"Я коплю це в собі". Як у Маріуполі через мистецтво переосмислюють самотність молоді

В каждом эпизоде примут участие два художника или художницы (визуального и звукового направления). В ходе сотрудничества они будут привлекать местную молодежь для творческой рефлексии на заданную тему. Результатом этого сотрудничества станут арт-продукты в соавторстве с выбранными художниками, а также в кооперации с молодежью.

Первый эпизод «Стереологии» называется «Самотына» и посвящен чувству одиночества и уединению. «Восточный вариант» расспросил участников первой резиденции о том, как они понимают и переживают одиночество, считают ли его разрушающей или созидающей эмоцией, а также собрал советы психотерапевтки о том, что такое одиночество и как с ним справляться.

В проекте «Стереология» платформы «ТЮ» резиденты используют для сбора информации «дрейфы» — коллективные прогулки по городу, чтобы зафиксировать ощущения и идеи, вызванные урбанистическими пейзажами. Во время дрейфов участники делятся своими чувствами, историями и демонстрируют места, связанные для них с одиночеством.

Герои этого текста по-разному воспринимают одиночество. Более того, один и тот же человек в разное время может как наслаждаться уединением, так и находиться в поисках общения.

Еще на первой встрече мы с ребятами поняли, что есть два одиночества. Первое, когда ты по собственному желанию абстрагируешься от людей, чтобы набраться жизненных сил, подумать и идти дальше с чистой головой. И второе, когда общество само тебя отталкивает, и ты чувствуешь себя одиноким не по своей воле. Мне пришлось испытать и то, и другое.

Набережная с заброшенным поездом у меня как раз ассоциируется с местом одиночества. Именно там я проводила многие свои одинокие дни. Оно дает мне спокойствие. И я с радостью поделилась им с другими ребятами.

История этих вагонов очень интересная и она символизирует само одиночество. Как мне рассказывали, перед тем, как война началась, эти вагоны приехали, долгое время не могли уехать из-за военных действий. Там жили проводники, машинисты... Но потом за людьми приехали и забрали. А поезд так и остался.

Я приходила туда отрефлексировать одиночество. Там всегда тихо, спокойно. Хотя с появлением нового пирса там стало многолюдно. Редко можно застать такой момент, чтобы можно было как раньше прийти, сесть прямо на песок и сидеть по два-три часа, как я делала раньше.

Мой последний сильный момент одиночества закончился совсем недавно. Две недели назад я вышла из эмоционального выгорания, когда по собственной воле абстрагировалась практически от всех. Тогда я занималась любимым делом — писательством. По большей части, мне помог преодолеть одиночество проект «Стереология», потому что он заставил меня выходить из дома, знакомиться с новыми людьми. Постепенно я пришла в норму и сейчас чувствую себя отлично.

Раньше я преодолевала одиночество, выговариваясь дорогим мне людям. Сейчас это стало проблематичнее. Я коплю это в себе и как-то пережидаю. Также я начала писать когда-то, потому что мне некому было выговориться.

Писательство помогает мне. Читая старые тексты, я вижу, что все-таки выросла и в плане эмоциональном и ментальном. Я понимаю, что сейчас с ними поступила бы иначе, будучи с уже более трезвой и взрослой головой.

Над своим проектом я работаю с Олей (Ольга Чекотовская — приглашенная художница резиденции — ВВ). Когда на первой встрече все представлялись, говоря о том, что они фотографируют или рисуют, я сказала, что не умею ни того, ни другого. Тогда же подумала: как я могу задействовать свой талант. Оля с Катей (Екатерина Кострова — приглашенная саунд-артистка резиденции — ВВ) сказали мне, что текст — это не проблема, и что многие художники передают свою идею не только через рисунки, но и через слово.

Мне безумно нравится то, что получается. Наверное, без Оли я бы не смогла, я очень ей благодарна за все это время, мы с ней очень сконнектились. Поэтому я думаю, что когда Оля уедет, я буду скучать.

В последнее время я часто чувствую себя одиноким. Нахожусь в поиске общения, потому что то, что было в детстве, — устарело и как будто навязано. А новое завести достаточно сложно, потому что мир сложный и все замкнуты в себе.

Я выделяю для себя разное одиночество. Эмоции — сложная штука. Они могут вылезти в самый неподходящий момент и ударить по тебе до слёз. В свои моменты одиночества я отдыхаю, перезагружаю свой разум и тело. А бывает такое, что нуждаюсь в общении с людьми. Потом понимаю, что не с кем. Это обидно.

Недавно, когда я попал в новое учебное заведение, это чувство вроде бы пропало. Я начал контактировать с новыми ребятами… Но дальше знакомства никуда не пошло. Темы закончилось только на учебных, поэтому всплеск, который был в начале сентября, сошел на нет.

Карантин очень изменил и разделил людей. Люди стали меньше видеться и контактировать. Что касается меня, то именно за время карантина я переосмыслил жизнь, в том числе и в вопросе общения и понял, что пришло время менять свое окружение.

Всплесков одиночества нет, я чувствую себя «равномерно» одиноким. Но недавно было чувство обиды. В марте был случай, когда друзья оставили меня в неприятной ситуации. Вообще говоря, часто были ситуации, когда я был не согласен с командой. Меня не понимали и я отстранялся.

Очень одиноким местом мне кажется обрыв возле «Поживановской» церкви (Собор Святого Архистратига Божия Михаила — ВВ). Рядом с этим местом случился переломный момент в общении с некоторыми людьми. Одиночество я также чувствую возле своей школы. Возможно потому, что я мало и плохо общался с одноклассниками. И ещё одно такое место — обрыв в Приморском парке, я туда обычно сам хожу, не люблю кого-то водить. Это сильное место, которое подпитывает меня.

Мне очень понравилась эта встреча. Она вдохновила меня, потому что пришли классные ребята, которые хотели создавать. У меня зародилась идея для проекта, который я хотел бы создать в рамках «Стереологии».

Я занимаюсь театральным искусством, снимаю короткометражки. Потому мне близко театральное и киноискусство. Но хотелось создать что-то новое. Я вспомнил детскую мечту — стать певцом. Хотел бы написать песню об одиночестве, о том, что люди могут быть зациклены только на себе и не замечать того, что происходит с другими.

На самом деле, для меня тема одиночества не является какой-то депрессивной. Для меня, как человека творчества, художницы, одиночество — это самое ценное. Именно в нем приходят идеи, которые не можешь услышать в обществе. Когда человек грустит, что его предали друзья, это можно вывести в картину, фотографию. Это то, чем можно вдохновиться. Ни в коем случае для меня это не плохое состояние.

Я люблю и общество, но я не могу долго с кем-то жить, я люблю свой кокон и люблю, что там все по-моему.

В школе были сложные периоды. Если ты неправильно выглядишь, то тебя за это буллят. И ты либо переживаешь момент и идешь дальше, либо тебя просто разрушают. У всех были истории, основанные на этом. Я поддерживаю высказывание, что школа — это полнейший… ад.

Последний момент моего одиночества связан с потерей друга. Когда ты вливаешься в новые романтические отношения, ты не перестаешь считать друзей друзьями, но вы отдаляетесь. Я вот таким образом потеряла подругу. Испытала скорее даже грусть от того, что с каждым годом ты становишься взрослее, и тем больше у тебя времени побыть самим, а друзья отсеиваются.

Место, которое у меня ассоциируется с одиночеством, знают все. Это очень видное место, но при этом его никто не замечает. Это пост-мост, где проходные ворота «Азовстали». Под мостом протекает река, в которой невероятное количество грязи, куда стекают отходы. Там есть островок, где рыбаки ловят рыбу в этой грязной воде. Над головой у них ездят машины, невероятное количество тонн металла. Все это давит на тебя, но при этом и вдохновляет.

Еще с детства так пошло, что мне нравится рисовать какие-то сюрреалистические сюжеты, которые не основываются на стереотипных вещах, вроде отношений и так далее.

У меня уже была выставка моих работ в «ТЮ», в том числе несколько из них касались темы одиночества. Были работы на тему психологических травм. В рамках «Стереологии» у меня есть три отдельных проекта — два моих личных и один с Олей.

Например, многие говорили о том, что им не с кем поговорить. Кажется, что сейчас с этим легче справиться, потому что есть интернет, своих единомышленников можно найти в онлайне. Но, видимо, с этим все равно возникают сложности.

Немногие вспоминали, что карантин и локдаун привел их в еще большую изоляцию. А для кого-то вообще ничего изменилось.

Со временем я сама научилась воспринимать одиночество, как ресурсное состояние. В нем меня часто посещает вдохновение. Эти эмоции я стараюсь выразить в музыке. Но так было не всегда. Будучи подростком, я скорее воспринимала одиночество, как что-то негативное. А сейчас на разные вещи смотришь уже по-другому, учишься находить что-то полезное.

Мне нравится, что молодые люди, с которыми мы встречались, не зацикливаются на одном виде искусства, а хотят сделать что-то такое, чего они никогда не делали раньше. Интересно работать с ребятами, которые хотят выйти за рамки привычной деятельности.

В своем проекте я хочу как можно больше передать эти ощущения. В работе с молодежью я хочу сделать акцент на их стороне творчества.

Шумовое пространство Мариуполя не слишком насыщенное по сравнению с Киевом. Во время дрейфов мы записывали разные звуки — индустриальные и природные.

Мой проект будет их сочетанием. Думаю, в конце это будет живое выступление с вкраплениями того, что мы записывали с ребятами.

И у нас даже будет такая работа с негативными коннотациями. Но в целом для них одиночество — это какой-то поучительный опыт.

Их одиночество связано скорее с непониманием сверстников, когда они не находят близких по духу людей. Родители в рассказах почти не фигурируют.

Я понимаю, что их проблемы — такие же, как были у меня. Мы в их возрасте задавались теми же вопросами. Некоторые ребята очень похожи на моих друзей, у меня даже немного ностальгия появилась. Поколения разные, вопросы одинаковые.

В этом проекте я делаю работу о детстве. Море для меня — это ассоциации, как мы с родителями ездили на море. И это было радостное время.

У меня будет объект — маленькая скульптура с элементами осыпавшейся мозаики «Туризм и отдых» (на фасаде бывшего ресторана «Турист» — ВВ). Причем, осыпались с неё именно дети. Эта работа будет о размышлениях о детстве и о поколениях. Мозаика была взята как символ поколения, которое родилось в Советском Союзе. Я и сама родилась еще в то время. Но преемственности между поколениями нет. Символы советского детства заменяются символами нового поколения, например, новыми детскими площадками. Одна из идей работы — это вопрос о преемственности поколений и её отсутствия в Украине.

У меня с ребятами получилась эмоциональная связь. Они помогли мне сделать мою работу. Но для меня главное, чтобы они сделали свои так, как хотят.

Примерно 40% людей возрастом от 16 до 24 лет часто или очень часто чувствуют себя одинокими, по данным исследования BBC Loneliness Experiment. При этом люди старшего возраста на вопрос о том, в какой момент жизни они чувствовали себя одиноко, вспоминали именно молодость. Похоже, что на это чувство влияют не современные условия, в которых развивается молодежь, а сам по себе возрастной период.

Возможно, это связано с тем, что в юном возрасте нам еще тяжело понять, как отрефлексировать эту эмоцию, правильно справиться с ней или конвертировать её во что-то приятное.

Мы спросили у специалиста, почему людям свойственно время от времени чувствовать себя одинокими, чем это ощущение отличается на разных возрастных этапах и правильно ли добровольно уединяться и

Как отличается чувство одиночество в разные периоды жизни подростков?

Если говорить об этапе 13-14 лет, то в это время человек социально уже вроде бы готов уйти в социум, а психологически еще нет. Поэтому у него происходят конфликты дома и с друзьями. Ему кажется, что его никто не понимает и не поддерживает.

Это формирует чувство одиночества. Оно проходит со временем, когда подросток проживает этот период, доживает его успешно при поддержке взрослых или специалиста. По мере взросления психологический и социальный компоненты развития его личности начинают совпадать.

16-18 лет — это более зрелый возраст. Здесь нужно говорить о том, как сформировалась личность. О том, как она формировалась в детстве, как переживались травмы, насколько подросток понимает, чего он хочет. В этот период происходит становление. Потому возможен конфликт с собой, который человек может перекладывать на социум.

С чем путают чувство одиночества?

Людям на определенном возрастном этапе достаточно сложно распознавать свои эмоции и чувства. Тогда мы, например, можем путать его с обидой.

Когда нас кто-то обидел, мы можем, жалея себя, обвинять кого-то в том, что нас никто не поддержал. Чувство злости тоже часто путается с одиночеством.

Нормально ли добровольно входить в состояние одиночества, уединяться?

Уединяться — это не то, что нормально, это здорово. Периодически каждому нужно уединиться и побыть с собой. При этом есть возможность переоценить что-то и перезагрузиться. И, конечно, правильно разделять одиночество и уединение.

Уединение — это наш сознательный выбор, мы идем на него осознанно, чтобы наполниться ресурсом или избежать каких-то ситуаций на данный момент. Мы точно знаем срок этого уединения и знаем, чем оно будет нам полезно.

А одиночество — это про другое. Это про то, что мы не чувствуем какой-то опоры в жизни. Человек не может опереться на себя, соответственно ему сложно опираться даже на значимых людей вокруг себя.

Что помогает преодолеть чувство одиночества?

Во-первых, здесь нужно понимать, почему у меня именно сейчас возникает это чувство одиночества. Важно к себе прислушаться, понять, что мне может помочь изменить это ощущение.

Важно не бояться просить помощи, делать какие-то шаги. Первый этап — понять, почему я это испытываю сейчас. Второй — чего я хочу. Третий — что я могу делать для того, чтобы этого чувства у меня не было.

Практически это такой внутриличностный рост — сначала найти опору в себе, чтобы не быть одиноким внутри себя. Тогда человек сможет обращаться за помощью с понимаем того, какая именно помощь ему нужна.