"Уже нет сил надеяться, что меня не разорвет ракетой дома": как дончане ждут волонтеров, чтобы покинуть Торецк и Часов Яр

На сегодня Нью-Йорк, Торецк и Часов Яр — самые горячие в аспекте эвакуации фронтовые территории. Круглосуточные обстрелы из вражеской артиллерии, караул вражеских дронов в небе, которые атакуют и волонтеров, и гражданские машины местных, делают вывоз людей сверхтяжелой задачей. Некоторые улицы в Часов Яре и несколько районов Торецка непроездные — из-за дронов, которые нависают и караулят транспорт. Однако из тех локаций людей просят выходить пешком — потому что “просроченный” момент выезда может означать, что жизнь человека в один момент оборвет ракета, запущенная оккупантами куда угодно.

Оксана Таращук, жительница “серого” Часов Яра, была эвакуирована волонтерами 20 июля. К месту встречи она была вынуждена несколько километров идти пешком. За то время неподалеку разорвалось три или четыре бомбы, прилеты еще нескольких десятков она просто слышала. Женщина признается: уже когда она вышла из родного дома — появилась мысль о том, правильно ли она делает, что покидает место, в котором жила и росла. 

“Уходить из дома — это как кусок сердца вырвать. Это страшно, ноги не несут. Куда идти, где я буду, или на улице ночевать? Здесь все же дом есть, какой-никакой. Но просто стало страшно за свою жизнь. Моя улица пустая: кого не убило или не ранило — выехали, я теперь выхожу и не к кому заговорить. А ночью лежишь и не можешь заснуть, потому что в голове крутятся мысли, что сейчас меня и разорвет бомбой, пока я сплю. И таблетки не помогали в последнее время”, — говорит женщина. 

Волонтеры ОО “Спасение животных” из Харькова также добавляют: ситуация на Донетчине, особенно в Торецке, крайне тяжелая. Кроме кошек и собак, люди бросали даже домашних животных, которые часто погибают от артиллерийских обстрелов или от ранения осколком. А те, кому удается чудом выживать — обычно собакам — приходят, совсем напуганные, к людям. Идут на голос, прося помощи, и доходят до бомбоубежища, надеясь, что там будет не так страшно, громко и больно. Хотя бы немного безопаснее…

“Часто животные, которых оставили на цепях во дворе, выживают несмотря ни на что. Это даже не чудо, а спровоцированное человеческой жестокостью выживание. Мы знали, что по адресу, который нам дали, одна собака родила щенков. Она была привязана к будке, но мы точно знали, что малыши должны быть где-то рядом, поскольку они еще маленькие. Проверили будку — никого. И только когда начали обследовать все вокруг нее — увидели лаз. Собака прорыла яму и прятала туда пятерых щенков, чтобы они выжили”, — рассказывают волонтеры.

Волонтеры добавляют: теперь самое сложное, после спасения животных из-под ракет — восстанавливать доверие собак и кошек, а также их здоровье. Поскольку в основном все — истощенные, обезвоженные, голодные, с очень запущенным состоянием и плохим самочувствием. 

Журналистам Восточного Варианта Евгений Ткачев, волонтер гуманитарной миссии “Проліска”, рассказывает: по состоянию на сейчас значительно уменьшилось количество людей, которые выезжают в более безопасные регионы (или хотя бы в соседние города к прифронтовым территориям). Это — следствие того, что в период обострения ситуации волонтеры, ГСЧС, правоохранители и эвакуационные рейсы местной власти везли тысячи людей. Однако и сейчас есть те, кто больше всего ждет спасения, готов уехать из родных стен фактически налегке. 

“На сегодняшний день в Торецке раз в десять больше людей, чем в Часов Яре, где осталось около 500 жителей. Сложность эвакуации из Яра в том, что люди привыкли к таким условиям. Поэтому там люди выезжают скорее вынужденно, чем по желанию: когда они получили ранения, или же когда живут в той части города, которую уже не контролируют Вооруженные силы Украины или куда невозможно доехать из-за того, что постоянно «висят» атакующие вражеские дроны. Или же причина кроется в гуманитарной помощи: когда ее волонтеры уже не могут довозить в какую-то часть города — тогда до людей доходит, что они банально умрут от этой реальности и ее условий. В некоторых случаях после этого осознания люди даже пешком к нам выходят, лишь бы только выехать”, — говорит Евгений Ткачев.

Зато Торецк — город еще более-менее проездной, поэтому там эвакуация происходит адресно — людей забирают из их домов. И занимаются этим сегодня больше организаций из-за относительно лучшей ситуации с безопасностью.

Что интересно — сейчас из Торецка людей вывозят даже частные перевозчики. Правда, это стоит довольно недешево — учитывая риски, близость фронта, плотность обстрелов и постоянно летающие ударные дроны россиян. 

“Людей вывозят со всем имуществом, которое они хотят взять, потому что едут полноценные пустые бусы. Телевизоры, диваны, мебель... В Днепропетровскую область из Торецка такая поездка будет стоить около 40 тысяч. А если есть животные, много имущества и надо ехать куда-то подальше — то получается более 80 тысяч гривен. Но люди иногда вывозят всего на 200-300 тысяч гривен. Поэтому, конечно, если просто посмотреть на такую цену — то она огромная. Но если подумать, что люди больше никогда не смогут себе позволить купить такие предметы, вещи, технику, которую они покупали в течение 10 и более лет — то это не такая и большая цена за сохранение какого-то комфорта и достатка. Иначе бесплатно люди едут с одной или двумя сумочками с вещами”, — объясняет волонтер миссии “Проліска” 

Евгений Ткачев добавляет: по его личной “статистике”, во всех прифронтовых городах всегда напоследок остаются около 10% населения. В основном это те жители, которые не могут распрощаться со своими домами, вещами и т.п. Поэтому впоследствии в пророссийских телеграм-каналах и появляются видео со “спасенными” местными. Поскольку даже в самых простреленных населенных пунктах люди решаются выживать в подвалах или на руинах того, что когда-то было их домом.

“В Торецке линия фронта стояла фактически на месте два года. Люди привыкли к тому, что все взрывается, трясется, звуки обстрелов раздаются круглосуточно. Поэтому когда ситуация резко изменилась и все ухудшилось в десятки раз — люди запаниковали, потому что почувствовали наступление. Поэтому и начался этот ажиотаж на выезд”, — говорит волонтер. 

“Тяжелое ранение и госпитализация — не гарантия, что люди больше не вернутся под ракеты”

Мужчина вспоминает: иногда людей во время обострения приходилось подбирать прямо посреди дороги — они выбегали на нее чуть ли не босые и просили куда-то вывезти. 

“Вот представьте: я еду в Часов Яр, а на дорогу выбегает женщина и просит ее забрать. А она уже записана на эвакуацию к другим волонтерам. Так что, мне ее не забирать? А кто знает, не влетит ли через пять минут в ее дом ничего... Поэтому забираю, конечно. А они могут гнать бронированную машину за этим человеком. И, конечно, когда приезжают и видят, что бабушка уже уехала — очень недовольны, потому что это потраченное время и бензин”, — вспоминает Евгений Ткачев.

 Волонтер добавляет: иногда же происходят даже очень “живописные” ситуации — когда люди сидят на скамейке возле своего горящего дома, и все равно отказываются спасаться. 

«Я вывозил из Нью-Йорка людей: дом пылает, бабушка сидит на скамейке, а дед стоит и кричит: «я никуда не поеду, у меня еще летняя кухня целая». А в следующем доме люди уже собраны настолько, что заранее на дорогу вынесли свои сумки — вдруг будет ехать какая-то эвакуационная машина, или просто любая машина. которая их вывезет. А в Торецке был случай, что бабушка действительно ко мне выбежала в чем была, только в одной руке держала документы, а в другой — какую-то гигиену. Я на следующий день заезжал в ее дом еще — челюсти ее забрал, потому что бабушка, спеша, забыла их, а есть нечем. А кто-то реально, бывает, хочет забрать с собой 12 коробок с гуманитаркой: консервами, мукой и крупой, и еще 5-7 сумок с вещами. Поэтому кто-то относится к эвакуации как к спасению жизни, а кто-то — как к простому переезду”, — говорит мужчина.

Кроме того, прибавилось желающих на выезд и потому, что люди значительно чаще стали получать ранения. К сожалению, часто это не только минимальные осколочные поражения, а значительно более серьезные травмы — внутренние кровотечения, проникающие осколки в тело и т.п. Однако даже крайне опасное ранение не является гарантом того, что люди после госпитализации останутся на более безопасной территории. 

“Проблема в том, что люди после лечения возвращаются туда, откуда их вывезли. Так было и в Часов Яре — когда десятки людей мы вывозили, чтобы госпитализировать, а они потом, после ранений, пока совсем неподалеку шли бои, возвращались в свои подвальчики. Аналогично — и в Торецке: если есть куда возвращаться, если еще завозят туда гуманитарку — люди тоже едут. Подлечились, — и домой”, — говорит волонтер.

За пределами здравого смысла

Евгений Ткачев рассказывает, что эвакуированные дончане часто начинают делиться своими мыслями о собственном восприятии мира тогда, когда уже доверяют волонтерам. Поэтому когда он возил гуманитарку на прифронтовые территории, потом “передачки”» от родных, после чего ехал на эвакуацию тех же людей — часто слышал странные версии того, для чего на самом деле дончан вывозят и что с ними делают в дальнейшем.

“Говорили, что и люди запертые  сидят там, куда я их вывожу, и что я, бандеровец, на органы их отдаю или вообще сам их вырезаю. Потому что говорили, что стариков я на органы вывозил, наш волонтер и глава «Проліски» детей куда-то вывозил — то ли в Америку на усыновление, то ли кровь из них сливал, или на органы продавал”, — вспоминает мужчина.

Клевета в “сатанистских” намерениях волонтеров не обошла и Евгения Ткачева, которого обвинили чуть ли не в продаже родины за американские доллары.

“А на  меня оккупанты завели статью, что я не людей вывожу, а «прикрытие» — якобы после этого «нацики» могут зайти и придушить ту республику в зародыше. Поэтому первая моя статья - «вывоз прикрытия», а когда узнали, что еще и верующий — то добавилось к предыдущей версии, что я американский шпион, создаю диверсии. А это вообще расстрельная статья. И вот представьте: мы сидим и смеемся над ахинеей, за которую нас реально судят, а россияне всерьез зачитывают эти обвинения — вплоть до того, что мы свою христианскую веру продали за американскую жвачку. И это нам говорили достаточно адекватные, казалось бы, люди — с высшим образованием”, — рассказывает волонтер.

Как обратиться к волонтерам с просьбой об эвакуации?

На сегодня волонтеры вывозят всех эвакуированных в безопасное место, шелтер, где можно несколько дней или, при необходимости, недель, пожить, и дождаться бесплатных автобусов до Покровска, или же станции железнодорожного вокзала в Краматорске. Раз в неделю курсирует бус на Харьков, и дважды в неделю благотворители возят эвакуированных людей в Днепр и города, которые находятся на этом пути.

“Волонтеры не могут работать как такси, по часам, под заказ в другие города. Бывают форс-мажоры с транспортом, поэтому ожидать, что вас по определенному времени довезут до нужного города день в день не надо. Из самого Торецка или ближайших поселков волонтеры везут в города временного пребывания. В редких случаях волонтеры могут предложить, кроме эвакуационного поезда, помочь купить билет, но это для уязвимых групп населения. Если это Киев или другие города, то вы всегда самостоятельно можете выехать с железнодорожных станций . Места для расселения подбираются не за один день, на это нужно два-три дня минимум. Поэтому не всегда волонтеры могут вывозить много вещей аж к вашим родственникам. Сейчас большинство людей вывозят ради спасения жизни, с минимумом чемоданов, сумок и личных вещей”, — рассказывает волонтер Ольга Данилова. 

Гуманитарная миссия “Проліска” помогает эвакуировать людей (и, в частности, животных вместе с ними). 

• 093-202-2232; 
• 096-404-1034. 

Контакт волонтерки Ольги Даниловой — в телеграме под ником @VirginijaGoro. Для того, чтобы сформировать заявку на эвакуацию, необходимо в одном сообщении указать:

• ФИО человека или людей, которых нужно эвакуировать. Добавьте, сколько по тому адресу может быть людей — хотя бы ориентировочно; 
• Населенный пункт и полный адрес локации, откуда необходимо забрать вас или ваших родных. Кроме того, лучше указывать старое и новое названия улицы (до и после переименования);  
• Стоит указать приметы дома (по меньшей мере — его вид, каким вы в последний раз его запомнили). Укажите, есть ли подвал в нем, и в каком подъезде могут находиться люди; 
• Все имеющиеся номера телефонов человека или людей, которых нужно эвакуировать (даже старые). Ваши личные данные (ФИО, номер телефона и степень родства - являетесь ли вы братом, сестрой, ребенком, внуком и т.д.). 

В том же сообщении необходимо указывать, куда необходимо вывезти людей. Кроме того, обязательно нужно самостоятельно проверить (перед подачей заявки), не выехали ли эти люди, нет ли их среди раненых в больнице Константиновки. Если же после подачи заявки выяснилось, что эти люди уже выехали — об этом также следует обязательно сообщить тому же телеграм-контакту. 

***