн (дабы не сорвалась сталинская милитаризация, шахтёров приходилось прикреплять к месту работы). Причины «текучки» были достаточно банальны: отсуствие нормального жилья, элементарных санитарно-гигиенических условий и, что самое важное, крайняя опасность шахтерского труда. В начале прошлого века из каждой тысячи горняков калечились на работе свыше трёхсот (!), а с 1893-го по 1916-й в шахтах Донбасса погибло 5152 горняка – цифры, сопоставимые с фронтовыми сводками. «Побочными» эффектами таких условий жизни и работы был повальный алкоголизм, эпидемии и жестокость шахтёрских нравов. Не удивительно, что дети горняков не торопились создавать шахтёрские династии, да и родители не слишком охотно отпускали своих чад под землю.
Лучшие годы отечественной угольной промышленности начались в 1950-х. Послевоенное восстановление страны требовало невероятных ресурсов и уже в 1958-м СССР вышел на первое место в мире по объёмам угледобычи. Но не всё коту Масленица – с 70-х годов начался упадок отрасли. Поскольку «потолок» эффективности был достигнут, рост плановых показателей стал обеспечиваться увеличением количества шахт, в том числе малоприбыльных. В результате к концу 1970-х некогда приоритетная отрасль стала огромной (в отношении инфраструктуры и числа занятых), но убыточной – около 70% расходов угледобывающих предприятий покрывались государственными дотациями. Кроме того, изменились и государственные приоритеты СССР – началась так называемая «нефтегазовая эпоха».
С распадом СССР щедрое дотирование отрасли прекратилось и предприятиям пришлось выживать в конкурентной борьбе в условиях становления рыночной экономики. По совокупности причин и обстоятельств отечественная угольная отрасль стала возвращаться к своим истокам – как в технологическом, так и в социогуманитарном аспекте. Ещё вчера козырявшие зарплатами горняки превратились в аматоров «альпийского нищенства», стучащих касками об асфальт. Многочисленные программы по реформированию отрасли, постоянно производимые на свет чиновничьим разумом с начала 1990-х, в большинстве своём оставались на бумаге. Результаты не заставили себя долго ждать – профессия шахтёра из денежной и престижной снова стала «профессией безысходности». Происходит массовый отток рабочих из отрасли (только за 2008-2009 гг. отрасль покинули 17 тысяч шахтёров) и её «старение» (к началу десятилетия пенсионеры составляли около половины подземных рабочих шахт и треть работающих на поверхности).
Без особых преувеличений можно сказать, что сегодня украинская угольная отрасль – чемодан без ручки, который и выбросить нельзя, и неясно, как тащить дальше. Государственные угледобывающие предприятия находятся на грани остановки: накопленный на данный момент в объёме 400 млн. тонн уголь попросту некуда деть – его цена не отвечает качеству. Не является панацеей и приватизация шахт. Во-первых, вопреки расхожему мнению, раскупать шахты никто не спешит. Несмотря на то, что Президент Виктор Янукович разрешил приватизацию шахт ещё в мае, глава Фонда госимущества Александр Рябченко, по его собственному заявлению, «был бы очень рад, если б в этом году нам удалось объявить продажу хотя бы нескольких предприятий». Во-вторых, приватизация шахт не озолотит ни украинское государство, ни самих горняков. По словам того же Рябченко, ожидать больших денег от приватизации не нужно, а убыточные (или признанные таковыми) предприятия будут продавать вообще за обещания (на так называемом «инвестиционном конкурсе» - кто больше пообещает вложить). Кстати говоря, именно убыточных шахт в Украине большинство – поэтому, как считают экономисты-аналитики, инвесторов придётся завлекать «особыми условиями»: предоставлять льготы, упрощать условия соцгарантий и т.д. Будут ли новые собственники, стремящиеся выжать из своей убыточной шахты хоть какую-то прибыль, соблюдать права трудовых коллективов, создавать новые места и делать долгосрочные инвестиции в инфраструктуру? Вопрос риторический.
А пока украинское государство думает, куда пристоить массу нерентабельных (или условно рентабельных) предприятий, отрасль деградирует и криминализируется. Речь идёт не только о травматизме и смертности, но и о печально известных «копанках», «шахтёрская слава» которых разносится буквально по всему миру. Сначала «ославил» Донбасс арабский (!) телеканал «Аль-Джазира», посвятив труду на «копанках» эпизод документального фильма «Смерть рабочего». Не обошёл вниманием ужасные условия труда горняков и немецкий журналист Якоб Пройсс, снявший «документалку» «Иной Челси. История из Донецка». Эстонский режиссёр Марианна Каат посвятила свой скандальный фильм «Шахта №8» детскому труду на «копанках». Но на телевизионщиков-«очернителей» грех обижаться, ведь зрелище действительно диковинное – в стране, ещё полвека назад входившей (пусть в составе СССР) в мировые лидеры угледобычи, стали добывать уголь методами кустарных промыслов XVІII века...
В общем, положение дел в отечественном углепроме таково, что 26-го числа впору пить не чокаясь. Впрочем, а кто сказал, что День шахтёра – весёлый праздник?
Фото Николая Сидорова из цикла "Уголь Донбасса"