По курсу рубля

Прежде чем начать рассказ о пророссийских политических силах в Украине позвольте рассказать одну притчу, которую автору поведал заезжий московский политолог. На одной конференции, посвященной проблемам «русского мира», к видному деятелю пророссийского движения, человеку достаточно идейному и искреннему в своей неприязни к Украине, подошли два официальных чиновника российского МИД. Между ними состоялся примерно следующий диалог:

- Мы давно следим за вашей деятельностью, - сказали официальные лица, - Поэтому готовы оказать поддержку, вам 50%, нам 50% (это были деловые люди).

- …, - не нашелся, что ответить активист (он, повторюсь, был идейным).

Деловые люди истолковали замешательство по-своему.

- Из уважения к вашей принципиальной позиции – вам 60%, нам – 40%.

Тут до активиста дошла суть происходящего. Он послал россиян и удалился. Чиновники же недоумевали до конца вечера: «Он что хотел себе все 100%?! Какая наглость!».

В этой байке, при всем возможной ее анекдотичности, содержится некая сердцевинная суть так называемого «пророссийского движения» в Украине: это, прежде всего, взаимовыгодный бизнес, где всякого рода идеалисты отсеиваются деловыми людьми еще на подходе. И этот бойкий дележ процентов во многом заслоняет от его участников собственно идею создания в Украине влиятельных русских партий. Электорат платит «профессиональным русским» той же монетой.

Ярким примером попытки создания пророссийской политической силы был «Русский блок», появившийся на политической арене Украины в 2002 году и объединивший партии «За Русь Единую» и «Русско-украинский союз» (в Луганске вождем «Русского блока» стал публицист русофильского толка Александр Акентьев). Несмотря на постоянное присутствие этой политической силы в медиапространстве политические успехи на выборах в Верховную Раду того же 2002-го оказались более чем скромными – он набрал 0,73% голосов в масштабах страны. Лучший результат он получил в Севастополе – 8,83% голосов, в Луганской области блок набрал 2% голосов. В тех же самых выборах участвовали и другие политические силы, так или иначе эксплуатировавшие тему угнетенного русского меньшинства в Украине и необходимость воссоединения братьев-славян в едином государстве. С еще более смехотворными результатами. Например, блок «ЗУБР» (За Украину, Белоруссию, Россию), который возглавляет активистка из Луганска Елена Мазур (ее исключили из ПСПУ за антисемитизм) набрал в Луганской области 0,94% голосов избирателей (максимум в Севастополе – 2,14%).

Однако характерно, что Прогрессивно-социалистическая партия Витренко, в идеологии и риторике которой также очень сильны интеграционные мотивы и противопоставление русскоязычного населения «националистическому» государству, но в тоже время делающая больший акцент на социальную критику и антикапитализм имела на тех же самых выборах-2002 более высокую поддержку. ПСПУ в рамках страны набрала 3,22% голосов, лучший результат на Запорожье – 5,21%, в Луганской области – 4,42%.

Абсолютными фаворитами тех выборов оказались коммунисты, победившие в большинстве в большинстве русскоязычных регионов, в том числе и Луганской области (общий «зачет» - 19,98% голосов, в Луганской области лучший результат по стране – 39,68%).

Для чего, собственно, мы так подробно остановились на выборах-2002? Прежде всего потому, что на их примере можно достаточно хорошо проследить логику избирателей областей, где преобладают русские и русскоязычные избиратели – сама по себе «русская идея», то есть защита национальных интересов русского меньшинства мало кого интересует. Гораздо больший отклик в сердцах жителей Луганской и подобных ей областей занимают левые лозунги критики капитализма, экономической политики в интересах олигархии, протест против бедности и социальной несправедливости. В «пакете» с этими запросами уже воспринимаются и лозунги интеграции с Россией (которая мифологизировано воспринимается как возвращение в СССР, то есть имеет корни все в том же неприятии капитализма).

Еще один важный момент – выборы-2002 оказались просто звездным часом для «русского движения». Парадоксально, но дальнейшие политические события в стране – усиление напряженности между востоком и западом, нагнетаемого властной пропагандой, противостояние в 2004-м, сопровождавшееся актуализацией пророссийских лозунгов, приход к власти «оранжевой команды», которая многими на востоке воспринималась как русофобская и чуть ли не профашистская – никак не отразились на успехах русского движения. Напротив - движения и партии начали распадаться и деградировать во внутренних склоках. Например, вышеупомянутый «Русский блок» в 2005 г. развалился до такой степени, что не смог самостоятельно принять участие в выборах-2006, поддержав Партию Регионов. После этих выборов такая же участь постигла и Блок Витренко, созданный ПСПУ с партией «Русь» (отголоски этого раскола были слышны и в Луганске, где созданные в местных советах фракции Блока Витренко развалились в атмосфере взаимных упреков). Подобные ситуации характерны для политических движений, не имеющих ни постоянной социальной либо финансовой базы, живущих с сомнительных дотаций, вокруг которых идет борьба и дележ между мелкими вождями. К 2010-му все эти пророссийские политические силы окончательно ушли в маргинес.

И здесь мы подходим к важному моменту – почему у этих политических движений, несмотря на довольно широкие симпатии к России и популярности темы официального двуязычия, до сих пор не сформировалось стойкой электоральной базы, а партии подобные «Русскому блоку» не превращаются в важный фактор политической жизни страны?

Во-первых, несмотря на популярность украинской темы в заявлениях первых лиц России, у Российской федерации нет четкой политической позиции в отношении Украины (кроме нефтегазовой, разумеется). А, следовательно, нет и цельной стратегии влияния – ставки делаются то на донбасский сепаратизм, то, напротив, на чужеродность Галичины «настоящей Украине». При этом, разумеется, выделяемое на поддержку пророссийских сил в Украине неизбежно вырождается в дерибан и статью доходов, как и соответствующих чиновников, так и профессиональных «русских». А следование «курсу рубля» не способствует укреплению рядов потенциальных сторонников.

Второй момент лежит в сугубо ментальной сфере – русское меньшинство на самом деле мало нуждается в защите каких-то специфических прав в рамках существующего украинского государства, а большинство «притеснений» и «нарушений прав» проходят по разряду мифологии и сами русские прекрасно это понимают. Плюс вообще низкая способность русских к самоорганизации – ведь слабость национальных русских партий характерна не только для братской и лояльной Украины, но и для, к примеру, скептически настроенной к русским Прибалтики. Там разного рода «профессиональные русские» также находятся в маргинесе, а их потенциальные избиратели предпочитают тихую интеграцию отстаиванию своих прав. (Наилучший результат Русской партии Латвии – 0,5% на выборах сейма в 2002-м, что вполне коррелирует с результатами русских партий Украины).

Из этого впрямую вытекает и третье обстоятельство – все большее число украинских граждан избавляются от своих просоветских иллюзий, которые активно эксплуатируют, как русофилы, так и левые старого образца, что отражается на падении рейтинга как первых, так и вторых. Претензии к Украине, как независимому государству, принимавшие форму «пророссийскости» все более формулируются в виде своей первоосновы – недовольства экономической ситуацией в стране после распада СССР. А это значит, что на повестке дня стоит создание левых партий цивилизованного, европейского типа, все более уходящих от ностальгии по СССР и утопии его реинтеграции.

Фото с сайта ТСН