"В нашу квартиру по третьему кругу заезжают то таджики, то узбеки": будни оккупированного, запущенного и разрытого Северскодонецка

Северскодонецк, разрытый захватчиками, зияет вскрытыми трубами, ежедневными порывами и незакрытыми крышами многоэтажек. Поэтому как в таких условиях выживают горожане, что им обещают привезенные ремонтники и с какой информацией приходится жить тем, кто таки поехал в эвакуацию, покинув дома — в материале Восточного Варианта.

На захваченной Луганщине оккупанты с новым упорством взялись отбирать квартиры у горожан — тех, которые остались в Рубежном, Северскодонецке и Лисичанске, и особенно — у тех, кто еще в начале вторжения выехал из региона. Новые списки квартир, которые коллаборанты и россияне планируют присвоить (то есть приватизировать и сделать “республиканскими”), еще с начала сентября вывесили по всем городам оккупированной Луганщины.

По наблюдениям луганчан, потенциально “ничейных” объектов — сотни. Однако сами горожане отмечают: откуда взялось такое количество недвижимости, в которой никто не живет — даже не представляют. Но хуже всего — что даже после присвоения квадратных метров луганчанам без крыши над головой будет, скорее всего, негде жить — поскольку в квартиры заселяют или приезжих, или коллаборантов, или провластных россиян и их знакомых. “Простым смертным” луганчанам лишних квартир нет. 

Журналистам Восточного Варианта Лариса, жительница Северскодонецка, жалуется: она с мужем выехала на подконтрольную Украине территорию еще в феврале 2022 года, когда начались первые слухи о потенциальном наступлении. Они уже пережили потерю жилья в 2014 году, когда двухкомнатная квартира осталась в Луганске, “отрезанная” оккупантами. В 2021 году пара снова приобрела квартиру — на этот раз в Северскодонецке. И ее терять было даже сложнее, признается женщина — поскольку в Луганске они отдали квартиру в аренду и под присмотр знакомым, которые в свое время очень помогли семье. А судьба квартиры на новооккупированной территории стала более “болезненной” для самой Ларисы.

“В мае в нашу квартиру впервые заехали соседи — мы им этого не позволяли делать, но двери по всему дому из-за взрывов выбило, их квартира была или полностью повреждена, или сильно обгорела одна комната — они так и не объяснили. В результате нам уже сообщили о переезде. Делать нечего — заехали то заехали. Конечно, платить за квартиру они не думали, поэтому мы договорились о том, что они хотя бы вставят новые двери и сохранят вещи, которые уцелели”, — рассказывает женщина.

Лариса отмечает, что от других соседей она с мужем потом узнали, что половину коробок из их квартиры с вещами новые жители повыносили, а потом их “растащили бездомные”. Судьба электроприборов также неизвестна. 

“Технику они тоже то ли продали, то ли выбросили — точно не знаем. Но в ноябре 2022 они куда-то переехали, еще и рассказали об этом нам. Сказали, что квартиру закрыли, ключи оставили другим соседям. В декабре уже они нам и сказали, что в дом начали массово заселяться какие-то «не нашей внешности» люди — мужчины с семьями. В нашу квартиру заехал какой-то таджик с женой и дочкой. Малая постоянно визжала, они с женой кричали, дрались. Полицию соседи вызывали, но она ни разу не приехала”, — рассказывает северскодончанка. 

В феврале 2023 года Лариса сама написала так называемой оккупационной администрации с жалобой, что в ее квартиру самовольно заселились чужаки, неизвестно как попав в квартиру — поскольку, по словам соседей, никто ключей им не давал. На что женщина получила отписку в соцсети — мол, приезжайте сами и выгоните, если у вас остались документы и ключи. Кроме того, позже ее даже “приглашали” обновить информацию о квартире лично. Иначе она рискует получить статус социальной. Правда, смогла бы после женщина выехать, учитывая мужа-военного — вопрос скорее риторический, который она в переписке не ставила “собеседникам”.

“Тот диалог ни к какому решению не привел — я не приехала, соседи тоже никак не могли выгнать ту семью, поскольку даже полиция не приезжала на жалобы о драках. В какой-то день они сами таки выехали, не закрыв дверь вообще. Соседка их только прикрыла, потому что старый ключ уже якобы не подходил к двери. А в мае 2023 в квартиру снова заселились четверо узбеков — они ремонтировали крышу крайнего подъезда, которую пробило снарядом, и заселились в квартиры, где никого не было. Соседи опять ничего не сделали, и те мужики прожили до зимы. Съехали только, когда поняли, что мороз будет в квартире, потому что отопления не было”, — жалуется луганчанка. 

В результате летом 2024 года квартиру Ларисы оккупанты уже признали “собственностью республики”, и в нее уже планируют заселять северскодончан, у которых нет жилья.

Как объясняют украинские юристы женщине, сделать с этим она не может ничего — помочь может только деоккупация, когда она собственноручно сможет выселить из своего жилья чужаков. Однако когда это произойдет и что останется от жилья после такого количества “временных жителей” — вопрос. Лариса же замечает: от мысли об этом ей становится противно.

«Квартира уже провонялась алкоголем, немытыми мужиками и плесенью, потому что ни отопления нет, ни нормального водоотвода. В доме воняет канализацией, — проблемы в подвале. Мне страшно представить, что с той квартирой будет, когда я на нее посмотрю вживую. Но называть то место домом после такого я уже не могу”, — отмечает северскодончанка.

Кроме того, в Северскодонецке остается проблема неотремонтированных квартир — в отличие от Мариуполя, где оккупанты решили нажиться путем продажи недвижимости, Луганщина значительно менее ценна в этом смысле. Поэтому многоэтажки и тысячи квартир встречают первые осенние морозы разбитыми, без следа ремонтов и даже без намека на какое-либо улучшение. 

Луганчане на это возмущаются в местных телеграм-каналах: если сравнивать скорость строительства и восстановления жилой площади, сразу становится понятно, что на их регион оккупанты даже не обращают внимание. Даже к тем домам, которые планово должны были отремонтировать к осени, коммунальщики смогли лишь кое-где завезти стройматериалы... и бросить их на улице, под дождями.

“На Гагарина страшно ходить — еще в феврале там разбомбило верхние этажи девятиэтажек, обвалились целые пролеты. Там сначала хотели вообще сносить дома, потом сказали, что очередь на такие ремонты — в несколько лет. И все заглохло. Хотя какие-то более целые дома уже снесли — которые визуально можно было бы отремонтировать, просто снести крайние подъезды. А здесь глыбы цемента могут упасть на головы, дети здесь бегают по заброшенным домам — что-то выносят, галдят здесь, устраивают какие-то посиделки. Я видела, как сюда заходят шайки подростков с алкоголем, ничего хорошего не выйдет из этого”, — рассказывает журналистам Валентин, житель Северскодонецка.

Похожая ситуация на многих улицах оккупированного города. Например, массовые “ничейные” квартиры россияне решили отжать на улицах Федоренко и Новикова, проспекте Гвардейском, Гагарина и т.п. Там, например, только за последнюю неделю россияне нашли около полусотни объектов, которые уже начинают приватизировать из-за того, что они — “брошенные”.

Луганчане возмущаются: россияне даже не заблокировали входы в подъезды. Поэтому в разрушенные многоэтажки может зайти любой, кто только захочет. Однако выйдет ли, и не обвалится ли ему на голову сотни тонн бетона — вопрос времени. А до того местные не только травмируются или погибнут под обломками, но и могут “обнести” квартиры, в которых иногда остаются личные вещи луганчан. 

Аналогичная ситуация — и на улицах Вилесова, Гвардейской и перекрестке улиц Танкистов и Федоренко. В целом такая ситуация — по всему городу, и фактически на каждой улице присутствуют как минимум две многоэтажки с похожей “историей”, говорят луганчане. Однако оккупанты в этом году приняли региональную адресную программу капитального восстановления домов — и до 2026 года планируют восстановить в Северскодонецке... всего семь домов.

Единственное, что утешает жителей в оккупации — то, что среди этих многоэтажек хотя бы есть поврежденные многоквартирные строения на улицах Вилесова, Новикова, Гагарина и на проспекте Химиков.

В частности, по заявлениям провластных россиян и коллаборантов, в 2025 году оккупанты будут способны взяться за ремонт четырех домов. А в 2026 году якобы найдут “силы и мощности” еще на три здания.

Северскодончане добавляют: пока провластные оккупанты и завезенные коммунальщики решают, когда “соберутся силами” для ремонта разрушенных зданий — простые люди выживают на арендованных квадратных метрах в ужасных условиях. И жалуются: ездить в автобусах приходится в тряпье, которое называют “старьем”. Тогда как этажей над ними (на которых были их квартиры) нет — благодаря российским ракетам, которые снесли несколько метров бетонных опорных стен. 

Вместе с тем в комментарии Восточному Варианту житель Северскодонецка Михаил жалуется, что по состоянию на сейчас россияне вместо ремонта разбитых домов ремонтируют уцелевшие — те, в которые не было ни одного прилета, и которые вообще не пострадали из-за вторжения оккупантов.

“В доме №37 на улице 30 лет Победы в 7-м и 8-м подъезде две разбомбленные в 2014 году квартиры. У людей — множество отписок из администрации, с отказом в капитальном ремонте дома. Зато по Луганску ремонтируют дома, в которые даже не прилетало и рядом. Люди не могут восстановить или заменить бетонные плиты в разбомбленных квартирах. Для этого нужна специальная техника. В «единой россии», «лдпр», людям передают такие же отписки из администрации, где пишут, что дом сам разрушается. Почему тем, кто отказывается признавать дом пострадавшим от артобстрела, не занимается прокуратура? И куда дели деньги, за которые должен был проводиться капитальный ремонт в 2015 году?” — возмущается мужчина.

“Гениально: сначала воду “отрубить”, а потом сказать, чтобы ее набрали», и “многодетные” проблемы в оккупации

На оккупированной Луганщине, кроме перечисленных проблем с недвижимостью, острыми остаются и проблемы с водоснабжением. В частности, оккупанты решили взять за правило не давать — даже почасово — воду в краны многоэтажек. И сообщать об этом не заранее, а уже на момент, когда водоснабжение перекрыто в течение нескольких часов.

“Это неадекватно вообще! Выключили воду, через два часа в чатах и на коммунальных сайтах появилась информация, что ее отключат на три дня. Только воды уже в 10 утра не было, а первые объявления появились после 12-ти, когда все или на работе, или уже просто нет возможности ее набрать. И так денег нет, а теперь еще идти в магазин и за бешеные деньги покупать бутилированную?” — возмущается Наталья, жительница Северскодонецка.

Вместе с тем местные добавляют: без заблаговременного предупреждения людям буквально некуда набирать столько воды, чтобы ее хватило на пользование в течение трех дней. Особенно — если семья состоит из нескольких членов семьи, тем более — из маленьких детей.

А некоторые вообще считают, что вскоре в Северскодонецке и в целом по Луганщине начнется холера — несмотря на то, что доступа к воде в регионе до сих пор нет, несмотря на многолетние обещания оккупантов. А школы, детсады и остальные заведения аналогично остаются без водоснабжения, что является абсолютной антисанитарией.

Кроме того, луганчане, которые в свое время эвакуировались из области в подконтрольные Украине регионы, шутят: теперь для местных в оккупации интернет — это советская версия “доски объявлений”. Буквально — на улице, в центре Северскодонецка. Поскольку с доступом к интернет-сети и хотя бы минимальной связи на Луганщине огромные проблемы.

“Какие клоуны, как этот когнитивный диссонанс вообще налазит на голову этим идиотам, когда оккупированные территории Украины для одних дурачков называют лнр/днр, тогда как для других ватноцефалов оставили название Запорожской и Херсонской областей? А потом еще и занимаются автоперевозками в Украину, существование и само название которой они отрицают. Кретинизм в квадрате”, — отмечают луганчане в местном телеграм-чате.

Кроме того, луганчане жалуются и на то, что их оставили без социальных выплат — в частности, многодетные матери вынуждены выживать на копейки, которые приходится самостоятельно добывать или выпрашивать у волонтеров или благотворителей. 

“У нас лнр-овская многодетность давно не оформляется, поскольку мы — так называемая россия, а российскую многодетность еще не оформляют. И это мы отметили два года воссоединения! Соответственно всем, кто относится к лнр, — мы в пролете. Не знаю уже, кому жаловаться. Потому что я — многодетная одинокая мать с ребенком-инвалидом, от государства получаю ничего от слова абсолютно”, — жалуется Александра, жительница оккупированного города, в местном телеграм-чате.

***