Комсомольский ген

О влиянии комсомола и бывших комсомольцев на жизнь современной Украины сказано уже много. Традиционно эта тема всплывает в конце октября, когда сопричастные лица празднуют очередную годовщину создания Ленинского коммунистического союза молодёжи. В этом году у них был юбилей – с тех пор прошло ровно 95 лет (Сюжет телеканала ИРТА о праздновании в Луганске). Но, к сожалению, оценки Комсомола до сих пор болезненно полярны. Одни из года в год слагают оды всесоюзной кузнице кадров, а другие клянут «красный» рассадник номенклатурщиков и карьеристов. Между тем, влияние «комсомольского гена» на судьбу Украины – интереснейший предмет для исследования.

 

Возьмём для примера такую локальную проблему, как отношения внутри Партии регионов. Не секрет, что первую скрипку там играют «донецкие», а «луганские», несмотря на донбасскую общность, всегда находятся на второстепенных ролях. Очень рельефно это проявилось перед парламентскими выборами 2012-го, когда «луганским» досталась лишь половина округов в их собственной области. Обычно это связывают с внутренними противоречиями, раскалывающими луганскую команду. Но разве у «донецких» меньше причин для разногласий? Похоже, что корни проблемы лежат несколько в иной плоскости.

 

Как известно, луганская группировка «регионалов» - это преимущественно кадры комсомольской закалки. В местной прессе этот вопрос освещался не раз и подробно «раскопан». В конце концов, можно просто посмотреть на тех, кто руководит городом и областью.

 

Так, Луганский облсовет возглавляет экс-комсомолец Валерий Голенко, комсомольское прошлое имеет один из двух его замов. Из комсомола вышли секретарь горсовета Александр Филипский и глава облгосадминистрации Владимир Пристюк. Что касается Луганской областной организации Партии регионов, из комсомола вышли её председатель Александр Ефремов и трое из 4-х его заместителей. Городскую организацию ПР также возглавляет экс-комсомолец Александр Ткаченко. Итого в руководстве области мы до сих пор имеем 11 носителей «комсомольского гена».

 

А теперь посмотрим, кто занимает аналогичные должности в Донецкой области. В руководстве Донецкого облсовета экс-комсомольцев нет вовсе, в горсовете – только один секретарь Сергей Богачев. В облгосадминистрации экс-комсомольцем является лишь Вадим Фомин, один из замов губернатора Андрея Шишацкого. Что же касается партийной структуры ПР, то экс-комсомолец там тоже один – заместитель председателя облорганизации Александр Касянюк. Итого: всего 3 носителя «комсомольского гена». Как говорится, почувствуйте разницу.

 

Сам собой напрашивается тезис о том, что в комсомол шли не самые способные, а даже совсем наоборот – весьма посредственные личности. Отсюда легко перейти к идее люстрации – мол, от выпускников всесоюзной школы кадров лучше избавиться – тогда и заживём. Но это крайне поверхностные упрощения. Здесь нам придётся сделать небольшое отступление.

 

Чем был комсомол в советском государстве? Это был один из главных социальных лифтов. Членство в этой организации (а потом и в КПСС) давало возможности для карьерного роста. В перспективные сферы деятельности без партбилета вообще было нечего соваться. В поздний советский период комсомол превратился в мейнстримную массовую организацию, куда вступали не только идейные или карьеристы, а вообще все подряд – такой была накатанная поколениями колея.

 

И как у всякого социального лифта, в комсомоле шла постоянная внутренняя борьба за место под компартийным солнцем. В СССР принадлежность к «касте» партийной номенклатуры открывала широкие возможности, а значит, комсомольцам было за что бороться. Но всё же борьба эта проходила в рамках существующей бюрократической структуры, поэтому набор методов был ограничен стандартными приёмами «подковёрной борьбы». В конечном итоге, возможности и успехи комсомольцев определялись партией, которой был соподчинён комсомол. После развала СССР часть компартийных кадров просто изменила идеологический «окрас» и стала работать в бюрократических структурах независимой Украины, пользуясь всё тем же комсомольским кадровым резервом.

 

Что же касается советских молодых людей, сделавших свою карьеру вне комсомола, это была качественно иная публика. Как правило, их деловая жизнь начиналась с позднесоветского предпринимательства, которое в те годы было занятием весьма сложным и авантюрным. В «лихие 90-е» бизнес и вовсе стал смертельно опасным делом. Чтобы выбиться в комсомольские вожаки, требовались и хватка, и чутьё. Но выжить (и победить!) в бандитских войнах – это задача совсем другого уровня сложности. С точки зрения социологии, комсомольцы шли по пути наименьшего сопротивления, делая карьеру там, где её в те времена делали все. А вот те, кто шёл к власти иными путями – это и есть те самые «инноваторы», о которых писал американский социолог Роберт Мертон. Такие люди не желают следовать проторенным путём и ищут альтернативные способы достижения целей.

 

Комсомольская выучка была хороша в условиях советской номенклатурной системы. Но когда эта система начала распадаться, комсомольцы потеряли своё преимущество. Более того, многие из тех, кто был связан с советской партийной номенклатурой, оказались в угрожаемой позиции. А вот для первопроходцев советского бизнеса открылись небывалые горизонты (как и для диссидентов и прочих аутсайдеров советского строя). Возможно, именно отсюда «растут ноги» у политического преимущества «донецких». Их лидеры прошли другую, некомсомольскую школу жизни и лучше адаптировались к новой, несоветской кризисной действительности.

 

Впрочем, моральные или личностные оценки здесь вряд ли возможны, ведь речь идёт о разном жизненном опыте и разных стилях политического поведения. Не распадись Союз, ещё неизвестно, каким был бы расклад.  Но последующий симбиоз комсомольских и некомсомольских кадров расставил их на разные позиции. C'est la vie, товарищи.