Попытка выжить или предательство? Почему переселенцы и переселенки возвращаются в оккупацию

О причинах такого возвращения и мнение власти по этому поводу рассказывает Восточный Вариант.

Вернулись в Мариуполь через полтора года после выезда в Европу

До начала полномасштабного вторжения женщина по имени Ю. вместе с мужем и двумя детьми мирно проживали в Мариуполе. Имели собственную квартиру и машину. Муж работал на металлургическом заводе имени Ильича, Ю. — юристкой у частного нотариуса, а дети учились в университетах. Во время боев за Мариуполь их квартира была разрушена, семье лишь чудом удалось спастись.

“Наша квартира находилась на 7 этаже. Примерно с начала марта обстрелы стали настолько плотными, что уже нельзя было выходить на улицу. Однажды ночью бомба прилетела в соседний дом и полностью его разрушила. Наш дом был обстрелян снарядами, от чего начался пожар. Один подъезд выгорел полностью, а наша квартира сильно повредилась. Были выбиты окна, двери, пробит потолок, не было стены между гостиной и кухней. Во время обстрела мы были в подвале вместе с другими жильцами. Уцелели лишь чудом”, — вспоминает Ю.

Когда из города начали выезжать люди, семья Ю. также уехала. Их машина была с выбитыми окнами, однако могла ехать. Семья взяла самое ценное — документы, деньги и некоторую одежду.

Прибыв в фильтрационный лагерь, семья услышала от российских оккупантов, что дороги в Украину для них нет, и что украинские военные никого не пропускают. Не имея связи и возможности проверить это, семья решила выезжать через россию.

“В россии мы останавливались, чтобы нам сделали машину. Потому что с выбитыми окнами в конце марта мы бы далеко не уехали. Затем двинулись через Москву и Псков в Эстонию, а затем — в Латвию. Сначала было полное отчаяние и депрессия. Нашего дома нет, города нет, в Украине шла полномасштабная война, гибли люди. Просто не верилось, что все это с нами происходит. Дети продолжали учиться дистанционно. Мы оформили документы на помощь, нам даже дали жилье на первое время. Через месяц мы с мужем устроились на завод, потому что понимали, что нужны деньги”, — вспоминает Ю.

Без знаний латышского языка супруги зарабатывали небольшие средства. Впоследствии им пришлось оставить жилье, которое им предложили на первое время, и начать арендовать квартиру. Стало трудно. Вместе семья ходила на курсы латышского языка, пыталась интегрироваться в общество.

“Мы пытались найти другую работу, но без языка и опыта лучшего места не нашли. Дети поступили в Латвийский университет параллельно с украинскими, и они переехали в общежитие. Однако нам с мужем все равно было трудно. И мы начали думать о том, чтобы вернуться в Мариуполь. К тому же наш дом начали восстанавливать. Ремонтировали и нашу квартиру, нам об этом рассказывали соседи. Мы видели, что ситуация в Украине не лучше с помощью переселенцам. Как раз начинались разговоры о прекращении выплат. И мы все же решились на то, чтобы вернуться. Не хотелось этого. Но мы собрали вещи и поехали. Дети остались в Латвии”, — рассказывает женщина.

В Мариуполе в их квартире вставили окна и отремонтировали потолок. Все остальное супруги начали делать собственноручно после возвращения. Муж устроился на стройку, а Ю. в магазин продавщицей. В оккупации тоже сложно, однако наличие собственного жилья улучшило их финансовую ситуацию.

Таких историй, как у семьи Ю., на самом деле больше, чем кажется. Переселенцы и переселенки возвращаются на ВОТ как из стран Европы, так и из Украины. Причин этому много: небольшие заработные платы, высокая аренда жилья, трудности в адаптации на новом месте.

“Возвращение украинцев на временно оккупированные территории является многогранной проблемой”

За период с 1 марта по 18 сентября 2024 года в Украине было подано 580 676 заявлений о снятии с учета ВПЛ. Из них 16 552 подали заявление лично, еще 247 965 заявлений поступило через Дію. О снятии с учета ВПЛ из-за смены места жительства было получено 278 611 заявлений, из-за возвращения к покинутому месту жительства — 27 015 заявлений, из-за выезда за границу — 1156 заявлений. Об этом Восточному Варианту сообщила Представительница Уполномоченного Верховной Рады Украины по защите прав лиц, которые пострадали в результате войны Ольга Алтунина.

Некоторые данные о возвращении людей в оккупацию называют местные администрации. Так, недавно мэр Мариуполя Вадим Бойченко сообщил, что около 30% мариупольцев, которые выехали из города в начале полномасштабной войны, вернулись обратно в оккупацию. Среди причин этого он называл отсутствие собственного жилья и неверие людей в справедливость. Украинцы, выезжая с ВОТ, рассчитывали на компенсацию, однако в Украине не налажен процесс возмещения за жилье, которое находится на временно оккупированных территориях.

В Отчете о внутреннем перемещении населения в Украине Международной организации по миграции указано, что ВПЛ среди наибольших потребностей называли натуральную форму их поддержки и денежную помощь. Поэтому, как говорит Представительница Уполномоченного, в основном причиной принятия решения о возвращении к покинутому месту жительства или выезда за границу является сложность интегрироваться на новом месте жительства, отсутствие жилья, финансовой поддержки со стороны государства и низкий уровень доходов.

“Несмотря на всю сложность проживания на ВОТ, основной причиной возвращения — является собственное жилье. В то же время это и поездки к пожилым родственникам, и чтобы засвидетельствовать право собственности на имущество. российская федерация активно проводит пропагандистскую работу и делает все возможное, чтобы украинцы вернулись на ВОТ, например, «национализацию» имущества наших граждан. Так, оккупационные власти на ВОТ Донецкой области в июне 2023 года начали формировать реестр «бесхозного имущества» с целью дальнейшей «интеграции таких активов в экономику республики». Ведь, если украинцы физически не проживают в своем доме или квартире на ВОТ, их жилье могут отобрать. Следовательно, одной из причин, почему украинцы возвращаются — является стремление не потерять жилье”, — рассказывает Ольга Алтунина.

Представительница Уполномоченного подчеркивает, что каждая поездка на ВОТ может обернуться для украинцев и украинок незаконным задержанием или заключением. У людей проверяют телефоны, восстанавливают недавно удаленные переписки, смотрят соцсети за несколько лет. Также надо помнить, что на ВОТ часто наблюдается дефицит питьевой воды, электроэнергии, пищевых продуктов и медикаментов. Отсутствует качественная медицинская помощь. Со стороны оккупационной власти применяются запугивание, шантаж, принудительная паспортизация, отсутствие свободы слова, незаконное и самоуправное задержание гражданского населения, принуждение к участию в незаконных голосованиях, конфискация имущества. Все это может приводить к постоянному страху за свою жизнь и жизнь своих близких.

Те, кто возвращаются на ВОТ, предатели?

Недавно народная депутатка Марьяна Безуглая в социальных сетях достаточно критически высказалась об украинцах и украинках, которые возвращаются на временно оккупированные территории. По ее словам, ВПЛ, которые возвращаются на ВОТ, являются предателями.

“Смотрите, если ВПО возвращается на оккупированную территорию, то он/она — предатель, а не, как говорят, «сложности бытия». Просто предатель нации, за исключением случаев, если идет в движение сопротивления оккупанту. Точка. И не имеет значения, какого качества помощь или кто у нас депутаты, это все проблемы роста молодой страны, а вот ты либо борешься за свое государство и чувствуешь себя его неотъемлемой частью, либо идешь к врагу и тогда становишься таким же врагом. Я всегда была против любой помощи, выплат пенсий на оккупированных территориях и т.д.”, — заявила Безуглая в своих социальных сетях.

Очевидно, что такое заявление от государственной деятельницы вызвало бурную реакцию украинцев и украинок.

“Людей, которые возвращаются на ВОТ, нельзя называть предателями, потому что у каждого из них на то есть свои причины. Это поездки и к пожилым родственникам, и чтобы засвидетельствовать право собственности на имущество, ведь оккупационная власть со временем выставляет жилье на продажу, поселяет туда россиян”, — объясняет Ольга Алтунина.

Представительница Уполномоченного напомнила, что, согласно Уголовному кодексу Украины, под коллаборационную деятельность подпадают публичные отрицания украинцами вооруженной агрессии против Украины, установление и утверждение временной оккупации на территориях Украины или публичные призывы к поддержке страны-агрессорки; проведение украинцами пропаганды в учреждениях образования; передача материальных ресурсов незаконным вооруженным или военизированным формированиям на ВОТ; организация и проведение мероприятий политического характера, информационное сотрудничество с врагом; добровольное занятие украинцами должностей в администрациях оккупантской власти; добровольное участие украинцев в вооруженных или военизированных формированиях. Возвращение же украинцев на ВОТ не подпадает под коллаборационную деятельность.

На заявление Марьяны Безуглой отреагировал военнослужащий Артем Карякин, известный под позывным “Східний”, который почти 8 лет проживал в оккупированной Кадиевке Луганской области и одновременно передавал сведения о враге украинским спецслужбам. Он отметил, что в Украине отсутствует система признания людей, которые, рискуя жизнью и свободой, помогают украинской армии, находясь в оккупации.

“А сейчас многие знают, что такое «движение сопротивления оккупанту»? Может, есть тысячи людей, награжденных за слитые координаты российской армии из оккупации? Зато точно есть тысячи украинцев, арестованных ФСБ за сопротивление, о котором никто и никогда не узнает. Не открой я свое лицо, дав десятки интервью о своей истории — я, получается, по терминологии был бы также предателем. Или людям, которые возвращаются туда и помогают нашей стране, выдают при выезде желтые ленточки, ну так, чтобы страна знала, как отличить предателя от движения сопротивления — нет? Так может и не стоит поднимать такие темы, клеймить всех и каждого предателем, создавая определенное мнение в обществе”, — высказался Артем Карякин.

Что делать государству, чтобы оставлять своих граждан

Возникает логичная мысль, что государству следует усилить поддержку вынужденных переселенцев, в частности в вопросе жилья, чтобы не допускать их возвращения в оккупацию. Восточный Вариант поинтересовался у Ольги Алтуниной, что должно делать государство для решения этого вопроса.

“Возвращение украинцев на ВОТ — это сложная гуманитарная проблема, которая может иметь серьезные последствия для государства. Для ее решения необходимы комплексные меры, направленные на защиту прав человека, обеспечение безопасности и создание условий для интеграции ВПЛ на новом месте жительства. Люди должны чувствовать себя социально защищенными, а для этого необходимо разработать эффективные механизмы в рамках реформы жилищной политики, чтобы решить один из главных для ВПЛ вопросов — вопрос жилья, а также национальную программу поддержки ВПЛ во всех сферах с предвидением расходов на эти цели”, — говорит Представительница Омбудсмена.

По словам Уполномоченного, при реализации государственной политики в отношении внутреннего перемещения, Правительство не может ставить в приоритет отсутствие достаточных финансовых ресурсов, поскольку согласно Конституции Украины, именно человек признается в Украине высшей ценностью.

“Государство обязано заботиться о своих гражданах, обеспечивая их право на социальную защиту. Поэтому, по моему мнению, государственная помощь на проживание ВПЛ должна выплачиваться всем ВПЛ до окончания военного положения. Также обращаю внимание на важность сохранения расходов в 2025 году на поддержку ВПЛ и не допустить сокращения объемов финансирования при предоставлении предложений к проекту Закона Украины «О государственном бюджете Украины на 2025 год»”, — подчеркнул Лубинец.

***